— Не помню. Не помню, о чем меня допрашивали. А кого спрашивали и не сказал, при чем я тут?
«Старшую сестру и спросить забыли?» — возмутился про себя Сергей. — «Врет, нагло врёт. Не верю. Оступилась ты, милая, оступилась».
— Она у вас рожала?
Женщина вновь надела надменную маску. Нехотя, но, видимо, понимая, что она уже сказала лишнего, ответила, но хамский тон заметно поубавился:
— Да, тут. Родила пацана. А у нас не принято с пацанами тут быть. Кто парней рожает, мы всех восвояси отправляем. За калитку, не место им тут.
— Вы сказали, она сама сбежала.
— Так и есть. У нас принято сначала ритуал «Прощание с сестрами» проводить. Ну мы и хотели, как положено. Пришли к ней, а ее уже след простыл! Комната пустая была. Ну мы искать-то не стали. Ушла сама, так пусть, ей все равно дорога за калитку была.
— А малыш где?
— А я почем знаю. Ни ее, ни пацана не было. С собой забрала. А уж где он сейчас, так это у нее спрашивайте, — фыркнула она.
— Странное отношение у вас в общине. Значит, если девушка простая, ее можно на улицу с малышом. А как ваша наставница, так ей все можно?
Старшая сестра в изумлении взглянула на Сергея. С искренним изумлением.
— Вы о чем?
— Ну а как же? То, что у вашего Гуру сын воспитывался, это можно, значит?
Искреннее изумление на лице женщины стало ещё более выразительным.
— Какой сын? У Матушки девка. Девка! Непутевая, грешная девица! Такое горе для матери. У такой святой женщины и такая уродилась наследница!
— По нашим данным из роддома, у нее сын.
Женщина наивно хлопала глазами и явно пребывала в шоке от того, что говорил Сергей. Она плюхнулась на кресло, рассеянно развела руками.
— Быть того не может, — чуть ли не по слогам ответила она. — Ерунда какая-то — ваши данные. Не может такого быть. Понимаете, я давно тут. Я Сашеньку с трёх лет знаю.
— Кого? — переспросил он.
— Дочку ее Александра зовут. Наш лидер — очень радивая мать. О ребенке пеклась, все сама, все сама. Ни на секунду ее не бросала. Никому не доверяла уход. Сама растила, баловала, если требовалось, и наказывала, конечно. Строгая была. Ну а как иначе. Воспитание. Хотя не помогло. Девка выросла у нас на виду. По ней видно было, что не наша растет. Не примет она нашу жизнь. Мать думала, наследница будет, а тут вон как. Софья ее с пути увела. Софья.
— Каким образом, расскажите?
— Да была тут бунтарка. Красивая, хитрая и амбициозная очень. Думаю, у нее мысли были вместо Матери быть. А наша Мать такая, что ух! С ней не поиграешь, сильная женщина. Именно это Софью и останавливало. Кишка тонка у нее была, против такой тигрицы идти. А вот Александра-то в ней души не чаяла. Куда Софья, туда и Сашка. Смотрит на нее, не дышит. Та говорит, а Сашка чуть ли не в рот ей смотрит. Поняли мы, что попала девка под ее влияние. У нее такая мать в пример, а она нет, всегда у Софьи вьется. Уж и разговаривали с ней, и мать наказывала, все бестолку. А тут Софья пропала, собрала вещички, и нету. Что-то в их семье происходило между матерью и дочерью. Подросток. Говорят, трудный возраст. Так Мать помаялась с ней до 17 лет да решила отпустить восвояси. А что держать-то? Вот как раз Софья-то сбежала, через время Мать и дочь свою отпустила. Пусть живёт как хочет.
— Не понимаю я. Как так?
— Вот и я говорю. Девица у нее. А вы мне: сын-сын!
— А за что вы Нину избили? Ее когда нашли, у нее все тело в синяках было.
— Никто ее не избивал! — возмутилась женщина. — Опять вы со своей Нинкой! Что вам надо от нас? Сказано же, побыла тут, парня родила и ушла! Ушла! Девки у нас все тут, девки! От пацанов избавляемся! — почти перейдя на крик, убеждала она Сергея.
— Избавляетесь? — Сергей заинтересованно смотрел ей прямо в глаза, выжидая ответа.
Она вскочила с кресла и перешла в наступление. Шаг за шагом приближаясь к Сергею, надменно глядя ему в глаза, подперев руки в бока, начала теснить его к выходу. Снова злобно выплевывая слова, она четко сказала:
— Значит, так, где ваша Нина шлялась после нас, мне неведомо. Куда выродка своего дела, тоже неведомо. Было бы хорошо, если бы вы покинули нашу территорию!
— Хорошо, — согласился Сергей, — тогда мне поподробнее расскажет ваша Анна Иоановна.
«Гадюка» испуганно остановила свое наступление.
— Вы с ней тоже говорить будете?
— Обязательно, как вернётся — сразу же.
Она замялась. Страх упал тенью на ее лицо.
— Послушай, мужик. Ты не говори ей, что я тут разоткровенничалась про Нину, да и вообще. Узнает — выгонит к черту! А куда мне податься? Ни родственников у меня, ни жилья. Бомжем, что ли, идти на закате жизни? Не выдавай, плохо мне будет.
— Ну тогда ещё пару вопросов.
— Что тебе ещё надо знать, ирод? — взмолилась она.
— Вы ребенка вашей наставницы младенцем не видели?
— Нет, я же говорила. Она привезла ее трехлетней. До этого девочку ее тетка воспитывала, та умерла, и она привезла девочку в общину.
— А где ее дочь сейчас живёт?
— Ой, не знаю. Она тут и не появляется. А мы не спрашиваем. Я как-то попыталась узнать. Мать так на меня зыркнула, что мне понятно стало: не мое это дело. Вообще личная жизнь нашей наставницы для нас за семью печатями. Устав в нашей общине все соблюдают чётко. Провинилась — за ворота. А у нас никто уходить не хочет. Тут в основном все одинокие, ничего своего нет, идти некуда.
— Нам известно, что жители общины свою собственность продают и деньги жертвуют общине.
Женщина поджала губы.
— Ну, а что тут такого? Некоторые делают. Все добровольно. И я так делала. Я же живу тут. Деньги на существование общины нужны? Я ничего не потеряла. У меня тут свой дом есть. Как и у остальных. Все сыты, довольны.
— Ещё вопрос. Женщины, уезжающие по обмену опытом за границу, возвращаются?
Она побледнела.
— Слушай, оставь меня в покое! Не знаю я ничего! — она почти кричала и била себя в грудь, мотая головой. — Не знаю я!
— Столько лет живёте в общине. Старшая сестра! Правая рука наставницы и вам не ведомо? Не верю.
Та умолкла и, глядя в глаза Сергею, почти шепотом сказала:
— Есть темы, которые и для Старшей сестры закрыты.
— Почему шепотом?
— И у стен есть уши. Уйди, не мучай меня. Мать спроси. Обо мне только, прошу, не говори. А то худо мне будет.
— Ладно, хорошо, на сегодня все.
— На сегодня? — не скрывая досады, переспросила она.
— На сегодня. Вернусь с ордером на обыск.
Она тяжело опустилась в кресло. Закрыла глаза и шумно выдохнула. Сергей попрощался и покинул территорию.
В кармане запиликало в телефоне смс. Он глянул — от Арсения. И тут же раздался звонок от него.
— Вовремя ты. Я только из общины вышел. Собирался тебе звонить. Ты сделал, что я просил?
— Да, конечно. И что я увидел меня изумило. Думаю, тебе понравится. Дом зарегистрирован тоже на Анну Иоановну.
— Дааа. Что-то много совпадений.
— Адрес дома я тебе скинул. Коттеджный поселок находится как раз между адресом общины и местом отдыха Марии. В общем, тебе по пути.
— Вроде радоваться надо, но меня почему-то это внутренне напрягает. Попахивает эта новость чем-то нехорошим.
— И мне как-то странно все, — ответил Арсений, — то ничего, то в одну кучу все свалилось. У меня чувство такое, что мы попали куда надо. Какое-то мерзкое чувство тухлячка. Древний такой тухлячок. Который всегда был, но никто его не замечал, пованивал себе по-тихому. Нам только надо, Серёга, правильно копнуть, в нужном месте.
— Да, согласен. Интересные совпадения. Может, наш урод тоже тут рядом где-то ошивается. А, Арсений? Может, удача маячит у нас на горизонте?
— Хорошо бы. А то как заноза в заднице у нашего брата сидит. Поверь мне, поймаем, набухаюсь от радости.
— Я с тобой! — посмеялся Сергей.
— Да я думаю, весь отдел гулять будет, и не только! — заржал добродушно Арсений, — Куда ты сейчас?
— Ну я по этому адресу съезжу, что-то мне подсказывает, Элеонору там найду. Ох, сколько у меня к ней вопросов возникло. Потом к Маше, обещал побыть вместе. Я тут спер кое-что в общине, завтра проверим на ДНК.
Арсений довольно хмыкнул.
— Ну давай. Ребята тут регистрации на рейсы проверяют. Ждём, когда назад Царицына появится. Ну ладно, давай. Позвони мне, как съездишь по адресу.
— Хорошо.
На дорогу до поселка Сергей потратил не более пятнадцати минут. Долго искать не пришлось. Аккуратный, уютный поселок находился вдоль основной трассы, на берегу реки. Место красивое и дорогое. Дом Анны, огороженный глухим, высоким забором, не оставляющий шансов разглядеть то, что находится во дворе, расположился на самом берегу реки. Сергей нажал на кнопку домофона. Тот радостно пропиликал. Тишина. Сделал вызов ещё. Тишина. Потом ещё и ещё. Тишина. Либо не хотели открывать, либо и впрямь дома никого не было. Сергею не хотелось уезжать, ему казалось, что что-то важное его ждёт за забором. Он внимательно его осмотрел, родилась шальная мысль. Но он пересилил свое желание. Возможно, есть камеры слежения и незаконное вторжение могло выйти боком. Если тут «нечисто», то это значит дать возможность преступникам самим иметь претензии. А значит, потом не докажешь, что им не было подкинуто улик. Тут Сергей сообразил, что было бы глупо построить дом в таком красивом месте и огородить глухим забором вид из окна на реку. Он пошел вдоль забора к берегу и повернул за угол. Сергей остался доволен собой, он не ошибся. Со стороны реки действительно забор был чугунным, витиеватым, не закрывающим прибрежную красоту. Пройти вдоль забора мешали только колючие, невысокие кустарники чайных роз, видимо посаженные именно с этой целью. Сергей решил всё-таки пробраться вдоль забора и оглядеться. Он достал сотовый и набрал номер Элеоноры, вглядываясь внимательно в окна. Он надеялся, что вдруг увидит ее силуэт в окне. Но ее номер не отвечал.
— Ладно. Нет, так нет, — недовольно буркнув себе под нос, он стал пробираться через кустарники дальше вдоль забора. Вдруг он увидел автомобиль. Видно было плохо, практически его полностью закрывал дом. Но Серёга прикинул, что как раз от ворот его можно будет хорошо рассмотреть.