— Конечно, спасибо вам. Позвоню обязательно.
Мужчины обменялись визитками. Сергей вернулся к Марии, и пара вошла в здание.
— Так, милая, иди в номер. Я по делам. Освобожусь — приеду, сходим куда-нибудь. Не обижайся на меня.
— Что обижаться-то, я понимаю, — улыбнулась она в ответ, — а сходить тут некуда.
— Так я за рулём, какие могут быть у нас препятствия? В город мотанем, в кино, в кафе. Куда хочешь?
— Ты, наверное, освободишься поздно. А тут в десять вечера закрывают уже.
— А я воспользуюсь служебным положением, — хохотнул Сергей, — угостим девушку-администратора конфетами. Дадим сладкую взятку. А то скучаешь тут.
— Скучаю я не тут, а по тебе. А так меня Ленка развлекает.
— Что за Лена?
— Да ты мог с ней встретиться у входа. Знаешь, такая эффектная блондинка, сегодня.
— Ну да, видел. А почему сегодня?
— Она фотомодель. Сегодня она блондинка. Красивая она. Любитель преображаться, образы примерять на себя всякие.
Тут у Сергея в мозгу щелкнуло. Как он сразу не вспомнил!
— Я вроде видел ее, но под другим именем, по одному делу.
— Ну да, как у модели у нее друге имя, Элеонора.
— Вот это удача. Мне как раз с ней пообщаться надо.
— У нее проблемы с законом? — Маша вся сжалась и нахмурилась.
— Надеюсь, нет. Как свидетель. Дай мне ее телефон или позвони, договорись о встрече. Я готов даже подъехать к ней домой. Думаю, она должна тут недалеко жить.
— Хорошо, — Маша попыталась позвонить. — Не берет трубку. Давай напишу номер.
— При встрече она на меня странно так посмотрела. Изучающе. Я себя как под лупой чувствовал.
Мария рассмеялась.
— Да ты для нее как редкое ископаемое. Она жутко на мужиков сердита. Нет счастья в личной жизни. А я о тебе оды пою, какой ты у меня замечательный. Не верит. Вот и присматривалась к тебе. У нее своя печальная история. Имей в виду, у нее голоса нет. Она через какой-то аппарат в горле говорит. Как я поняла, причиной инвалидности косвенно был муж. Но я не совсем уверена. Много она не рассказывала, неприятно ей. А я не лезла с расспросами, боюсь, ей больно говорить об этом.
— Понял. Маш, жди меня в номере, освобожусь от дел — позвоню, значит, собираться пора.
— Хорошо, договорились, — они поцеловались. Сергей подошёл к девушке-администратору.
— Здравствуйте. Я о встрече с заведующей договорился. Как мне найти ее?
— Я вас провожу, — вежливо ответила девушка и пригласила идти с ней. Они прошли по длинному коридору, освещенному уютным, теплым светом. Девушка постучалась и открыла дверь кабинета.
— Нина Ивановна, к вам посетитель.
— Пусть заходит.
Девушка жестом предложила зайти в кабинет.
— Спасибо. Здравствуйте, по поводу меня вам звонили.
— Да-да. Я поняла. Присаживайтесь, пожалуйста.
Миловидная женщина внимательно посмотрела на Сергея поверх очков. Высокая, аккуратная прическа. Умелый, ненавязчивый макияж. Деловое, приятного оттенка серого, платье гармонично сидело на чуть полноватой, но пропорциональной, приятной глазу фигуре. Умный, спокойный, по-матерински добрый взгляд. Заведующая произвела приятное впечатление на Сергея. Несмотря на то что женщина, сидящая перед ним, несомненно, личность сильная, с деловой хваткой, чувствовалось от нее тепло и спокойствие.
— Чем могу вам помочь?
— Мне нужно фото Люси.
— Вы работаете по делу Люси? — вопрос прозвучал с какой-то надеждой в голосе.
— Нет, я работаю по другому делу. Но, возможно, мы с Виталием Павловичем можем друг другу помочь. Вы могли бы о ней рассказать что знаете.
— Фотографию я вам дам, с возвратом, конечно. А о Люсе мы, к сожалению, ничего незнаем. Только то, что было за этот год, пока она с нами. Страшно то, что бедняжка никому не нужна. Столько времени прошло, а ее так никто и не искал. Мы ее нашли на нашей территории. Представляете, в помойке копалась. Объедки искала. Выглядела она ужасно. Я ее увидела — сердце сжалось. Лохматая, вся голова в репейнике. Одета в какой-то грязный балахон, босая. А глаза, господи, глаза, такие убитые! Мы ее к себе забрали. Так ещё и еле поймали. Мы к ней, а у нее страх на лице, кричит, кусается, не даётся. Пришлось скрутить и укол успокаивающий сделать. Хоть помыли и переодели спокойно. Первое время ее под ключом держали. Боялись, убежит. Она как дикая, даже тарелку с едой не брала, пока на пол не поставишь. Мы сообщили куда следует, конечно. Обследовали чуть позже, когда она уже не боялась нас. Спокойная и ведёт себя нормально, только не говорит, мычит. Расспрашивать о ней начинаешь, а она в слезы, истерика. Так за год и не заговорила. Специалисты ее осматривали — здорова. Даже психически. Она не сумасшедшая, но стресс перенесла очень сильный. Так как мы медицинское заведение, мы настояли оставить ее у нас. Зачем ее в психушку. Вот надеялись, что со временем успокоится, сама расскажет. Не говорит, специалист сказал, из-за стресса. Так что она говорила когда-то и должна была когда-нибудь заговорить снова. Да, рожала, на тот момент, может, два-три месяца ребеночку должно было быть. Мы склоняемся к тому, что, возможно, она потеряла ребенка при родах, от горя разум помутился. Это все предположения, сами понимаете. Истину только сама Люся могла рассказать. Вот ждали, надеялись. Но ведь где-то она рожала? Мы и по телевизору ее показывали, и в газетах фото печатали, рады были любой информации. Ничего! Даже если она сирота. Но работала же где-то, проживала, рожала. Мистика какая-то. Вот, в принципе, и все, что мы знаем о ней. Она хорошая, добрая, отзывчивая, знаете, как ангелочек. Мне кажется, она тут была счастлива.
У женщины заслезились глаза. Но она быстро отвернула лицо, только по тому, как дрожал подбородок, можно было представить, какие чувства испытывала женщина. Она поднялась спешно из-за стола, видимо, не хотела показывать свои эмоции, и подошла к шкафу. Нервно перебирая папки, аккуратно расставленные по алфавиту, она быстро нашла нужную. Достала фото и протянула Сергею.
— Вот фотография, может, вам повезет. А то хоронить безымянной не хочется.
Он глянул на фото и увидел женщину с тяжёлым, несчастным взглядом. Боль читалась в глазах, какая-то невероятная, бездонная боль. Опущенные уголки рта. Расслабленная мимика, ничего не выражающая. Какое-то безразличие к жизни, ко всему вокруг. Сердце защемило. Так, наверное, выглядит тотальное одиночество или безнадежность. От попытки понять состояние души девушки на фото и прочувствовать его Сергея дёрнуло как током. Его внутренняя сила жизни не давала ему уйти за недозволенную, видимо, для безопасности психики, черту, которую пересекла и глубоко погрузилась девушка на фото.
— Мне бы очень хотелось помочь, правда. Спасибо за фото. Вы что-нибудь знаете о некой секте, недалеко находится от вас.
— Да, есть такая. Виталий Павлович пытался что-то выяснить. Но они ничем не помогли. Думаю, если девушка от них, они ничего не расскажут, даже если и знают, что произошло.
— И всё-таки я съезжу туда. Год прошёл. Если виноваты в чем, уже успокоились, бдительность потеряли, а значит, и ошибиться могут. Спасибо вам. Если вернусь поздно, то я администратору оставлю фотографию.
Заведующая задумалась, потом на несколько секунд посмотрела в окно, размышляя о чем-то, слегка постукивая ручкой по столу.
— Я думаю, вы правы. Может, сделают ошибку. До свидания, удачи вам в деле.
Сергей вышел из кабинета, сделал несколько попыток дозвониться до Элеоноры, но она трубку не брала. Сергей ругнулся. Написал СМС Арсению, позвонил.
— Але, Арсений, я тебе смс скинул. Пробей адрес владельца по номеру.
— Ну вот. Ни здрасьте тебе, ни до свидания. Сразу дай! — услышал шутливый голос сослуживца.
— Арсений, не до шуток, правда. Срочно надо. Жду. Как допрос женщин-водителей?
— Плохо, никаких претензий к собственникам машин нет. Есть одно «но»: одна не приехала. Хозяйка машины за границей отдыхает. И знаешь кто она? Наша Царицына! За рулём была другая, у нее доверенность. Удивись, Элеонора, по документам она же Елена! Нужной нам машины у нее нет. Угнали. Проверили, действительно, заявление об угоне подано. Тупик какой-то. Девушка в клуб, говорит, ездила, наш клуб, между прочим, куда мы ездили. Приехала, сломала каблук, пришлось домой возвращаться, долго не пробыла там. По камерам проверили, действительно недолго была. Охрана сказала, что слышали, как матюкалась и каблук в руке несла. Я ей сказал все равно подъехать завтра, чтобы взять под подпись ее показания.
— Мой сюрприз круче, номер машины, который я тебе дал, тоже Элеоноры. Пробей адрес, я после секты сам поеду к ней домой и возьму ее показания. Нашел ее через Машу, представляешь. Они тут за городом познакомились.
— Вот это да, повезло. Я мухой! У нее в заявлении об угоне адрес есть. Сейчас гляну и пришлю. Давай, удачи.
Сергей быстрым шагом направился к машине. Нужно успеть многое. Через пятнадцать минут он уже стоял у ворот общины и давил на звонок.
Калитка открылась, вышел молодой человек. От парня пахло машинным маслом, он вытирал тряпкой руки. Сергей сильно удивился. Видимо, его удивление было настолько выразительным, что молодой человек понял причину.
— Я единственный яйценосный тут. Я и охрана, я и водитель.
Парень хоть и держал себя в руках, но появление посетителя ему явно было неприятно. Сергей показал удостоверение.
— Нет хозяйки, в отъезде, — несколько брезгливо ответил он.
«Ого, да мы с гонором, не любим наши органы, случаем не в пушку рыльце» — подумал Сергей.
— Что надо? — не грубо, но несколько хамовато спросил незнакомец.
— Для начала пройти может разрешишь, не на улице же стоять разговаривать. А вопросы буду задавать я, — спокойно, но строго ответил Сергей так, чтобы собеседнику стало понятно, кто есть кто.
— Не обращайте внимания. Работать в этом дурдоме и остаться нормальным просто невозможно. Я за минуту до вашего прихода имел честь общаться с одной из химер этого поселения, не успокоился ещё.