Кейт казалось, что ее кто-то зовет, и она пытается ответить на зов, но сквозь зов Уильям женился на Лине и ссорился с Эмметом, тогда как Лео в странном наряде из бархатного камзола и панталон требовал, чтобы его использовали в качестве приза за толкание ядра. Кто-то звал ее из глубины церкви. Лишенный сознания разум Кейт безнадежно стремился принять этот зов, и все это было пугающим сном во сне. Кейт проснулась и обнаружила, что Грейс Нол окликает ее по имени.
— Который час? — спросила Кейт.
— По-моему, около половины седьмого. Вы проснулись или вам нужно время, чтобы очнуться?
— Что случилось? Лео? Лина и мистер Маллиган?..
— Видимо, в этом доме заведено стрелять из ружья в половине шестого утра?
— Что-то случилось с Лео?
— Думаю, с Лео все в полном порядке. Но Уильям застрелил какую-то женщину, которая выводила коров. Какую-то женщину по имени Брэдфорд. Выстрелил ей прямо в голову. Я никогда не любила ружей.
— Это ружье не заряжено. Никто даже не знает, какие патроны к нему подходят. О Боже. Она мертва? Вы уверены?
— Я редко бывала в чем-либо уверена до такой степени. Я взяла на себя труд подойти и взглянуть на нее, ибо все остальные на грани или уже в самом разгаре истерики.
— Все встали?
— Все, кроме Лины. Ваш мистер Амхерст говорит, что мы должны позвонить в полицию. Эммет хотел пойти к ее мужу, но решено было сначала разбудить вас. Надеюсь, вы сможете быстро очнуться и сформулировать некий план, ибо за исключением мистера Амхерста, утверждающего, что нам следует раздобыть массачусетского адвоката, никто, кажется, не имеет понятия, что делать дальше.
— Лучше бы Эммет пошел и сказал ее мужу. Нет, я сама пойду. Собственно, этого и не должен делать никто другой. Я оденусь через одну минуту.
Но, спустившись вниз, Кейт увидела Рида у телефона, а всех остальных — за исключением несомненно спавшей глубоким и озабоченным юношеским сном Лины, — собравшимися в столовой, где стоял телефон, и похожих, чего, невзирая на все свои страхи, не могла не отметить Кейт, на группу держателей акций, ожидающих объявления о роспуске корпорации. Лео был на кухне под присмотром миссис Монзони. Заглянув туда, Кейт решила, что в данных обстоятельствах миссис Монзони справится не хуже, а может, и лучше любого другого.
После вышеописанных телефонных переговоров Рид, увидев, как Кейт подкрепляется второй чашкой кофе, повернулся и направился к двери.
— Куда ты? — спросила Кейт.
— Проинформировать мистера Брэдфорда о смерти его жены. Рассчитываю найти его за дойкой в коровнике.
— Вы полагаете, — спросил Эммет, — что коровы самостоятельно вернулись домой, ведомые мыслью о пище и подгоняемые набухшим выменем?
— Это вопрос, — признал Рид. — Коровы уже там?
— Безусловно, — ответила Грейс. — Их здесь не было уже тогда, когда я подходила взглянуть на нее.
— Из рассказов Лео я поняла, — сказала Кейт, — что в действительности она никогда их не провожала до самого дома. Их только сперва надо подогнать, но, тронувшись с места, они идут дальше сами. Должно быть, Брэдфорд ждет их в коровнике, а там каждая корова заходит в свое стойло, где ее закрывают.
— Ну, — сказал Рид, — я пошел, так что скоро мы все узнаем.
— Я с тобой, — сказала Кейт.
— Ты останешься здесь. — Рид взглянул ей в глаза. — Если вдруг Каннингем перезвонит или приедет полиция, скажешь им, что я скоро вернусь. По-моему, вам лучше разбудить мисс Чинзана и убедиться, что миссис Монзони не ушла из дома. Разумеется, никто не должен дотрагиваться до тела и выходить на улицу.
— Замечательно, — провозгласил Эммет. — Сыщик за работой.
Когда Кейт вернулась, выполнив часть поручений, Эммет все еще говорил.
— Уильям, — говорил он, — не скажешь ли ты что-нибудь — в самом деле, хоть что-нибудь, просто чтобы я знал, что ты в полном порядке, разумеется, в шоке, но в принципе нормален. Уильям!
Кейт подошла к Уильяму, который в конце концов обернулся и посмотрел на нее.
— Не волнуйтесь, — проговорил он. — Я не в истерике. Просто в равной мере испуган и озадачен. Я не виноват. Я не знал, что в ружье была пуля, не знал, что в доме была пуля.
— Уильям, — сказала Кейт, — кто стрелял из ружья, вы или…
— Я. Я взял его у Лео, чтобы взглянуть в телескопический прицел, сказал: «Вон идет», — и спустил курок. Я не думал, что даже с телескопическим прицелом смогу попасть во что-нибудь. Ну, конечно, я постарался, чтобы обе линии пересеклись прямо у нее на виске. Курок…
— Вы вряд ли могли промахнуться с такого расстояния, — заметила Грейс, — даже будучи косоглазым и страдая астигматизмом впридачу. Я часто стреляла, — неожиданно сообщила она, — когда была девочкой в Монтане. У нас, естественно, не было телескопических прицелов, но в те времена я попала бы в эту женщину с подобного расстояния с первого раза. Зачем они стреляют из ружей, Кейт? Может быть, это неподходящий момент для такого вопроса, но я до сей минуты не знала об этих утренних стрельбах по мишеням.
— Теперь, когда эта женщина мертва, — сказала Кейт, — не могу даже вообразить, как я могла разрешить нечто подобное. Но когда таким спортом занимаются мальчишки, это кажется вполне оправданным. Помню, как я приводила доводы в пользу такого занятия за обедом с мистером Маллиганом.
— Стало быть, мистер Маллиган знал о стрельбе. Кто еще?
— Все, — сказал Эммет. — Взглянем фактам в лицо, Кейт, — во всей солнечной долине Араби не найдется ни одного неосведомленного об этом, и, возможно, почти все писали или рассказывали своим друзьям и знакомым. Мистер Паскуале знал, я чертовски уверен, что Лео ему рассказывал, и миссис Монзони, и все мальчики в лагере, и мистер Артифони, и воспитатели.
— А мистер Брэдфорд? — спросила Грейс.
— Могу наверняка поспорить, что знал.
— Эммет! — воскликнула Кейт. — Он непременно сказал бы что-нибудь.
— Сказал бы? Возможно, он прыгал от радости и сам сунул в ружье пулю.
— Эммет!
— Хорошо. Но если вы обе начнете внушать мне, что nil nisi bonum[20] и прочее насчет этой женщины, обещаю издать дикий вопль. Она была зловещим бичом, и я не считаю, что ее смерть нас обязывает друг другу врать. — Эммет наклонился, взял на руки свою рыжую кошку, прижал к себе и стал поглаживать. — Я не утверждаю, что ее застрелил муж. Будь я ее мужем, я бы медленно забил ее до смерти намоченными веревками. Я лишь говорю, что по-настоящему Уильям не застрелил ее, и полагаю, мы должны решительно привести полицию к этой мысли.
— Фактически он ее застрелил, — сказал Рид, входя в комнату. — Кейт, мы можем послать миссис Монзони немного помочь мистеру Брэдфорду?
— Как он это воспринял? — спросила Грейс, когда Кейт пошла на кухню.
— С ошеломлением. И сразу пошел доить коров. Ну, вот и полиция штата.
— Рид, — объявила, вернувшись, Кейт, — полиция.
— Хорошо. Я с ними поговорю. Ну, давайте запомним одну вещь. А, вот наконец и заспавшаяся мисс Чинзана. Садитесь, мисс Чинзана, Кейт вам все расскажет. Ради Бога, все говорите правду. Не пытайтесь лгать, или изображать из себя героев, или скрывать какую-нибудь идиотскую ерунду, которая звучит подозрительно.
— Уильяма обвинят в убийстве? — спросила Кейт.
— Я не уверен в юридических процедурах Массачусетса. Формально он безусловно совершил убийство, возможно, третьей степени. Но я, конечно, наверняка говорил тебе в другом месте и по другому поводу, что полиция склонна проявлять к наиболее явному виновнику определенный интерес.
— У Уильяма не было повода ее убивать, — заявила Лина. — Если бы он застрелил меня, другое дело.
Уильям подошел и встал рядом с ней.
— Ладно, все успокойтесь, — сказал Рид. — Начнем.
— Что успела сделать полиция? — спросил Джон Каннингем. Он сидел за столом с Кейт и Ридом, с удовольствием поглощая обильный завтрак. Остальные ушли наверх, кроме Уильяма с Лео, игравших во дворе в баскетбол.
— Не много, — ответил Рид. — Они даже не убрали тело, хотя накрыли его. Обоим приехавшим патрульным не может быть ни на день больше двадцати четырех, и, хотя я догадываюсь, что и раньше в людей случайно стреляли, об убийстве вопрос никогда не стоял. Они уведомили шерифа, и он или его представители скоро прибудут, предположительно с фотографами и медицинским экспертом, если он так называется в штате Массачусетс. Мне понадобится вся сила моего убеждения, чтобы уговорить их не забирать с собой Уильяма.
— Я так понял, — сказал Каннингем, — ты признал бессмысленным настаивать на случайном убийстве?
— Кто-то случайно вложил в ружье пулю?
— Ты же знаешь, такое бывает. Какой-нибудь парень случайно заряжает ружье, случайно кого-то подстреливает. Может быть, кто-то валял дурака поблизости, услышал, что кто-то идет, и бросил заряженное ружье?
— Кто, например?
— Как насчет мальчика?
— Он клянется, что не заряжал его, что у него даже не было пули и он нигде никогда ни одной не видел. Я ему верю, но понимаю, что шериф может не поверить, — сказала Кейт. — Впрочем, честно сказать, я скорее поверю в убийство, чем попытаюсь повесить на Лео случайную смерть.
— Ружье всегда было в доме, кроме тех случаев, когда эти два идиота забавлялись стрельбой в цель, так? — спросил Каннингем.
— Да.
— Они практиковались в субботу утром?
— Да.
— Хорошо. Значит, где-то в течение субботы или очень рано в воскресенье кто-то сунул в ружье пулю. Скорее всего, кто-то, живущий в доме.
— Ничего подобного, — возразил Рид. — Мы все ушли днем в субботу. Любой мог сюда войти. Дома в деревне никогда не запираются.
— Это просто великолепно, — заключил Каннингем, угощаясь клубникой. — Ни у кого не может быть алиби, так как нам не известно, когда была вложена пуля и на какой момент нужно алиби. Все находились за несколько миль от ружья, когда оно реально попало в руки потенциальному убийце. Если я правильно понял ваши довольно сумбурные описания сложившейся ситуации, любой, оказавшийся в округе, начиная с родственников мальчиков из лагеря Араби и вплоть до самой мисс Фэнслер, имели отличную возможность и достаточно навыков, чтобы зарядить ружье. Далее… между прочим, вкуснейшая клубника, полагаю, здесь выращенная. Рад узнать, что местные жители еще кое-чем занимаются, кроме устройства гнусных заговоров друг против друга.