Убийство номер двадцать — страница 23 из 67

Адам завидует ее способности вовремя уйти. Покончив с одним делом – хотя бы частично, – тут же перейти к следующему.

Когда наступает ночь и зажигают свет, детективы продолжают работать. Заказывают пиццу, кофе льется рекой. На экранах компьютеров мелькают фургоны и микроавтобусы, хотя бы отдаленно напоминающие описанный свидетелем «Фольксваген Транспортер», поступают свидетельские показания соседей, и Адам прочитывает их все до единого. Но ничего. Время утекает сквозь пальцы.

Звонит Джейми, и Адам отвечает на звонок. Хотя с Джейми работает сотрудник по связям с родственниками – человек, обученный обращаться с близкими потерпевших в подобных ситуациях, – тот предпочитает общаться непосредственно с Адамом.

– К сожалению, пока никаких подвижек, – говорит Адам, чувствуя, что подводит Джейми, – хотелось бы иметь возможность сказать ему что угодно, кроме этого.

– Всё в порядке, братан. Всё в порядке, – монотонно откликается тот.

– Мэгги сказала, что они уже сняли оцепление… с твоего дома. – Адам едва удерживается, чтобы не сказать «с места преступления». – Ты можешь вернуться домой.

Наступает долгая пауза.

– Не знаю, хочу ли я этого. – Голос Джейми под конец прерывается. – Это будет не дом, если ее там не будет, – тихо добавляет он.

Адам не находит что на это сказать. И, к своему стыду, чувствует облегчение, когда видит стоящего в дверях штабной комнаты Марша.

– Мне нужно идти, – быстро говорит он, – Марш здесь.

Но, едва повесив трубку, сразу чувствует, как у него пересыхает во рту. Адам узнаёт этот взгляд, эти грузные движения, когда его начальник проходит через штабную комнату, – словно каждый шаг причиняет ему боль. Бишоп встает из-за стола, но ноги словно каменные глыбы. Он не может двинуться с места.

– Шеф?

– Мне очень жаль, Адам, – говорит Марш. Выражение лица у него мрачное. – Но только что нашли тело. И это женщина.

Глава 28

Женщина… И эта женщина мертва. Вызывается патрульная машина, и они направляются в указанное место, до которого от отдела почти час езды. Тело нашли на спортплощадке, на окраине спального района, в десять минут девятого. Но кто это? И как именно ее убили? Адам чувствует, как нарастает паника, – он требует подробностей и информации, которых пока никто не в состоянии предоставить.

На заднем сиденье – Элли Куинн и еще один детектив-констебль, Тим Ли. Оба молчат, ожидая дальнейших распоряжений. Адам чувствует, насколько ему сейчас все-таки не хватает Джейми, его верного заместителя, который всегда без всяких приказов знает, какие действия следует предпринять. Представляет себе, как тот ждет новостей, и мысленно произносит безмолвную молитву: «Пожалуйста, пусть это будет не она!» Хотя если это не Пиппа, то кто же?

Даже учитывая задержку, прибывают они на место одними из первых. Останавливаются на краю парка позади машины «скорой помощи», и Адам быстро бежит к группе людей на дальней стороне площадки, где всполохи мигалок, лучи ручных фонарей и желтые отблески на светоотражающих жилетах сигнализируют о развернувшейся трагедии.

Чуть в стороне стоит фельдшер со «скорой», согнувшись пополам и упершись руками в колени. Констебль в форме охраняет некую бесформенную кучу на земле; другой разговаривает с какой-то парой, отчаянно размахивающей руками, украдкой поглядывая на темный бугор на земле.

Они подходят к тому, что стоит рядом с мертвым телом.

– Старший детектив-инспектор Бишоп, – представляется Адам. – Дай-ка глянуть.

Парнишка в полицейской форме отходит в сторону и нацеливает на тело луч своего фонарика. Это женщина, молодая. Глаза вытаращены, рот разинут в безмолвном крике. Адам изо всех сил пытается распознать хоть какие-то знакомые черты – в жизни Пиппа была чем-то гораздо большим, чем это. Всегда оживленная, с сияющей улыбкой на лице.

Но тут понимает: это не она. У этой женщины каштановые волосы, а у Пиппы светлые. Да и вообще абсолютно ничего общего. Вспышка облегчения быстро сменяется тоской и чувством вины. Это не жена Джейми, но все равно наверняка чья-то жена. И она мертва.

– Позвонили в «три девятки»[19] в четверть девятого, – подает голос патрульный. – Сообщили, что нашли тело. Вон те двое. Диспетчер стал объяснять им, как провести сердечно-легочную реанимацию, но они сказали, что уже нет смысла. Нет грудной клетки, которую можно было бы сжимать.

Адам берет фонарик с компьютера и освещает им труп. Мертвая женщина лежит на спине, подогнув под себя ноги, голова повернута под странным углом. Он проводит лучом вниз, к туловищу. Свет отражается обратно: кровь. И много чего еще.

Грудная клетка полностью вскрыта. Теперь это скорее бесформенная масса из запекшейся крови, костей и внутренних органов. Жестоко искромсанная.

– Кто-нибудь прикасался к телу? – спрашивает Адам.

– Нет. Приехала «скорая помощь», но медики даже близко не стали подходить. – Констебль указывает на мужчину в зеленом, все еще согнутого пополам. – Этого парня сразу вырвало, другой вернулся в «скорую». Мы прибыли буквально через несколько секунд после них. Я вспомнил, как у нас в отделе обсуждали тела, которые вы нашли в субботу вечером, вот и попросил диспетчера сразу перезвонить вам.

– Молодец, что сообразил, – подтверждает Адам, после чего поворачивается к Куинн. Та стоит, зажав рот рукой и не сводя глаз с трупа. – Элли, созови всех, кого только сможешь. Нам нужна группа посерьезней. Подомовой обход, камеры наблюдения, всё как обычно. Вызови криминалистов и патологоанатома. Куинн?

Она поднимает к нему побледневшее лицо и лишь моргает, словно не услышала ни слова из того, что он ей сказал. Адам сочувствует ей – и правда сочувствует: наверное, это первое жестокое убийство, которое она видит. Он уже сожалеет, что приволок ее сюда, но сейчас у него нет времени на ее деликатные чувства.

– Констебль Куинн? Вы как? Вам нужна передышка?

– Нет, босс. Я в полном порядке. – Она мотает головой, пытаясь обрести присутствие духа. – Сейчас займусь.

Адам опять поворачивается к парню в форме.

– Можешь помочь детективу-констеблю Ли с оцеплением? Перекройте весь этот район. Все входы в парк, все пешеходные дорожки… Я не хочу, чтобы кто-нибудь входил или выходил отсюда.

Элли собирается уже отойти, но тут вдруг оглядывается.

– Я не думала… – начинает она, после чего опять мотает головой. – Не думала, что это будет выглядеть настолько запредельно.

Куинн плетется прочь, на ходу вытаскивая из кармана телефон. Адам понимает, что она хотела сказать. Уровень жестокости здесь кажется чем-то совершенно нереальным: просто нельзя сотворить нечто подобное с другим человеком – да еще и не в первый раз – и самому не повредиться умом. Это наверняка должно сказываться и на самом убийце. Такой человек просто не может оставаться в тени. Кто-то должен что-то знать.

Он смутно слышит, как Куинн по радио передает подробности диспетчеру. Подтверждает их местоположение и запрашивает подкрепление. Адам слышит, что она говорит, но слова не сразу откладываются в голове.

Он подносит фонарик к лицу жертвы. Свет его отражается от ее открытых глаз, проваливается в разинутый рот…

Куинн повторяет свою просьбу.

– Всех, кого вы сейчас сможете выделить… Да, в парк на Монкс-Хилл. Пи-оу-десять… – Она поворачивается к стоящему рядом констеблю. – Какой там дальше почтовый индекс?

Десять… Индекс местного почтового отделения начинается на десятку… Адам поднимает фонарик повыше, только сейчас осознав, что означают отметины на лбу у трупа. Глубокие порезы, нанесенные с яростью и ненавистью, кровь на которых блестит в темноте.

Это римская цифра «десять» – две перекрещенные линии, жестоко вырезанные ножом на коже жертвы.

Глава 29

Все происходит слишком уж медленно. Охренеть как медленно. Бишоп покрикивает на патрульных, которые прибывают по одному, по двое; ночь в городе выдалась напряженная, людских ресурсов мало. Криминалисты уже здесь, но парк слишком уж большой. Он щурится на свой телефон в темноте, глядя на карту: целых пять дорожек, по которым сюда можно попасть, великое множество мест, где этот тип мог спрятаться, если он все еще здесь. Хоть Адам в этом сильно сомневается.

Поставлено оцепление, бело-синие ленты хлопают на ледяном ветру. Куинн отрывается от телефона, по которому передавала распоряжения Адама в отдел.

– Записи с камер пока ищем, босс, – говорит она ему. Плечи у нее поджаты, руки глубоко засунуты в карманы пальто.

– Хорошо. А что пара, которая нашла тело? – спрашивает Адам.

– Практически никакого толку. Всё еще в шоке, устали… Отвезли их в отдел, чтобы официально снять показания, хотя, судя по предварительным результатам, никого они в округе не видели. – Элли смотрит туда, где все еще лежит тело, теперь уже накрытое большим синим пластиковым шатром. – Сразу ведь будет понятно, кто это сделал, босс?

Адам кивает. Он понимает, что она хочет сказать. Судя по состоянию тела, преступник должен быть весь в крови. Одежда, руки, лицо… На него сразу обратили бы внимание.

И как насчет его душевного состояния? Нельзя проделать нечто подобное с другим человеческим существом – с такой жестокостью искромсать его ножом, практически выпотрошить – и спокойно уйти. Преступник наверняка сейчас в ярости, в панике, в отчаянии.

Адам поворачивается к Элли.

– Куда бы ты пошла? – спрашивает он.

Та недоверчиво смотрит на него большими зелеными глазами.

– Что? Если б я только что жестоко зарезала женщину в парке?

– Да.

Элли хмурится.

– Наверное, пошла бы туда, где обычно чувствую себя в безопасности. Домой, в какое-то хорошо знакомое место…

– Верно.

– Или… Если б я была больная на всю голову и это была бы моя любимая развлекуха… – Элли на миг умолкает. – То пошла бы искать следующую жертву.

Адам хмурится.

– Будем надеяться, что верно первое.