ра одобрение, выпорхнула из кабинета. Только тогда Урфе прошёл по кабинету, вздохнул и опустился на стул, отбросив в сторону мокрую шляпу.
– Спасибо, что согласились принять меня. – убитого вида мсье крайне заинтриговал комиссара.
– Я собирался уезжать, но… пожалуй, уделю вам несколько минут. Для начала, давайте немного расставим роли: кем лично вы приходитесь покойной Елене Жако?
Мсье Урфе выдержал паузу, и глядя в глаза комиссару, сказал:
– Сыном.
Конте ухмыльнулся и поджёг сигарету:
– Интересно. Насколько мне известно, у Елены Жако не было своих детей.
– После гибели наших родителей, я и моя сестра Адия пребывали под её попечением.
Теперь Конте понял, где он мог видеть те похожие черты погибшей четы.
– Я слушаю вас, мсье Урфе. Неужели, к вам снова ломились воры?
– Комиссар, я отнёсся к вам тогда так, потому что был уверен, что вас прислал мой тесть. Но теперь мне известно, что вы человек новый, нездешний, и именно это для меня стало решающим фактом, чтобы обратиться к вам лично. Понимаете, в сложившейся ситуации мои связи и знакомства не играют мне на руку. Мне нужен некто беспристрастный и…
– И коммерчески не заинтересованный? – пока ещё обходительно спросил Конте.
– Нет, что вы! Я готов оплатить расходы, и добавить за ваше беспокойство. Конечно, это будет не большая сумма, но максимально щедрая с моей стороны, я бы отдал больше, если бы имел…
Эти слова заставили Конте рассмеяться в голос, после чего он начал надевать пальто.
– Боже мой, я и недели не отработал на новом месте, как мне уже в открытую предлагают взятки! Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этим южным нравам. А ещё говорят, что Париж полон высокомерия и разврата!
Мсье Урфе подскочил с места, ужаснувшись только одной мыслью о потерянной возможности:
– Комиссар, постойте! Простите! Простите, если я вас чем-то обидел, но вы неправильно меня поняли! В моём понимании взятка, это когда платят за то, что вы закрываете глаза. Я же предлагаю вам, напротив, держать их как можно чаще открытыми и действовать исключительно в рамках закона!
– Друг мой, кажется, вы ошиблись зданием. Поликлиника – первое здание слева, если стоять лицом к фронтону. Ищите любого человека в белом халате и маленькой смешной шапочке, в вашем случае, подойдёт даже санитар. Всего хорошего.
– Конте, подождите! Послушайте же! Я лишь прошу, чтобы вы провели параллельное расследование, так сказать, просмотрели все факты и сводки ещё раз, вы здесь работаете, вам проще получить ко всему доступ! Да, это неофициально, но в рамках закона!
– Расследование чего, любезный?
– Убийства и ограбления.
– Урфе, ответьте прямо, ради кого вы так выпячиваетесь? Ради убитой мачехи?
– Нет, ради моей сестры Адии. Она была так привязана к Елене, что теперь ей очень тяжело… – говоря о покойнице, мсье Урфе почему-то замялся.
Адия – это имя заставило комиссара вернуться за своё место. В ход пошла вторая сигарета… Минуты две они просидели молча, мсье Урфе в ожидании ответа, Конте в поисках нужного соображения. Странная просьба подкупала с виду искренним желанием помочь, но вечернее приключение заставляло быть осмотрительнее и не бросаться в омут с головой.
– Привязана к той старухе? Ну вы и выдали, мсье Урфе, это самая нелепая ложь, которую когда-либо мне доводилось слышать.
– Простите, комиссар, я солгал… Но я прошу, выслушайте мои объяснения!
– Погодите, всё по порядку! Давайте договоримся так: вы не торочите мне ваши бредни, а отвечаете на мои вопросы. Итак. Вы с сестрой очень зависели от старухи?
– Как вам сказать, комиссар. В финансовом плане мы уже давно независимы, с тех пор как перешагнули возрастной порог совершеннолетия. Накануне трагедии, Елена поссорилась с одним человеком. В последствии, именно его полиция обвинила в её убийстве, а заодно и в ограблении.
– Он арестован?
– Нет, но его усиленно разыскивают. Мне было известно, что во время следствия произошёл конфликт следователя и судмедэксперта, потому я не очень уверен в качестве проводимых экспертиз и вообще в логичности всех установленных сведений.
– Я смотрю, вы очень хорошо информированы, у вас завидно надёжный источник.
– Более чем. Мой тесть адвокат, мэтр Родольфо Лавроне занимался этим делом. Он уверен, что тот человек убил и ограбил Елену.
Конте изначально не чувствовал предвзятости и недоверия по отношению к молодому мсье Урфе, однако его близкое родство с адвокатом Лавроне не могло не оттолкнуть.
– И что вы хотите от меня? – безынициативно бросил Конте.
– А я и сам не знаю, комиссар. Вероятно, какого-то содействия, помощи…
– Простите, мсье Урфе, но для меня это детский лепет. Либо вы что-то недоговариваете. Со стороны я вижу такую картину: тридцатилетние уже не подопечные и не далеко не дети, уже не живой старухи-опекунши не могут разобраться в собственной жизни. Мне тоже кое-что известно, а именно то, что ваше дело ведёт некий инспектор Лашанс, который держит в курсе весь Департамент Прованса. Я же вклинился лишь из-за того, что мне попался тот забулдыга, пытавшийся ограбить ваш дворец. Лашанс и ваш тесть ведут командование – вот с ними и справляйтесь.
– Комиссар, это не каприз богатых и избалованных отпрысков, как вы думаете. Я прошу вашей помощи, прошу искренне и отчаянно, как только того может просить стоящий над пропастью человек!
Конте снова погрузился в свои раздумья. Снова пауза. Снова выдох. И снова в бой:
– Урфе, ваша «мать» была стервой? – не мелочился комиссар.
Мсье Урфе смутился – комиссар попал по больной ране.
– Конте, о мёртвых, как известно, не говорят плохо…
– Или говорят только правду. Выкладывайте, Урфе, я теряю время и терпение.
– Комиссар, Елена никогда не была нам матерью и даже не старалась ею быть. Меня с юношеских лет отправили на учёбу в частный интернат, где было хуже, чем на каторге. Моей сестре тоже досталась незавидная участь, получив обучение на дому, она скоро стала компаньонкой Елены, её личной служанкой. Она швыряла в неё вещи, не гнушалась ударить и за малейшую провинность, чаще выдуманную, запирала её на чердаке без еды и воды. Вот так мы превратились в заложников ситуации, Конте. Мы скорее зависели от неё эмоционально, она была человеком авторитарным и обожала угнетать других, добивать и убивать их морально. Подобное отношение входит в привычку, и когда вы не знаете другого, вам тяжело понять нормальную жизнь. Тот человек, о котором я говорил, подозреваемый… Я тоже сначала верил, что он это сделал. Но в последнее время я убедился в противоположном.
– Признаюсь, Урфе, я видел портрет покойницы, и он навёл на меня неприкрытый ужас – такую бабку и я бы замочил. Так что же заставило вас так резко сменить курс в отношении того парняги?
– Сахарница, которая стояла у кровати Елены. Она пропала. Я не сразу заметил это. Но ни мой тесть, ни инспектор Лашанс не хотят обращать на это внимание. Они уверены, что её застрелил он…
Конте постукивал зажигалкой по столу и отвёл взгляд в сторону, погрузившись в свои мысли.
– В тот день все были в доме?
– Да. Ивонн, её брат Адар, слуга Жофруа, я, моя сестра Адия. После полудня из Роскофа вернулась моя жена. Не было только моего тестя-адвоката. У него был клиент в Лиможе, и потому намеревался приехать обратно в Ниццу только на следующий вечер.
– А тот парень хорошо вам знаком? Кто он вообще?
– Комиссар… Тот парень раньше работал в нашем доме, пока Елена его не прогнала, пригрозив что заявит на него в полицию за кражу, которой не было. Появился в нашем доме он совершенно случайно. Жофруа слёг с ангиной, потому срочно понадобился садовник и разнорабочий на смену. Понимаете, Елена была до сумасшествия жадной всю свою жизнь. Она не позволяла оставлять даже на чай посыльным пару монет. Потому и как таковую прислугу мы не держали. Хозяйством всегда занимался Жофруа и моя сестра Адия, которая итак имеет слабое здоровье. А Франк не просил многого, за один лишь угол, где приткнуться на ночь, чуток еды и пару франков в неделю, он был готов работать с утра до ночи.
– Ну что могу сказать, идеальный работник! Так отчего он ей не угодил? Начал объедать старушку?
– Он влюбился в мою сестру. И вообще, он был подобно бунтарю на баррикадах – он мог закрыть ей рот, защищал мою сестру, и был свидетелем разных сцен, которые лучше было не видеть… Я боюсь лишь одного, что она могла быть в сговоре с моим тестем, которого знает до неприличия давно, и разработала совместно с ним план, как подставить Франка.
– Но видимо её замысел обернулся против неё… Ох и чую я всем своим естеством, задумал ваш адвокат какое-то грязное дельце…Мсье Урфе, вы на машине?
– Нет, к сожалению, моё авто в ремонте, я приехал сюда на такси.
– Вы собираетесь ещё куда-нибудь?
– Думал прогуляться по набережной, но лучше я вернусь домой. Мне тревожно за Адию.
– И совершенно не беспочвенно.
– Что вы имеете в виду?
– Расскажу по дороге. Идёмте, я вас подброшу.
Глава 10. Конте на больничной койке
Конте понимал, что пока доктор Сири будет понемногу подбрасывать ему информацию об одном убийстве, может случиться ещё как минимум два. Спешно покинув участок, Конте и Урфе за мгновение уже сидели в машине. На удивление, мотор завёлся с первого раза.
– Скажите, Урфе, Лашанс проводил обыск дома в день убийства Елены?
– Весьма поверхностно. Считайте, что комнаты никто нормально не осматривал. А там ещё и мой тесть подоспел – приехал сразу же, как его вызвала моя жена.
– Я так и думал. Вы не будете против, если это сделаю я?
– Абсолютно нет. Но здесь двоякая ситуация – ордер вам не выдадут. Я могу провести вас, но в доме всё время кто-то есть. Очень редко он остаётся практически пустым.
– Об этом нечего волноваться. Мой человек следит за домом, и я уверен, что вскоре такая возможность у нас появится. Ну а если нет – остаётся действовать по нахалке, чего нам уже терять?