Молодой волшебник хотел возразить: мол, зачем, сам дойду, но вовремя спохватился. Все-таки они расследуют убийство, так что нельзя пренебрегать очевидными мерами безопасности и разгуливать по одному, хотя вероятность того, что преступник решит напасть на кого-то прямо тут, посреди территории Приюта, крайне мала.
Через полсвечки сытый и запасшийся книгами Скай присоединился к друзьям.
В трубу смотрел Ник, решивший, видимо, не отрывать взгляда от виноградников. Пит стоял неподалеку и, опершись об ограждение, любовался бухтой. В тени акатуний виднелись складные стулья и две увесистые на вид корзинки, накрытые снежно-белыми полотенцами.
– Есть новости? – спросил Скай.
– Нет, – покачал головой кучер. – Зато есть три отличных складных стула и запас еды.
Волшебник кивнул и только собрался устроиться поудобнее, как вдруг Ник, не отрывая взгляда от чего-то, видимого только ему, замахал свободной рукой.
Скай и Пит поспешили к другу.
– Смотрите… нет, вам не видно, – перебил сам себя травник. – Там, в виноградниках, работники собрались в круг и, кажется, танцуют. Но как-то чудно́, на одном месте. Притопывают и руками делают вот так…
Он трижды взмахнул свободной рукой, согнув ее и прижав ладонь к плечу, продолжая смотреть в трубу.
– Еще что делают? – Пит подошел ближе к травнику, вглядываясь в террасы виноградников на соседнем склоне.
Без подзорной трубы видны были строения, расположенные выше террас: дом виноградаря, сараи, конюшня, большое здание, в котором наверняка давили виноград. Чтобы разглядеть людей, приходилось приглядываться как следует, и то рассмотреть, что именно они делают, было сложно.
Скай прижал ладонь к глазам, с трудом припоминая чары Острого взора, эффективные, но отнимающие непомерно много Силы.
– Больше ничего не делают. Встали и стоят, будто окаменели, – отчитался Ник. – Вот теперь опять двигаются. Всё, разошлись.
Только расходящихся людей Скай и успел заметить. Он стряхнул с себя чары и тут же сунулся в корзинку. Наверное, покойный Хенн заметил что-то странное, использовал Острый взор, а потом заказал подзорную трубу, чтобы можно было наблюдать за виноградниками так долго, как захочется.
– Толпиться и приплясывать никем и ничем не запрещается, – задумчиво произнес Пит. – Но выглядит, конечно, странновато.
– Может, у них ритуалы рабочие такие? – с сомнением проговорил Скай. – Я читал, что в некоторых общинах существуют свои обряды заклинания природы на урожай, особые обращения к силам земли и все такое прочее.
– Это тоже не запрещено, – заметил Пит. – Если, конечно, это не те ритуалы, где полагается приносить в жертву людей.
– В старые недобрые времена такие ритуалы активно практиковали, но их бесплодность давно доказана Гильдией, – уточнил волшебник.
– Но ведь есть те, кто об этом не знает, – пожал плечами Пит.
– А если мы пойдем туда и осмотримся, ты же сможешь распознать следы того ритуала, который с жертвами? – Ник передал трубу Питу и вопросительно посмотрел на волшебника.
– Смотря какого, – отозвался Скай. – Есть такие, которые и ты наверняка почувствуешь, если окажешься совсем рядом с местом проведения. А есть и такие, которые очень-очень хорошо маскируют.
– И пока у нас нет никаких оснований подозревать последнее, – вставил Пит, вглядываясь в виноградники. – Работа идет, никто больше ничего странного не делает.
– Но других вариантов подозрительного у нас пока все равно нет, так что почему бы и не прогуляться на винодельню? – предложил волшебник. – Может, туда экскурсии водят? А если и нет, то ведь никто не запрещает любопытствующим просто прогуляться по территории, так?
Пит кивнул:
– Насколько я знаю, королевские виноградники всегда были открыты для посещений.
– Вот и проверим.
У ворот их встретил неприветливый сторож с угрюмым выражением на грубом, смуглом от загара лице.
– Нет, господин, сюда нельзя. Королевские виноградники не для посторонних, – решительно проговорил он, придерживая створку ворот здоровенной ручищей.
В говоре сторожа слышались протяжные гласные и раскатистое «р» – так говорят далеко на севере, на землях, граничащих с Аргассией.
– Мой господин просто хочет осмотреться и, может быть, заказать пару бочонков хорошего вина. – Пит дружелюбно улыбнулся и добавил, многозначительно подмигнув: – Ты, приятель, внакладе не останешься.
– Королевские виноградники не для посторонних, – мрачно повторил сторож. – Безопасность превыше всего. Господин волшебник может попасть сюда, только имея разрешение от королевской охраны.
Он не стал тратить время на прощание и молча закрыл створку ворот, отрезая непрошеных несостоявшихся гостей от виноградных сокровищ королевства.
Приятели отошли от ворот и на всякий случай свернули с дорожки, прячась за тихо шелестящими дубами.
Скай сотворил Купол тишины и спросил у Пита:
– Так все-таки виноградники и правда принадлежат короне и закрыты для посещений или это выдумки сударя сторожа?
Кучер задумчиво поскреб подбородок:
– Вроде бы вино отсюда везут к королевскому столу, да. Но не слыхал, чтоб здешние виноградники можно было посещать только по специальному разрешению от Охранки. Разве что все поменялось за последние годы: специально не интересовался. Надо бы уточнить у господина распорядителя: Приют и виноградники соседствуют веками, так что должны знать, что рядышком творится.
Пит оглянулся в сторону закрытых ворот и сказал:
– Но кое-что интересное уже сейчас видно. Заметили большой белый круг на дорожке?
Скай и Ник почти одновременно кивнули.
– А это не амулет? – уточнил кучер.
– Да, амулет. Камень, вмурованный в дорогу. Насекомых отгоняет и грызунов с большой территории, – Скай уставился на друга с недоумением. – Дорогой, конечно, но уж королевские виноградники точно могут себе позволить такое расточительство.
– И тебе ничего не кажется странным? – приподнял бровь Пит.
Ник вдруг встрепенулся и, чуть нахмурившись, проговорил:
– Виноделы не любят волшебства. Вроде как цеховое суеверие…
Скай едва не хлопнул себя по лбу: и верно! Это для него амулеты – такая же заурядная и естественная вещь, как деревья в лесу или кресла в доме. А для виноделов амулеты – враг номер один.
– Точно! Вроде бы считается, что нелюбовь виноделов к волшебным артефактам связана с тем, что в свое время Арто Неугомонный безнадежно испортил результаты трехлетнего труда своего приятеля – владельца крупнейшей до объединения Аэрэйна винодельни.
– Чего этот Арто так взъелся на уважаемого богатого господина? – с интересом осведомился Пит.
– Да нет, он не взъелся, – пояснил Скай. – Говорю же, они приятельствовали. Арто Неугомонный пытался ускорить процесс ферментации, но что-то пошло не так – виноградное сусло в чанах закипело, бочки в подвалах взорвались, весь виноград вокруг винокурни полопался. По легенде, вино не просто скисло в уксус, но и увеличилось в объеме, вытекло из подвала и потекло с холма в ближайшую деревеньку. С тех пор там красная почва: от вершины холма, где действительно стояла крупнейшая винокурня, до ближайшей деревни, расположенной ниже по склону.
– А на самом деле почва там почему покраснела?
– Вероятно, из-за того, что раньше там протекала река. Видимо, ее русло промыло почву до другого слоя породы, – пояснил волшебник.
Ник кивнул, укладывая в память новые сведения о мире.
– Слыхал, в Дхамбере и Цумере целые пустыни красными бывают, – заметил Пит.
– Бывают, – отозвался Скай. – И повсюду люди придумывают этим заурядным явлениям какое-нибудь волшебное объяснение.
В придорожных кустах шумели южные птички, в зеленых кронах сновала туда-сюда безобидная природная нечисть, солнце пригревало, а не норовило запечь несчастных путников. Так что если бы не подозрительнейшее поведение охранника, прогулку до виноградника можно было бы считать приятной – болтать с друзьями о том о сем и попутно пытаться разгадать прелюбопытную загадку.
– Ты, кстати, еще что-то вспомнил? – спросил Пит у Ника.
Травник покачал головой и вздохнул:
– Нет. Какие-то обрывки всплывают в памяти, когда я слышу то, что, видимо, знал раньше. И все.
– Вот о суевериях виноделов ты вспомнил очень даже правильно. И о чем это нам говорит?
– Или о том, что нравы здешних виноделов кардинально поменялись, или что тут какие-то неправильные виноделы, – выдвинул предположение Скай.
– Я скорее поверю в то, что на виноградниках поселились чужаки, чем в то, что представители старинной, овеянной традициями профессии решили от этих самых традиций отказаться.
Скай был согласен с другом: традиции, основанные на суевериях, крепко держат своих последователей, и те, кто в них искренне верят, ни за что не отступятся от своих убеждений. Если полагается виноделам избегать волшебных вещей и чар, то они к ним и близко не подойдут.
И все же кое-что Ская смущало: вряд ли новоявленные злодеи быстренько заняли винодельню, избавившись от старых владельцев, чтоб не мешались, да еще так, чтоб никто этого не заметил.
– Судя по его краям, этот артефакт не то чтобы новый, – озвучил свои сомнения Скай. – Со временем грани темнеют, ну, то есть становятся не белоснежными, а светло-светло-бежевыми. Так вот, эта штуковина там по меньшей мере полтора года. А покойный господин Хенн встревожился не так давно. Если там поселились злодеи, то неужели они просто продолжают делать вино и поставлять во дворец?
Волшебник вопросительно взглянул на Пита, и тот, задумчиво почесав подбородок, сказал:
– Никаких винных происшествий не припоминаю. Надо еще у твоего дяди спросить: может, он что слышал?
Как выяснилось две свечи спустя, господин главный библиотекарь тоже не слышал ни о каких инцидентах, связанных с поставками вина, знатными семьями, ведущими дела с виноделами и виноторговцами, или с возлияниями на больших и малых торжествах. Никого не травили, не ходили слухи об испорченном вине, никто не продавал и не покупал крупные виноградники. Королевский виноградарь в прошлом году являлся на все положенные церемонии и, если слухи не врут, не выглядел ни тяжелобольным, ни излишне печальным.