— Успокойтесь, дети! — одернула их Дина. — Мамочка работает. — Она засунула картошку в духовку. — Слушайте внимательно. Прошло двадцать четыре часа, даже немного больше, а мы не продвинулись ни на шаг дальше…
— Ты хотела сказать, ни на шаг ближе, — поправила ее Эйприл, пуская струю воды на морковку.
— Ближе к чему? — спросил Арчи.
Дина захлопнула дверцу духовки.
— Подумай, Арчи, — сказала она. — Вчера убили миссис Сэнфорд. Мы решили найти убийцу, разве ты уже забыл? Поэтому прекратите баловаться, как дети, и…
Пронзительный крик донесся с соседней виллы. Эйприл и Дина, побледнев, уставились друг на друга. Арчи подскочил к двери. Эйприл оттащила его на середину кухни.
— Второе убийство! — прошептала она. — Может, на этот раз мы схватим убийцу на месте преступления!
— Стой! — крикнула Дина. — Мамочка…
В комнате на втором этаже громко стрекотала пишущая машинка.
— Мы скажем ей позже, — решила Эйприл.
— Бежим! — пропищал Арчи.
Они пустились бегом через заросли огорода. Внезапно Эйприл схватила сестру за руку.
Нет, это не было второе убийство. За живой изгородью они увидели соседку с этой же улицы, миссис Карлтон Черингтон III, в фиолетовом шифоновом платье и фиолетовой большой шляпе, которая вырывалась из объятий молодого полицейского и заливалась пурпурным румянцем от двойного подбородка до выщипанных бровей. Наконец она вырвалась и, поправляя шляпу на голове, пыталась одновременно принять достойную позу.
— Я не имела понятия, что зашла на чужой участок, — просопела она. — Я возвращаюсь с приема у соседей и хотела сократить себе путь…
— Вы пытались попасть на эту виллу, — сказал полицейский.
Она принужденно рассмеялась.
— Смешная мысль!
— Действительно, очень смешная, — ответил полицейский. — Особенно смешно это выглядело тогда, когда вы лезли внутрь через кухонное окно.
Миссис Карлтон Черингтон III справилась наконец со шляпой и отдышалась.
— Юноша, — сказала она, — признаюсь, что я действительно пыталась влезть в окно.
Это признание не произвело на полицейского особого впечатления.
— Ведь я сам вытащил вас из этого окна, — сказал он.
— У каждого есть свои, слабости, — заметила она доверительным тоном. — Не стану скрывать от вас мою… Я собираю мелкие сувениры, кисти от ковра, какие-нибудь гвозди, ключики от мебели… Однако уверяю вас…
— Кража со взломом, — прокомментировал полицейский.
— Ах, я никогда не беру ничего ценного! — пояснила дама. — Мне нужен только сувенир. — Она выпрямилась во весь свой рост. — Юноша, я жена генерала. Моя фамилия Карлтон Черингтон III!
Замешательство, которое в этот момент возникло перед виллой, вынудило молодого человека отложить на потом ответ, который уже готов был сорваться с его губ и который наверняка был не слишком любезным. Он бросился на помощь коллегам. Миссис Карлтон Черингтон III пару секунд смотрела ему вслед, а потом помчалась, как заяц, к воротам.
— Подумать только, такая старушенция! — удивилась Эйприл.
— Я люблю ее, — сказала Дина. — Помнишь, как она пекла нам овсяные пирожные? У нее не все дома, но она хорошая. Кажется, ее что-то тревожит.
— Тс-с-с, — прошипел Арчи, показывая пальцем на группу перед домом.
Трое Карстерсов, прячась в зарослях, подползли поближе к месту событий. Они двигались быстро и как можно тише. У входной двери виллы Сэнфордов неожиданно возникла стычка. Со стороны полиции в ней принимали участие лейтенант Билл Смит, молодой полицейский и агент в штатском. Их противником был пожилой мужчина лет шестидесяти, с испуганным лицом, восковой кожей, седыми волосами, одетый в синий костюм. В руке он держал портфель.
— Я решительно требую, — говорил он. — Я должен это требовать! Моя фамилия Холбрук, Генри Холбрук.
— Почему вы пытались попасть внутрь этого дома? — спросил Билл Смит.
— Я как раз говорю об этом, — нервничал пожилой мужчина. — Моя фамилия Холбрук. Я являюсь… вернее, следовало бы сказать, я был адвокатом миссис Сэнфорд. Как ее адвокат я считал себя обязанным…
— Открыть ее дверь отмычкой, так, что ли? — перебил его Билл Смит. — Простите, но это не объяснение!
— Но я… — пожилой господин осекся.
— Как адвокат вы должны знать, что в этот дом нельзя входить без разрешения полиции.
Генри Холбрук стал еще бледнее.
— Моя обязанность по отношению к моей клиентке, — выдавил он из себя, — по отношению к покойной…
— Уверяю вас, — чуть мягче сказал Билл Смит, — что имущество вашей умершей клиентки в полной безопасности. Полицейские, которых вы видите вокруг дома, стоят здесь не только для оживления пейзажа.
— По правилам, — запинаясь объяснял мистер Холбрук, — в случае внезапной смерти клиента…
— В таком случае, хорошо, — любезно сказал Билл Смит. — Вы можете проверить, все ли вещи на месте в доме, но в сопровождении полицейского. Пожалуйста.
— А, нет… — путался мистер Холбрук, — не думаю, чтобы в этом была необходимость. Я полностью полагаюсь на ваше уверение, что все в порядке. Сожалею, что побеспокоил вас…
Сказав это, мистер Холбрук поспешно направился к дороге, где стоял его автомобиль.
— Какой-то он неясный, этот субъект, — прошептала Эйприл.
Дина, схватив ее за руку, прошипела:
— Смотри! Пьер! Пьер Дегранж! Художник!
С противоположной стороны подъездной дорожки за живой изгородью крался крепкий седобородый мужчина. Он каждые несколько секунд останавливался и оглядывался вокруг. На нем были вельветовые брюки, клетчатая рубашка и берет. В зубах он сжимал погасшую трубку. Неожиданно он нырнул в кусты. Дети, затаив дыхание, подождали какое-то время, однако он так больше и не показался.
Арчи прошептал (завизжал — так охарактеризовала его жалобный писк Эйприл):
— Хочу-у-у домо-о-й!
Дина крепко схватила его за руку, а Эйприл пробормотала:
— Не бойся!
Однако в сцене, которая разыгрывалась у них перед глазами, было нечто, вызывающее страх. Розовая вилла, в стенах которой вчера убили женщину… Полным-полно полицейских вокруг… Эти три человека — наверняка не знакомые друг с другом, — которые пытались проникнуть в дом… Огромное дерево нависло над виллой, словно рука великана.
— Эйприл, — сказала Дина, — нужно уже возвращаться, не то мы не успеем почистить овощи.
— Конечно, нужно, — поспешно согласилась Эйприл. — Морковка варится так долго!
Они тихо, как мышки, направились по дорожке к собственному саду.
Никто не проронил ни слова, пока морковка не оказалась в кастрюле на плите, а салат, вымытый и приготовленный, — в холодильнике. Арчи, не без протестов, принялся накрывать на стол.
— Знаешь, Эйприл, — задумчиво сказала Дина, — я размышляю над тайной миссис Сэнфорд. Почему все эти люди хотят попасть в ее дом? Наверняка они там что-то ищут, потому что миссис Черингтон вовсе не коллекционирует сувениры, а мистер Холбрук не пытался бы открыть замок отмычкой, если бы действительно имел право войти туда с разрешения полиции.
— Ты так думаешь? — сказала Эйприл, не сообщив собственного мнения. Она разделяла сомнения сестры.
— А мистер Дегранж? Что он там искал?
— Может, хотел нарисовать картину? — предположила Эйприл.
— Мистер Дегранж не рисует ни дома, ни деревья, — нетерпеливо сказала Дина. — Так говорила мамочка. Он рисует исключительно воду.
Арчи, который в этот момент вбежал в кухню за маслом, изумился:
— Рисует воду? Кто рисует воду?
— Мистер Дегранж, — сказала Эйприл. — Мамочка знает его, он сам сказал ей, что он художник, а когда она из вежливости поинтересовалась, что он рисует, он сказал, что рисует воду.
— Какой-то чокнутый! — сказал Арчи и, взяв масло, убежал в столовую.
— Я пыталась объяснить тебе, — продолжила прерванный разговор Дина, — что должна существовать какая-то причина, по которой все эти люди хотят попасть на виллу. — Она задумалась. — В этом доме что-то спрятано, и теперь все эти люди пытаются войти, чтобы найти эту вещь. Знаешь, Эйприл, я думаю…
Ее перебил Арчи, с криком вбежавший в кухню.
— А вот и нет! — воскликнул он. — А вот и нет! Он рисует не воду, он рисует водой!
Сестры устало переглянулись над головой мальчика.
— Арчи, — сказала Эйприл, — мистер Дегранж рисует не водой, а масляными красками. Понимаешь, масляными красками!
Круглое лицо Арчи приобрело зловещий красный оттенок.
— Я меньше вас, и поэтому вы…
— Послушай, Арчи, — поспешно и строго успокоила его Дина, — не кричи. Мистер Дегранж рисует картины. Масляными красками. Понимаешь?
— Ну, понимаю! — раздраженно ответил Арчи.
— Так вот, на этих картинах он рисует воду. Идет на берег океана, садится и рисует картину. Но он не рисует ни берег, ни лодки, ни людей.
— А небо? — недоверчиво спросил Арчи.
— Он не рисует ничего, кроме воды, — решительно сказала Дина.
Арчи гневно фыркнул.
— Зачем же он ходит так далеко, к самому океану? — спросил он. — Мог бы сидеть дома и смотреть в таз с водой.
Он взял несколько вилок и ножей и выбежал из кухни.
Дина тяжело вздохнула.
— Ну так вот, как я говорила… — Она снова осеклась.
— Ну, говори же, — подстегнула ее Эйприл.
— Мне кажется, что миссис Сэнфорд была шантажистка.
Эйприл молчала целую минуту, не доверяя своему голосу. Наконец, нарочито безразличным тоном она сказала:
— Меня бы это вовсе не удивило.
— Как? — немного растерявшись, спросила Дина. — Значит, ты тоже подозревала ее в этом?
Эйприл решила во всем ей признаться. Она никогда не умела ничего скрывать от Дины, даже тогда, когда это касалось сюрприза в день рождения или на рождество.
— Слушай, — начала она, хотя чувствовала, что Дина не одобрит ее нахальства. — Сегодня днем…
— Знаешь что? — перебила ее Дина. — Нужно устроить прием!
Эйприл ошеломленно уставилась на нее.
— В такое время прием! — выдавила она из себя. — Тебе сейчас захотелось развлечься?
Дина мечтательно кивнула головой.