– Ну и скатертью дорога… – цедит Фил. – Психуша долбаная…
И вешает трубку, оставив Ром лишь моргать от удивления. «Может, я и такая, – думает она, уставившись на телефон, – но, по крайней мере, не сволочь и не гадина».
В обеденный перерыв Ромилли спускается в больничную столовую. Ожидая в очереди, просматривает сообщение, которое ранее отправила Адаму. Ласковое и непритязательное: «Думаю о тебе, ХХ!» Но ответа так и нет.
Глядя на экран, Ромилли понимает, что он даже не прочитал его – рядом с текстом нет двух маленьких синих галочек. Она хмурится, потом звонит ему.
В трубке слышатся длинные гудки – три, четыре, пять, – после чего включается голосовая почта.
– Лапочка? Вы не хотите расплатиться? – Женщина за кассой показывает на сэндвич и пакет чипсов.
– Да, да, простите, – отвечает Ром, быстро поднося свою карточку к считывающему устройству.
– Проблема с парнем?
– Типа того, – рассеянно отвечает она.
Выйдя из столовой, Ромилли останавливается в коридоре. Набирает другой номер. Джейми отвечает после первого же гудка.
– Ром? Всё в порядке? Я слышал про Элли.
– Да, но… Джейми, ты сегодня не видел Адама?
– Сегодня? Нет. Вчера он так и не вернулся домой.
– Он был со мной.
На другом конце линии повисает пауза. Затем:
– Понял… Так, значит?..
– Да. Может быть. О, я не знаю! Но послушай: я волнуюсь. Он не отвечает на звонки.
– Он сейчас наверняка в отделе. Во что-то он там влип.
– Его отстранили, Джейми.
– Что? За что?
– У меня сейчас нет времени объяснять.
Первым делом Ромилли вспоминает про намеченную встречу с Маршем. Может, она все еще продолжается. Но этот его вопрос уже в дверях…
– Когда он сегодня утром уходил, то спросил, где хранятся медкарты пациентов Коула. И я сказала, что в той его старой клинике.
– Думаешь, он поехал туда?
– Не исключено. Но он может быть и с Маршем… Джейми, ты не мог бы проверить? Пожалуйста.
– Конечно. Не волнуйся, Ром. Я уверен, что с ним всё в порядке.
Джейми вешает трубку, а Ромилли ждет, сжимая в руке телефон. Она уже проклинает себя, что так всполошилась. Наверняка Джейми прав. Адам просто застрял на этой встрече, отключив телефон, пока босс устраивает ему выволочку.
Она уже думает вернуться в свой кабинет, но тут у нее звонит телефон.
– Джейми?
– Его там нет.
– Он не с Маршем?
– Нет. Тим сказал, что Марш был в общей комнате, когда мы с ним разговаривали. – Он делает паузу. – Я сейчас еду к тебе.
– Нужно съездить в ту клинику.
– Не вздумай ехать туда без меня, Ромилли! Пожалуйста! – умоляет он, в голосе у него откровенный испуг. – Обещаешь?
– Ладно. Я в больнице. Только, пожалуйста, приезжай поскорей, Джейми.
Она дает отбой, а затем бежит в кабинет за своей сумкой. И с каждым шагом в голове у нее стучит: «Пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо! Пусть все будет хорошо! Я не могу потерять тебя, Адам! Только не сейчас!»
Глава 58
Джейми проклинает медлительность своего ушатанного «Воксхолла Корса». «Надо было взять патрульную машину», – бормочет он про себя, петляя по улицам в сторону больницы.
К его облегчению, Ромилли уже ждет его у главного входа и забирается на пассажирское сиденье, не успевает он еще поставить машину на ручник.
– А вдруг с ним что-то случилось, Джейми? – тут же обращается к нему она.
– С ним всё в порядке. Я уверен, что всё в порядке.
Но собственные слова звучат пустышкой даже для него самого.
Едут они молча. Лишь Ромилли, подавшись вперед на своем сиденье, чертыхается каждый раз, когда они наталкиваются на красный свет или какого-нибудь тихохода. И когда они подъезжают к размеченным парковочным местам перед бывшей клиникой Коула, Ромилли сразу вытягивает палец.
– Вон его машина!
Джейми паркуется по соседству, и оба выходят. «БМВ» Адама стоит в полном одиночестве. Джейми дергает за ручку – заперто. Они смотрят в сторону заколоченной клиники.
– И ты думаешь, он там?
И прежде чем Джейми успевает остановить ее, Ромилли быстро идет к зданию и пробует открыть парадную дверь. Та легко открывается. Она оглядывается на него, затем заходит внутрь. Джейми следует за ней.
Он сразу может сказать, что здесь кто-то недавно побывал. Отпечатки ног в грязи, и еще нечто неуловимо витающее в воздухе. Как будто кто-то потревожил годами скапливавшуюся пыль. Он знает, что им следует быть более осторожными – по крайней мере, надеть бахилы и перчатки, – но сейчас в приоритете у него только Адам.
Джейми следует за Ром в комнату с табличкой «Вход воспрещен» на двери – похоже, она знает, куда идти, и ему остается лишь гадать, что она может сейчас чувствовать. Ведь это место, где работал ее отец, где она играла совсем маленькой девочкой… Но Ромилли нигде не останавливается и теперь стоит перед грудой каких-то коробок. Кто-то смахнул пыль с одной из крышек, да и лежит она криво – но, кроме этого, никаких признаков Адама.
Ромилли молча смотрит на Джейми, а затем выходит в коридор и идет дальше. Зовет Адама по имени, и Джейми молчаливо молит, чтобы кто-нибудь откликнулся на зов. Но в ответ лишь тишина. На ходу он толкает двери – каждая комната столь же пуста, как и предыдущая.
Ромилли уже дошла до конца коридора – пожарная дверь открыта и хлопает на ветру. Она останавливается, уставившись в землю. Указывает на что-то пальцем, когда он подходит к ней.
На какое-то темное пятно. Джейми наклоняется к нему, неуверенно протягивая руку. Все еще мокрое… Он выпрямляется, уставившись на красное пятнышко на кончике своего пальца.
– Но почему? – шепчет он почти про себя. – Зачем ему забирать Адама?
Лицо у Ромилли бледнеет.
– У Адама острый страх перед иглами, Джейми. Почти патологический. Он их просто до ужаса боится.
Джейми делает быстрый судорожный вдох. И в то же время рука его тянется к телефону.
– Черт, – лихорадочно бормочет он. – Черт!
Глава 59
Первое, что чувствует Адам, – это холодный бетон под босыми пятками, шершавую зернистую пыль между пальцами ног. Темно. Совсем темно.
Он замерз, в комнате жутко холодно. Он двигает головой, и все вокруг начинает кружиться. На секунду накатывает дурнота, и он замирает, зажмурив глаза. Затем опять открывает их. Постепенно глаза привыкают к полумраку. Он видит очертания мебели: стол, деревянный стул…
В воздухе стоит странный запах: сырости, соли, морских водорослей. Адам пытается вспомнить, где только что был – в клинике, бывшей клинике Коула, – и инстинктивно понимает, что он уже не там. Но где? И как сюда попал? Что за чертовщина…
Пытается открыть рот, но тот, видно, чем-то заклеен – губы словно слиплись между собой. Адам пытается поднять туда руку, но руки не двигаются. Чувствует, как его охватывает первая волна паники.
Пробует пошевелить ногами, но то же самое. Они надежно прикреплены – к чему? К стулу? Он все еще может двигать головой и смотрит вниз, щурясь в темноте. Он полностью одет – в рубашку и брюки, которые надел с утра у Ромилли, – но ногам холодно, на них ни ботинок, ни носков.
Сейчас все тот же день? Он и понятия не имеет. Болит голова, пульсируя в такт бешено колотящемуся сердцу. Похоже, кто-то вырубил его. Но кто? Не…
О господи…
И тут он чувствует это. Их. Твердый металл под кожей, вторгшийся туда как паразит – только и ждущий, чтобы пустить ему кровь. Все плывет перед глазами. Знакомая паника овладевает им, заставляя его потеть и дрожать всем телом – он уже близок к обмороку.
Адам изо всех сил дергается в путах, но безрезультатно. Напрягает мышцы, не давая себе провалиться в небытие, заставляя оставаться в сознании. Но паника крепко держит его в своих объятиях. Все, о чем он может думать, – это иглы. У него в руках, в ногах. Ему дурно, ему нужно как-то выбраться отсюда, он должен, должен… Пока не… Пока не…
Кровь отливает от головы, и все исчезает. Голова Адама падает на грудь – он без сознания.
Он медленно приходит в себя. Чувствует, как чья-то рука легонько похлопывает его по щеке. Слышит голос, повторяющий его имя – снова и снова.
– Очнись, Адам, – произносит голос. – Время пришло.
Он открывает глаза. Теперь в комнате светлее, и он даже прищуривается: в центре комнаты подвешен светильник – «летучая мышь», вроде того, что они нашли во флигеле. Где умерла Пиппа.
Голова его резко вскидывается. Адам в панике озирается по сторонам, но зрение затуманено, дергает руками и ногами, по-прежнему надежно чем-то скованными. Хотя теперь рот у него свободен и он жадно глотает им воздух, надеясь хотя бы немного прояснить зрение.
Но тут же замирает.
Кто-то стоит перед ним, держа в одной руке шприц и иглу, а в другой – пластиковый пакет и еще какие-то медицинские принадлежности. И улыбается.
– С возвращением!
Адам издает какой-то квакающий звук – горло у него пересохло и саднит. Он делает еще одну попытку, и на сей раз ему удается заговорить.
– Ты… – с трудом произносит он. – Не может быть, что это ты!
Часть III
Мой дьявол слишком долго изнывал в темнице, и наружу он вырвался с ревом[32].
Глава 60
В штабной комнате царит тишина; никто не двигается, все взгляды прикованы к старшему детективу-суперинтенданту Маршу. Джейми держится в сторонке, и где-то в желудке у него плотным комком засел страх, медленно разъедающий его изнутри. Он бросает взгляд на Ромилли. Лицо у нее бледное, в глазах тревога; он знает, что наверняка выглядит так же.
– Слушайте, и слушайте внимательно, – начинает Марш. Джейми чувствует, как от этого человека буквально исходит многолетний опыт, и находит хоть какое-то утешение в его уверенности и непоколебимом взгляде. – Вот что на данный момент известно. Сегодня, примерно в девять утра, Адам Бишоп поехал в бывшую клинику доктора Коула – как мы полагаем, чтобы просмотреть медкарты пациентов. Его машина по-прежнему там, но с тех пор его никто не видел.