– А вас там, у Поющих пещер, он напугать хотел или что? Зачем его люди себя убили? – спросил Норин.
– По плану Галенуса, – начал объяснять господин Арли, – мы не должны были ничего заподозрить. Выпили бы вина, поели – и, благодаря сонным зельям и среброзвоннику, оказались бы в плену, сговорчивые и на все готовые. Он бы выяснил, что мы успели узнать, и внушил бы нам, что надо взять лодку у рыбаков и поплавать при надвигающемся шторме. Те бы потом сказали: мол, мы их отговаривали, но самонадеянные волшебники покрасоваться решили. А в итоге печальный конец: и главный библиотекарь, и его племянник, и их помощники погибли по собственной глупости.
– А себя убили зачем? – не отставал Норин.
– Галенус – человек предусмотрительный. Если все пройдет как надо, он избавится от нас. А если что-то пойдет не так, ему нужно избавиться от подельников. Те ведь и допросов испугаться могут, и на награду какую польститься. Так что немного среброзвонника, подмешанного в еду перед ночной вылазкой, надежный яд и правильное напутствие – и никаких проблем у Галенуса не будет, даже если его люди опростоволосятся. Они для него и не люди, собственно, а так, фигурки для ксадара.
Господин Арли покачал головой, явно не одобряя методы бывшего советника по безопасности.
Ник, весь ужин просидевший глядя в тарелку, вдруг спросил:
– Его теперь казнят, так ведь?
– За организацию покушения на членов королевской семьи положена смертная казнь, – кивнул Пит. – Но из-за того духа, которого в нем запечатали, возможны варианты, как я понимаю. В общем, тут пусть господа волшебники решают.
– А интереснейший ведь феномен! – снова оживился дядюшка Арли. – Скай, не хочешь заняться исследованием?
– Нет-нет-нет! Благодарю покорно, но нет, – решительно отказался молодой волшебник. – Исследований с меня вполне достаточно.
– И все же любопытно, где Галенус добыл того духа и чем именно этот дух ему помог?.. – Дядюшка откинулся в кресле и задумчиво прикрыл глаза. – Кажется, влиять на разум окружающих Галенус все же не мог. Значит, орден собрал своими силами. Любопытно. Будем надеяться, совместными усилиями Гильдии и Тайной службы удастся получить ответ на сей вопрос.
По возвращении в столицу господина Арли и господина Ская ожидал сюрприз: приглашение во дворец его величества на торжественную церемонию награждения «достойных разоблачителей злостного заговора».
На следующий день пришлось прибыть во дворец затемно, хотя сама церемония должна была состояться лишь в полдень. Дядюшка накануне объяснил, что подготовка займет немало времени, и даже вручил Скаю толстенный фолиант, содержащий самые-самые азы придворного этикета. Освоить его за время, остававшееся до награждения, не представлялось возможным, даже если бы Скай жаждал этим заняться. А он вовсе не желал изучать тонкости и нюансы. Благо Пит в беседе с глазу на глаз успокоил друга, заверив, что инструктировать их всех будут вне зависимости от того, насколько хорошо они знают правила, а на деле вполне достаточно повторять за господином Арли и не слишком сильно таращиться на короля.
Вот Ника книга заинтересовала, и он, на радость дядюшке Арли, на пару с Норином до глубокой ночи старательно вчитывался в пожелтевшие страницы, пытаясь разобраться в видах поклонов, приветствий и обращений.
В замковом дворе пришлось разделиться: Ника и Пита, удостоенных чести присутствовать при вручении награды, увели во флигель для слуг. А господина библиотекаря и его племянника проводили к левому крылу Малого дворца.
Пришлось не меньше четверти свечи прошагать по мощеным дорожкам вдоль аккуратно постриженных кустов и изящных, но несколько безликих скульптур, изображавших достопочтенных членов королевской династии, а также их любимых коней, псов, кошек, хорьков, ловчих птиц и даже пары южных пардов. Дядя шепнул, что это дедушка нынешнего короля ввел моду на увековечивание в камне королевских пушистых и пернатых любимцев.
Каменные фигуры сопровождали гостей до самого Малого дворца. Стоило подойти к высокому крыльцу с резными мраморными перилами, как массивная, украшенная резьбой дверь отворилась, выпуская навстречу почетным гостям замкового смотрителя.
– Господин Арли, господин Скай, прошу за мной, – величественно пригласил волшебников пожилой дворцовый распорядитель, разодетый так, что купцы из Лиссеи, окажись они здесь, разрыдались бы от зависти и спешно вынули бы из сундуков по три самых роскошных наряда, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к этому золотисто-бордово-алому великолепию.
Рядом с разодетым смотрителем слуги в золоченых ливреях смотрелись бледными невзрачными тенями, смиренно скользящими вдоль стен перед дорогими гостями и за ними.
Широкие коридоры, покрытые панелями из редкого в Аэрэйне стального дерева, сменялись коридорами, стены которых были обиты вышитой серебром парчой. Затем следовали коридоры, украшенные огромными гобеленами, искусно воссоздававшими сцены охоты и боевые сцены с людьми и лошадьми в натуральную величину. Менялись витражи в высоких створчатых окнах. Старинные кованые фонари чередовались с современными магическими светильниками. И, наконец, провожатые в золоченых ливреях передали Ская и господина Арли с рук на руки бойкому господину в зеленом, поджидавшему их в пахнущей розовым маслом, тесно заставленной старинной мебелью гостиной.
– Итак, на всякий случай напоминаю, – резво затараторил бойкий господин, будто продолжая давно начатый разговор, – в присутствии его величества нельзя творить волшебство, обнажать оружие, смеяться без повода, прикасаться к лицу, кашлять, чихать, зевать и подражать животным.
Дальше Скай слушать не стал: сообщать что-то новое ему явно не собираются. Не то чтобы он наизусть выучил все правила придворного этикета касательно получения королевских наград, просто полагал, что самый лучший совет ему уже дал Пит: полагаться на здравый смысл и повторять за куда более опытным в придворных делах дядюшкой.
Еще через полсвечки волшебников все-таки отпустили на церемонию: бойкий господин призвал пяток слуг в золоченых ливреях, и те со всем уместным почтением сопроводили гостей в Высокий зал внизу Белой башни Малого дворца.
Скай мысленно отметил странность того, что зал с таким названием не находится на вершине башни, где, казалось бы, ему самое место, но, само собой, не стал уточнять, как же так получилось.
Бойкий господин, тревожно поглядывая на ручной хронометр, повел гостей по очередным лестницам и коридорам. Скай изрядно утомился шагать по роскошному мрамору, пушистым коврам, деревянным панелям и отполированному граниту. Уже и награждения не хотелось – хотелось обеда, хоть торжественного, хоть самого обыкновенного.
Анфилады комнат сменялись крытыми галереями, лестницы – переходами, двери с резными узорами – дверями с вычурной инкрустацией серебром и полудрагоценными камнями. И когда Скаю стало казаться, что сей путь бесконечен, бойкий господин толкнул очередную дверь и объявил, что они пришли.
Высокий зал не зря так назывался: потолок терялся где-то в вышине, в которую устремлялись удивительно тонкие колонны. Огромные окна впускали в зал столько света и воздуха, что казалось, будто снаружи темнее и теснее, чем здесь.
Солнце светило не по-столичному ярко, заставляя награждаемых непочтительно щуриться.
Из двери, расположенной напротив той, из которой пришли Скай, его дядя и бойкий господин, успевший ускользнуть обратно, вышли двое в золотом, а следом Пит, совершенно невозмутимый на вид, и Ник, взволнованный и серьезный.
– Его величество вскоре прибудут! – объявил не замеченный Скаем слуга.
Золотоливрейные выстроили награждаемых посреди зала неровным треугольником: острый угол – господин Арли. В двух шагах правее главного библиотекаря Аэрэйна встал его племянник. Питу отвели место в пяти шагах левее господина Арли. Ник стоял в трех шагах позади Ская.
Волшебник огляделся, улыбнувшись друзьям, и заметил, что в зале по меньшей мере десяток дверей. Дядюшка сдержанно кашлянул, и Скай перестал глазеть по сторонам, принимая приличествующий обстановке торжественный вид.
Едва слуги отошли от почетных гостей, открылась одна из многочисленных дверей Высокого зала и начали прибывать гости, жаждавшие посмотреть на церемонию награждения. Громкий голос торжественно возвестил о приходе главного советника по финансам. Затем объявили о прибытии советника по королевской безопасности, а после голоса объявителей зазвучали не умолкая и то и дело перебивая друг друга.
Зал быстро заполнялся нарядными дамами и господами. Платья, прически, камзолы, жемчуг, бриллианты, золотые и серебряные нити – пестрое великолепие, бурлящее кругом, напомнило Скаю городскую ярмарку. Наряды несравнимо дороже, но вот жадное любопытство на разных лицах точно такое же.
Нику не нравилось все: и веера, трепещущие в руках дам точно неживые птицы, и быстрые тревожащие шепотки, и острые изучающие взгляды мужчин, и смесь настойчивых приторно-сладких запахов, исходящих, кажется, от всех присутствующих.
Но травник старался держаться подобающе. Потому уставился в затылок Ская и попытался ни о чем не думать.
Отвлечься, однако, никак не получалось. Люди вокруг хоть и стояли на расстоянии, но ощущались слишком близко, пахли слишком навязчиво, любопытствовали слишком откровенно. Смотрели и смотрели, шептались и шептались. Хотели знать больше. Мечтали подойти ближе. Жаждали обсуждать громче.
«Вот бы их напугать, да?» – вдруг лениво проговорил Голос.
«Что это ты задумал?»
«Я? – неубедительно возмутился Голос. – Абсолютно ничего. Озвучиваю твои мысли».
Ник хотел возмутиться, заявить, что они вовсе не его, но…
«Не обманывай себя. И тем более меня. Да, и кулаки разожми, – посоветовал Голос. – Люди такое сразу видят и не очень одобряют».
Насмешливый тон Голоса почему-то совсем не задевал. Впрочем, если бы то же самое посоветовал Пит – тем же тоном, то и на него Ник бы ни капли не обиделся. А вот люди вокруг злят, хоть Ник и не поручился бы за то, что они над ним смеются.