Мальчишка тут же протиснулся мимо целителя Эриса, подлез под руку пожилого, незнакомого Скаю волшебника, подвинул старую леди и оказался рядом.
– Ну как, сложно было собрать подмогу? Ты даже больше людей привел, чем мы рассчитывали.
– Я так торопился, а вы, похоже, уже сами всё успели, – слегка обиженно заявил Норин.
– Дождаться тебя никак бы не получилось, уж извини, – хмыкнул Скай.
– Расскажете хоть, что тут было?
– Потом.
– Ну ладно, только правда расскажите, а не то «потом», которое никогда. У взрослых бывает.
Скай пообещал, что это будет самое настоящее «потом».
Шум вокруг поутих, когда главный библиотекарь поднялся, разминая затекшее запястье. Волшебники и волшебницы уставились на господина Арли, ожидая ответов, и тот не стал томить их еще дольше.
– Дамы и господа, разрешите представить вам господина Галенуса, главаря банды заговорщиков, обосновавшихся на территории королевских виноградников.
По толпе прокатился удивленный вздох, а затем господина Арли засыпали вопросами. Он подождал, пока утихнет первая волна возбуждения, и сказал:
– Деталей я пока не знаю, почтеннейшие! Но какая-то тайная организация здесь точно обосновалась, и давненько. В доме главного виноградаря уже который месяц держат в плену его самого и его семейство. Не меньше года назад злодеи заменили работников на своих людей. А в колодце тут сидел здоровый рыбозмей, явно не предусмотренный традиционным виноградарским уставом.
– А чего они хотели, эти заговорщики? Короля отравить?
– Под самым нашим носом… – сокрушался кто-то.
– Старый Хенн, получается, их увидел? Они его с площадки скинули, так?
– Спросим у них, – подытожил господин Арли. – Пока давайте разберемся, что делать со всей этой компанией.
– А главного злодея ты зачем порезал?
– Пришлось запечатать в нем кое-что. Наспех только такой вариант придумали.
Дядюшка благоразумно умолчал о том, что на самом деле получил вполне конкретные инструкции. Иначе объясняться пришлось бы слишком долго и, самое важное, безрезультатно.
К рассвету всех пленных осмотрели, пересчитали и на всякий случай разделили по цвету подвесок. Про смертельный приказ, побудивший носителей медных подвесок лишить себя жизни у Поющих пещер, друзья рассказывать не стали, но проследили, чтоб «серебряные» сидели от «медных» подальше. «Золотыми» были только двое: Галенус и мертвый волшебник.
На пленников наложили заклятие Слабости, чтоб никто не попытался убежать или избавиться от соучастников.
Всего в плен попало двенадцать человек, среди которых не было ни одной женщины, ни одного пожилого человека или подростка, ни одного иноземца, ни одного волшебника, не считая убитого ударом ножа в шею. Мертвецов насчитали меньше десятка. Тайная организация и правда была невелика.
Что до доблестных разоблачителей, то Скай и господин Арли набросились на благоразумно прихваченную целителями еду. Пит заработал длинный, но неглубокий порез в одной из многочисленных драк. Его плечо осмотрели и тут же залечили волшебством. Ник, бледный и настороженный, категорически отказался от осмотра, заверив, что с ним все в порядке. Скай и Пит многозначительно переглянулись: совсем не похоже было, что с травником все в порядке, но определенно стоило отложить выяснение деталей на потом.
Полсвечки спустя волшебники взялись за членов ордена. Сотрудничать в обмен на возможное помилование согласились двое из «медных» и один «серебряный». Их допросили по одному: за дело взялись Скай с Питом, господин Арли и целитель Эрис.
Доставшийся Скаю с Питом «медный» выглядел помятым и непрестанно жаловался на жизнь.
– А в чем я виноват? Мне сказали, я и делал. А почему нет? Вот был бы я не я, а кто другой: волшебник там или богач, я б, конечно, ничего такого не делал. А так ничего не поделаешь: жизнь такая! Куда деваться-то?
– Кто убил старого волшебника в Приюте? – спросил Пит, не обращая внимания на причитания и вздохи.
– На скале-то? А чего он за ними подглядывал, а? Какое его дело, а? Сидел бы тихо – и все, никто бы его не трогал.
– Ты, что ли, его порешил? – нахмурился Пит, а Скай, стоящий рядом, постарался придать себе зловещий вид. Куда эффектней было бы перекрасить пламя факела над головой пленника, но даже на самое простенькое заклинание сил уже не осталось.
«Медный» испуганно икнул и замотал головой:
– Не-не-не! Не я. Я-то к колдунам со всем почтением, чесс слово! А вот Каспер и Динни, вот они вашего брата поносили на чем свет стоит. Каспера и послали проверить, чего там в нашу сторону блескает с утеса. Он волшебника и спихнул. И хвастался еще! А я тут ни при чем…
– А чего в эту шайку подался-то? – поинтересовался под конец Пит. – Что лично тебе такого пообещали, а?
– Вроде и денег обещали, – задумчиво протянул пленник, – и на место хорошее пристроить, когда все поменяется… Да только не в этом дело-то!
– А в чем?
– Вот как главный наш говорить начнет, так во все веришь, со всем согласен! И пока меж собой обсуждаем, все так правильно выходит, по-честному, по-хорошему. А тут я и вспомнить-то ничего толком не могу… Мож, меня, это, околдовали?!
– Ну, давай разбираться, – предложил Пит. – Рассказывай в подробностях, когда в банду вступил, давно ли сюда приехал…
Оставив Пита прояснять детали преступной карьеры «медного», Скай отправился искать Ника: надо уточнить, что за нечисть травник заметил в заглавном злодее и чего от нее ожидать.
Ник нашелся в давильном цехе: разглядывал прессы и, кажется, обнюхивал чаны с остатками скисшего винограда.
– Нашел что-то подозрительное? – спросил волшебник, покосившись на зловещие в предрассветном сумраке прессы.
– Нет. Проверить хотел, все ли тут чисто.
Скай подумал, что надо бы поднять Купол, но сил – ни телесных, ни волшебных – не было. Накатили усталость и вязкая дурнота, какие бывают после долгого недосыпа. Не имея сил на чары, пришлось оглядеться, стараясь не крутить головой слишком резко, подойти к другу вплотную и спросить шепотом:
– Как ты думаешь, мог ли Галенус при помощи того существа, что мы в нем заперли, затуманивать разум? Внушать людям, что они должны его слушаться, и влиять на память?
Ник помолчал некоторое время, сосредоточенно глядя в темные глубины засохшей лужицы виноградного сока на полу перед чаном.
Потом спросил:
– А волшебники так могут?
– Нет, – покачал головой Скай. – Я ведь уже рассказывал тебе, что волшебство может влиять на материальные объекты, включая тело человека: усилить, ослабить… сжечь. – Скаю невольно вспомнилось истлевшее тело одного из заговорщиков, но он постарался отогнать ненужное воспоминание. – Ну и на нежить и нечисть можно влиять: изгнать, призвать, уничтожить. А вот на человеческий разум чары волшебников не действуют.
Ник снова помолчал, обдумывая что-то. Потрогал кончиком указательного пальца темную доску чана, вздохнул и сказал:
– Я не знаю, что за существо сидит внутри Галенуса. Я ощущаю его присутствие и то, что оно… м-м-м… может быть опасно. Но что оно такое и на что именно оно способно, мне неизвестно.
– Значит, либо наш информатор лжет, либо нам попалось крайне интересное существо. И крайне опасное, тут ты прав. Я не заметил, чтобы на меня что-то попыталось повлиять. Но, возможно, наше знакомство было слишком недолгим, и то, что вселилось в Галенуса, просто не успело ничего предпринять. Кстати, спасибо, что вовремя вмешался, – улыбнулся Скай. – Ладно, надо сверить показания того типа, которого мы допросили, с показаниями его подельников. Пойдешь со мной?
Ник неохотно кивнул, и волшебник, внимательно посмотрев на помощника, добавил:
– Если не хочешь, можешь не ходить. Сейчас никто не удивится тому, что кто-то странно себя ведет…
Ник повернул голову и посмотрел на друга с тревогой:
– А я странно себя веду?
– Нет, – улыбнулся Скай. – Я к тому, что ты можешь это делать, если захочешь. Все понимают, что ночка выдалась беспрецедентная. Эх, вот бы еще раз перекусить – тогда, глядишь, и соображать лучше начну, а то сил уже не осталось совсем. Но мы, кажется, все, что принесли из Приюта, съели.
Ник встрепенулся и, велев стоять тут и ждать его, унесся в сторону дома виноградаря.
Скай посмотрел ему вслед и решил, что надо бы присмотреться к Нику повнимательнее: травник вроде как казался слишком уж встревоженным событиями уходящей ночи. Хотя, возможно, Скаю просто мерещится. В конце концов, и он сам, и Ник устали, не выспались и, надо полагать, раскрыли какой-то заговор.
Обманывать Ская было не просто неприятно – невыносимо. Но признаться в том, что внутри него самого есть то же самое, что в Галенусе, Ник не сумел.
«Вот и правильно», – одобрил Голос. Однако Ник вовсе не был уверен, что поступает правильно.
А еще Скай, кажется, пока не знает, что он, Ник, убил того волшебника. И что ему не то чтобы не понравилось. Конечно, о последнем можно и не говорить никому, но Ник не мог не думать о том, как изменилось бы отношение друга, узнай он всю правду. Пусть убийство и было обосновано ситуацией, а обман насчет Голоса не был полным: травник ведь и правда не знал, что такое Голос и на что он способен. Если бы он мог внушать мысли, то, наверное, пользовался бы этой способностью? Или у разных Голосов разные способности?
Он пробовал спросить у Голоса, но тот лишь насмешливо фыркнул, заявив, что некоторые вещи как были тайной для Ника, так и останутся.
Вопросов было слишком много, а думать было слишком тяжело. Гудела голова, почему-то ныло запястье правой руки и пальцы. Болели ноги. Желудок противно сжимался и грозился выдать наружу съеденный очень-очень давно ужин.
Остальные сговорчивые злодеи выдали одну и ту же информацию: стране нужны перемены, его величество погряз в безделье и не печется о благе страны, и только многомудрый обладатель золотого знака знает, как улучшить жизнь каждого, кто пойдет за ним. Но что именно он планировал, не смог объяснить никто.