Конте вздохнул, ведь он и сам не знал, как объяснить свой интерес. Потому перешёл к сути сразу:
– Мадемуазель Урфе… Вам кто-либо или что-либо угрожает?
Адия была озадачена:
– А почему вы об этом спраш-шиваете? – неизменно тихо и неуверенно, слегка заикаясь ответила мадемуазель Урфе.
Конте попал в нелёгкую ситуацию: если он усилит нажим, то это хрупкое создание раскрошится у него на глазах. Подойдя к ней ближе, он осторожно присел на самый краешек кровати, и понизил тон, чтобы не спугнуть этого галчонка.
– И всё-таки, я попрошу вас ответить. Адия, вам что-то грозит? Не бойтесь мне довериться, если вы в беде.
Перебирая кончиками пальцев бахрому одеяла, Адия отвела взгляд, о чём-то подумала, и после выдавила из себя улыбку, снова посмотрев на Конте:
– Всё в порядке, комиссар. Вчера к нам пытались залезть… Какой-то преступник с оружием. Может, вы имеете в виду его? Он собирался кого-то убить?
– Знаете, мадемуазель Урфе, следствие ещё ведётся. Я пока ничего не могу вам сказать, но в любом случае этот негодяй больше не посмеет нарушать ваш покой. Адия, я бы хотел уточнить маленькую деталь – кем вы приходитесь покойной…
Но Конте не получилось договорить до конца, на первом этаже эхом донеслась бешеная ругань: «Зачем ты это сделала? Зачем ты отвела его к ней?!».
– Я рекомендую незамедлительно вам покинуть эту комнату! – запыхавшись, на пороге явился молодой блондин.
Конте поспешил утихомирить разгорячённого мсье:
– Эй, любезный, послушайте! Ваша агрессия напрасна – это чисто формальный разговор!
– Формальный? Так значит вы ещё и без ордера! Повторю снова: покиньте эту комнату!
– Мы не закончили!
– Я настаиваю!
Вид молодого человека не был ни устрашающим, ни отталкивающим. Напротив, он ратовал изо всех сил за испуганную девушку. Поняв это, Конте отступил:
– Что ж, приношу свои извинения.
– Дорогу сами найдёте?
– Для меня такие дома, что Версаль. Потому не откажусь от вашего сопровождения.
Молодой человек орлиным взглядом следил за каждым шагом Конте. На пороге комиссар повернулся к девушке и перед уходом сказал:
– Мадемуазель Урфе, просто запомните: 2-10. Это мой добавочный, участок на площади Франсуа.
Почти спровадив Конте до двери, молодой человек внезапно сменил гнев на милость и проявил хорошие манеры:
– Извините, если я был излишне груб с вами. Понимаете, в доме происходит такой хаос. Ей очень тяжело сейчас, как и всем нам. Потому мы не хотим лишнего внимания от посторонних. Если нам понадобится помощь полиции, мы обратимся лично и непосредственно. Всего хорошего.
В это время Ивонн продолжала сидеть в холле и игриво улыбаться комиссару.
– Понимаю… мсье? – поинтересовался напоследок Конте.
– Мсье Урфе.
– Что ж, не буду вам мешать скорбеть, мсье Урфе. Надеемся, ещё увидимся.
После шоу в доме убитой старухи, Конте направился навестить потерянного Фавро в «Мимозу». В самом же доме на Кипарисовой Аллее ещё какое-то время не утихали страсти.
– Зачем ты это сделала?! – метался по залу, как загнанный лев Эрцест.
– Я же уже сказала, что ничего плохого он бы ей не сделал! И вообще, твоей сестре нужно уже как-то начинать выбираться из этой скорлупы. Тебе самому её не жалко? Не понятно мне, милый, с чего ты так наершился.
– Наверное, я и сам не свой после всего… Извини Ивонн, действительно вышло не хорошо.
– Ладно тебе, всё в порядке. Ты же знаешь, что можешь мне доверять.
Ивонн отбросила журнал в сторону и медленно приподнялась, не сводя глаз с Эрцеста. Подойдя ближе, она просто повисла на нём, держась на расстоянии поцелуя. Но Эрцест медленно снял её руки со своей шеи.
– Ивонн, прошу тебя, не начинай сначала. Тебе мало вчерашней драки?
– А причём здесь я? Адар затеял её вовсе не из-за меня. А я лишь хочу помочь. Тебе нужно расслабиться. Разве ты не знаешь, что постоянное напряжение и нервы могут свести человека в могилу?
– Мои нервы будут в порядке если ты будешь держаться на расстоянии, причём не только со мной. Твой брат только успокоился, и ты хочешь, чтобы всё началось по новой?
– Я не вижу ни одной причины, почему моего брата должна заботить моя или твоя личная жизнь. Это побочный эффект пьянства, и только. Не бойся, я смогу защитить и себя и тебя от него. Как насчёт лёгкого Шардонне сегодня после полуночи?
– Ты свободна в отличие от меня Ивонн, и можешь делать всё, что пожелаешь. Хотя мне непонятна эта тяга к женатым мужчинам.
– Милый Эрцест, ты так элегантно сейчас намекнул на бедняжку Франка, что я право тронута. Он был лишь помолвлен с Адией да и то, помолвкой это можно было назвать с натяжкой. До церковных колоколов у них всё равно бы не дошло – Елена его ненавидела. Как и тебя. И вот теперь её смерть развязала всем руки. Как бы я хотела поднять за него бокал, за этого смельчака. Кто же этот благородный, кто осмелился согрешить, убив старуху ради нашего счастья?
– Ивонн, я прошу тебя как человека – не мути песок в чистой воде. Оставь эту тему, нам всем нужно прийти в себя и забыть произошедшее.
– А такая ли она чистая, милый? Забыть… Мы, конечно, можем забыть, но вот забудет ли полиция? Хотя что-то мне подсказывает, что твой тесть адвокат уже взял ситуацию под своё крыло. Не так ли, милый?
– Я не убивал Елену. Как и Франк. Сначала я усомнился в его честности, но с течением времени я всё больше верю в его невиновность.
– Не путай себя, милый: ты не веришь, ты хочешь верить, потому что он жених твоей сестры. Но это не умаляет его вины в преступлении. И не только в одном.
– Твои слова Ивонн ни что иное как попытка отомстить за его…
– Ты хочешь сказать сплетни? Нет, это называется иначе – грязный чёрный язык. Этот мерзавец пытался очернить меня в глазах моих родных, распуская извращённые гадости о том, что я имею отношения с собственным братом.
– Жофруа видел тебя обнажённой в его комнате.
– Ты забываешь, Жофруа – мужчина. А мужчинам свойственны подобные фантазии. Видишь, даже этот старик видел меня обнажённой. И пускай не только он. А ты не хочешь посмотреть? Может, я позволю не только посмотреть. Всем давно известны твои проблемы с Ровенной. Забудь об этом, позволь себе быть безрассудным.
– Всё дело в том, Ивонн, что ты неинтересна мне как женщина.
– Будь осторожен, милый. Ты сказал опасные слова, а женщины очень мстительные существа. Может, лишённые логики, но с прекрасной памятью. Памятью, в которую намертво врезаются подобные фразы.
Глава 9. Неграмотный свидетель
Пожалуй, за долгое время Конте узнал, каким бывает общественный транспорт. А всё потому, что его Пежо выдохлось ещё на первом километре по пути к пансионату «Мимоза». Карбюратор приказал комиссару отправиться на ближайшую автобусную станцию и присоединиться к людям с весьма унизительным статусом пассажиров, и висящими на штанге подобно орангутангам в зоопарке.
Добравшись до пансионата, первым делом Конте подобно селезню начал умывать холодной водой лицо и шею, сдав своё помятое пальто, а заодно и пиджак в химчистку.
– Ну что могу сказать, Фавро. Видел я твою красотку, но мне повезло больше – она была не при оружии.
Адриан был не в лучшем расположении духа и лишь хмуро буркнул в ответ:
– Конте, ты пришёл с этим? Есть новости поинтереснее?
– Ох, как ты на неё зол, что она засадила тебя за решётку. У меня новостей особо нет, но надеюсь есть у Дюкетт.
– Телефон в холле на первом этаже. – сухо указал Адриан.
Решив немного расшевелить Фавро, Конте подлил масла в огонь. Ответная реакция не заставила себя ждать…
– И если тебе интересно, нашёл я эту твою Адию.
– Чёрт, Конте, мог бы сразу сказать! Что с ней?
– Она в полном порядке хоть и до смерти напугана. Но уверяла, что ей ничего не угрожает.
– Что за детский лепет?! «Сказала», «не угрожает» – и ты этому веришь?
– Я верю своей интуиции. Потому и взялся за это дело.
Оставив Фавро наедине со своими мыслями, Конте спустился в холл к телефону.
– Алло, комиссар! Ваш доктор передал результаты исследований, и я сразу же передала их вашей матери, чтобы не забыть в этой суете. Очень многих интересует ваше здоровье, особенно нервничает господин «Л». Понимаете?
– Умница, Вик. Можешь уйти пораньше, сегодня я не вернусь в участок. Все дела перекинь на Карреля, пускай разгребает, ему это только в радость. Если вдруг мой доктор ещё что-нибудь передаст, свяжешься со мной. Я читаю Хемингуэя в тени мимозы.
– Всё поняла, комиссар! Не беспокойтесь, будет исполнено!
Эта шарада была вынужденной мерой, ведь если Лашанс крутился вокруг да около, он вполне мог прослушивать телефонные разговоры Конте с благословения самого Шаболо. Теперь только осталось понять, какой матери Вик передала папки?
Фавро не находил себе места, и описывал круги по комнате. К моменту возвращения комиссара пол практически дымился под его ногами.
– Конте, я должен с ней поговорить!
– Стой, Адриан, не гони лошадей! Тебе нельзя высовываться, так как если попадёшься во второй раз, считай пиши пропало. На меня не рассчитывай – Шаболо уже в курсе, что я влез в это грязное дело. Твоя задача вести наблюдение за домом. Знаю, работа монотонная, не под твою харизму, но в сложившейся ситуации – единственно возможная для тебя и очень нужная для меня. Купи себе блокнот, записывай всё с точностью до минуты. Гнаться ни за кем не надо – кто хочет, пусть катится на все четыре стороны, но если что-то покажется тебе интересным, действуй на своё усмотрение. Меня интересует, кто чаще всех остаётся в доме один помимо прислуги. Никогда не знаешь, когда это может понадобиться.
– Ситуация не оставила мне выбора. Конте, а что там у Дюкетт, раз ты так долго висел на телефоне?
– Ничего особенного, всего лишь… моя кардиограмма.
– Что?!
– Весточка от доктора Сири. Вряд ли он смог заполучить разрешение на повторное вскрытие Елены Жако, но я чувствую, что ему удалось откопать для меня что-то более важное, нежели скелет этой старухи.