е давало Нику покоя…
Скай заметил, что, пока они шли к пропахшему вином, деревом и почему-то цитрусами залу с большими бочками, дядюшка то и дело оглядывался на пойманного злодея. Господин Арли шел первым, пленник следовал за ним, Скай замыкал процессию. Невидимый Ник наверняка держался где-то поблизости, а Пит по пути углядел кого-то и задержался в большом зале.
Наконец господин Арли остановился.
– Вот теперь можно и познакомиться с нашим новым недругом! Вы не соизволите представиться?
Пленник с кислым выражением лица оглядел зал, притулившихся между бочками связанных товарищей по несчастью, бросил быстрый взгляд на Пита и процедил:
– Нет, не соизволю.
– Господин Галенус! – воскликнул дядюшка Арли. – Я и не узнал вас в этом плаще! И в этой бороде. Она вам не к лицу, позвольте заметить.
Обладатель золотой подвески дернулся было, но тут же взял себя в руки и вперил пристальный взгляд темных глаз в главного библиотекаря.
– Арли, – хрипловато произнес он, – не думал, что именно ты мне помешаешь.
– А чем я хуже любого другого кандидата на роль разрушителя злодейских планов? – насмешливо приподнял брови дядюшка.
Главный злодей что-то пробормотал себе под нос, потом снова быстрым взглядом окинул зал и своих видимых преследователей. Ник под Неприметностью прятался где-то в тенях, таящихся в нишах и дрожащих на стенах.
– Не обижайся, дорогой мой Арли, но твой удел – приключения на страницах пыльных книг. Ты теоретик. Даже не так, ты – читатель. Тебя…
– Не припоминаю, чтобы мы переходили на «ты», – спокойно перебил злодея дядюшка. Голос главного библиотекаря прозвучал внушительно.
Таинственный заговорщик откашлялся, поджал губы и, помолчав пару мгновений, продолжил неприязненным тоном:
– Вас, уважаемый, даже теоретиком приключений нельзя назвать. Вы же читаете книги. Даже не пишете – читаете! Признаю: вы неплохо следите за своим книжным хозяйством, этого у вас не отнять. Но настоящая жизнь, она проходит мимо. Она здесь! – Галенус широким жестом обвел бочки.
– Я тоже здесь, – невозмутимо ответствовал дядя. – И мои… кхм… помощники тут. А от вашего, так сказать, воинства и следа не осталось. Так что…
Дядюшка выразительно развел руками: мол, не обессудьте, но практик из вас так себе.
Скай почти против воли улыбнулся – уж так хорошо смотрелся дядя Арли в изрядно мятом плаще против зловещего бородатого злодея с помпезно блестящей золотой подвеской и в подбитой мехом – в таких-то жарких краях! – мантии.
– Я ведь почти справился! Почти сумел! – вскричал Галенус, потрясая воздетыми в воздух кулаками.
На пальцах тускло блестели перстни, а распахнувшаяся мантия открывала невольным зрителям роскошную темно-красную рубаху из дорогущего лиссейского шелка, шитую золотом, широкий кожаный пояс, инкрустированный золотом и жемчугами, укороченные мешковатые штаны из темного бархата и роскошные высокие сапоги с золотыми пряжками.
С точки зрения молодого волшебника, злодей смотрелся утомительно дорого и как-то даже картинно безвкусно. Впрочем, возможно, именно так надо выглядеть, чтобы производить должное впечатление на служителей тайного культа: мол, слушайся меня – и непременно дослужишься до золотых пряжек и золотого же шитья на рубахе. Надо полагать, что некоторые находили эту удручающую перспективу заманчивой.
– Справился с чем? – поинтересовался господин Арли.
– Уверен, что вы хотите узнать, что именно я задумал, – самодовольно поинтересовался злодей, оправляя полы мантии.
Скаю тут же вспомнились откровения Норта и Фларинена. Неужели еще один безумец решил поведать, как непросто ему жилось?
– Что думаете? – обратился к своим дядюшка Арли.
– По мне, так надо брать господина Галенуса и тащить в Приют – со всем уместным почтением. Пусть потом рассказывает все, что надо, кому следует, – воинственно заявил Пит.
– Он ведь не волшебник? – на всякий случай вполголоса уточнил Скай.
Дядюшка покачал головой:
– Нет. Он – средний советник совета безопасности его величества.
– Я вам расскажу, прямо здесь и сейчас. А потом могу и передумать, – пригрозил Галенус. – А впрочем, что я вас спрашиваю? Слушайте – и трепещите пред моей мудростью!
Он раскинул руки, будто актер на сцене, и заговорил хорошо поставленным приятным баритоном:
– Королевству нужны перемены! Аэрэйн нуждается в обновлении!..
Скай скоро перестал внимать пафосным речам, рассчитанным, видимо, на неофитов тайного культа. У Ская, как ни странно, сложилось впечатление, что Галенус прекрасно осознаёт напыщенность своего монолога, и потому его голос звучит чуть саркастичнее, чем стоило бы.
Он тянет время? Но зачем? Все его подельники обезврежены, так что никто не придет ему на помощь. И раз подельников нет, то никто не поможет ему уничтожить тихонько улики, пока он сам отвлекает чужаков.
Никакого потустороннего влияния Скай не ощущал. Дядюшка тоже был спокоен.
– …есть предложение, – донесся до молодого волшебника голос Галенуса. – Очень выгодное. Вы ведь знаете, Арли, я богат!
Так, неужели это не безумное стремление поделиться грандиозными планами, а просто-напросто взятка? Скаю стало смешно, слегка досадно и немного гадливо.
– Вы предлагаете нам свои богатства, уважаемый? – спросил дядя таким тоном, словно его попросили принять участие в чем-то уморительно постыдном и притом совершенно неожиданно.
– Ну, не все, конечно, – благоразумно уточнил злодей. – Часть. Но довольно солидную! Хватит и вам, и вашему племяннику, и слуге. И еще останется. Давайте посчитаем, исходя из цен на недвижимость в столице и Вертине. Сравним, так сказать, сопоставим, сделаем прогнозы…
Галенус пустился в рассуждения о стоимости домов и земельных участков, демонстрируя глубокие познания в данном вопросе. Однако прийти к выводам он не успел: замолк на полуслове и мешком рухнул на пол.
Над распростертым телом молча стоял взъерошенный Ник с увесистой бутылкой в руках.
Интерес Ника к незнакомому бородачу все рос и рос. Было нечто необъяснимо любопытное в укутанном в мантию незнакомце. Не пугающее. Не опасное. Не притягательное. Любопытное.
По пути в большой зал травник все пытался разобраться в ощущениях.
Хочется ли ему, Нику, убить этого бородатого? Так же, как он совсем недавно лишил жизни чужого волшебника?
Запах крови, запекшейся на одежде, стал нестерпимо сильным, заманчивым и омерзительным одновременно.
Чужая кровь – это хорошо. Это приятно. Это…
Хватит!
Не отвлекаться.
Ник стиснул обшлаг рукава, заставляя себя ощущать то, что есть сейчас. Ткань рукава грубая и неровная. Свет факела мерцающий и тоже неровный, но иначе, чем ткань. В зале пахнет разлитым вином, скисающим виноградом, людьми разной степени чистоты, цветами золотистой мирабильи, распускающимися лишь в глубокой ночи, и совсем чуть-чуть кровью.
Равномерно звучит голос злодея, нудно повествующего о каких-то туманных «великих целях» и «переменах во благо». Повествует нудно, а сам – интересный.
Ник покосился на друзей и господина Арли: Пит стоял наготове, явно выжидая удобного случая, чтоб наброситься на коварного преступника, если тот вздумает дурить, Скай, кажется, слушал вполуха, но больше смотрел на дядю, а тот внимал знакомцу с любопытством, но без страха или напряжения.
Нет, Нику не хочется убивать этого господина.
Не хочется гонять его по виноградным «коридорам», смакуя ужас убегающей жертвы.
Нет, пугать его тоже не хочется.
Что-то с ним не так. Чем-то этот господин… как там назвал его дядя Ская? Галенус… так вот, чем-то господин Галенус отличается от всех остальных. От Ская. От его дяди. От всех-всех волшебников. От Пита и других неволшебников. От всех, кого Ник видел до сегодняшней ночи.
«Прислушайся!»
Ник честно постарался вслушаться в слова Галенуса, рассуждавшего теперь о том, сколько стоят дома в столице, но Голос тут же возразил: «Да не так! Не ушами!»
А как иначе?
Ник не очень представлял, как можно слушать не ушами, но решил попытаться. Вбирать в себя ощущения от того, кто говорит, а не его слова. Такое не проделаешь с обычным человеком, но с Галенусом можно, потому что он – не такой, как остальные. В нем есть что-то такое… Он такой… Он… Они…
Они!
«Да! – ликующе воскликнул Голос. – Думал, ты уже не догадаешься! Они такие же, как мы с тобой».
«У него тоже… Голос?!»
«А я что, неясно выражаюсь?»
«И что мне делать?»
«Думай сам».
На миг стало ужасно обидно, что Голос, явно лучше понимающий, что происходит, не желает облегчить жизнь тому, в чьей голове завелся. Но Голос ведь и не связан никакими обязательствами: в общем-то он никогда не обещал, что будет помогать, и нет причин, по которым он должен был это делать.
«Его Голос опасен?»
«Его Голос прямо сейчас пытается покинуть бренное тело и вселиться в кого-нибудь другого».
Ник поудобнее перехватил бутылку и метнулся к Галенусу. Если он перестанет соображать, Голос вряд ли сможет переселяться. Во всяком случае, его, Ника, Голос ничего не предпринимает, когда сам Ник спит или теряет сознание. А значит, стоит попытаться.
Удар, обрушившийся на голову злодея, заставил того рухнуть на пол.
«Теперь все будет хорошо?»
Голос молчал, но Нику померещилось насмешливое фырканье.
Скай, Пит и господин Арли смотрели на травника с изумлением и, кажется, не знали, что и думать.
Наверное, сейчас они решат, что он, Ник, безумен. Что они зря ему доверяли. Что он на самом деле вовсе не тот, кем кажется.
«Так ведь оно и есть, правда?» – то ли сказал Голос, то ли Нику лишь почудилось.
Почему-то пересохли губы. И надо было что-то произнести, объясниться, но слова застыли в горле.
– Что не так с этим господином? – наконец поинтересовался Скай, всем видом выражая желание услышать, что именно расскажет травник.