Семнадцатого сентября в 6 часов утра 47 ФВ сел в поезд Архангельск — Москва, 9-й вагон, 48-е плацкартное место, боковая верхняя полка. Чтобы постоянно держать клиента в поле зрения, в состав проводников вагона номер 9 был внедрен сотрудник группы сопровождения Кривошеин П.С.
Прибытие клиента в столицу ожидается 19 сентября в 11.15.
Отчет о расходовании выделенных денежных средств при сем прилагаю.
Начальник группы сопровождения
Коломиец Е.Н.
8 сентября 1998 года».
РЕЗОЛЮЦИЯ
ЗАМЕСТИТЕЛЯ ДИРЕКТОРА ФИРМЫ «НЕСКУЧНЫЙ САД» ВЕШНЕВА К.С.:
«Всем участникам группы сопровождения клиента 47 ФВ, сотрудникам регионального отделения фирмы «Нескучный сад» в городе Архангельске, а также мотористу катера «Нескучный сад» Нечипайло К.Ю. (в качестве компенсации за утерянный ватник) выплатить премию в размере одного оклада за успехи в работе. Заместитель директора фирмы «Нескучный сад» Вешнев К.С.».
Слушая монотонный перестук колес, Парнов лежал на верхней полке и мрачно смотрел, как убегает назад топкий северный лес, как отступают болота, сжавшие в тисках полотно железной дороги, как проносятся мимо заляпанные дождем, печальные полустанки с серыми покосившимися избами и равнодушными коровами, жующими свою вечную жвачку.
У него была уйма времени, чтобы все обдумать, но думать он не мог. Он, кажется, потерял способность размышлять и анализировать в ту самую ледяную ясную ночь, когда метался по черному острову, а вдогонку ему летели рассерженно звенящие пули, когда, отстреливаясь, греб самодельным веслом, все больше погружаясь в душное молоко тумана, когда человек на берегу, стоящий на одном колене с карабином на изготовку, упал и остался лежать без движения… Он потерял способность рассуждать, но он мог бесконечно прокручивать в памяти страшные картины: бездонное дуло пистолета, истерично прыгавшее в руках девушки в красной куртке, кровавые отблески костра на его собственных ладонях, черные деревья, мчащиеся навстречу, и белое молоко тумана. И вновь — тот, с ружьем, упавший после его выстрела. А потом — тот светловолосый парень, бегущий по причалу, до боли похожий — на кого? На его сына, его Славку. Неправдоподобно похожий, как будто он — странный мираж, видение, вызванное болью, сгусток тумана…
Видения теснились, отступали, но упавший после выстрела человек вставал перед глазами снова и снова — коленопреклоненная фигура на берегу, в пятнистом бушлате, какой носят военные. Этот был один из тех двоих, которые гнались тогда за ним по лесу, — он видел их как будто на ладони, когда, отстреливаясь, лежал за грудой камней и считал про себя неспешные секунды. Секунды текли медленно, текли бесконечно, неторопливо, будто время растянулось в бесконечную резиновую ленту, а жизнь бесповоротно кончилась и только ее последнее мгновение застыло, не в силах двинуться вперед…
Что ему будет за то, что он убил человека? Что с ним сделают, если найдут? Неужели его все-таки найдут — песчинку, одну из миллионов, затерянную в гигантском бархане столичного мегаполиса?
Смогут ли его узнать те, которые остались на острове? Вряд ли. Он появился перед ними неожиданно, как чертик из табакерки, напугал всех своим оборванным диковатым видом и скрылся как нежить в тумане. Вблизи его видела только девушка — и то какие-нибудь одну-две секунды… Сможет ли она его опознать? Он был небритый, грязный, страшный…
Парнов погладил заскорузлой ладонью подбородок в мелких порезах от торопливого бритья. Если ему удастся вернуться в свою жизнь… Если удастся… Тогда несколько дней отдыха, пара горячих ванн, посещение косметического кабинета, маникюрши, массаж, крем, хороший парикмахер, дорогой костюм… Через неделю его будет не узнать! Никто и никогда не сможет доказать, что на острове был именно он, обеспеченный, уважаемый человек. Тогда можно будет и алиби себе подготовить, и адвоката нанять, и подмазать где надо… Только бы ему вернуться в свою прежнюю жизнь, только бы вернуться!
В кармане брякнула мелочь. Парнов пересчитал оставшиеся в кармане телогрейки деньги. Девятнадцать рублей пятьдесят копеек. Не пойти ли ему в вагон-ресторан? Чертовски хочется есть!
Нет, он не может сейчас идти в ресторан, надо экономить деньги. Еще небольшое усилие, решающий разговор — и он отпразднует свою победу в лучшем ресторане города! Он закажет… Что он закажет? Лобстеры, семгу под маринадом… Фрукты… Что-нибудь еще очень экзотическое… Он пойдет в ресторан один и будет есть, есть, есть… Он отпразднует свою победу, он насладится ею сполна. Да, он выиграл в этой игре. Он обманул их всех. Он переиграл всех, вырвался из клетки, и теперь именно он будет диктовать им свои условия. Да, это была жесткая мужская игра, в которой проигравших безжалостно пристреливают. Но он, именно он — победитель!
А сейчас надо все снова хорошенько обдумать…
Накануне решающего дня Вешнев обзвонил всех участников северного путешествия.
— Ждем вас в двенадцать ноль-ноль в нашем офисе! Для вас готов приятный сюрприз!
Участники охоты, заинтригованные многозначительными намеками, согласились. Лишь один Батырин изобразил донельзя занятого политика, чьи секунды драгоценны и отсчитываются поштучно по особому тарифу. Вешневу пришлось мобилизовать всю имеющуюся у него любезность и остроумие, чтобы уговорить депутата.
— Будет пресса, — многозначительно намекнул он, и голос политика неожиданно смягчился.
— А телевидение?
— Обещали быть, — схитрил Вешнев.
Таким образом присутствие Батырина было обеспечено…
Опустив тяжелые веки, Вешнев с облегчением откинулся в кресле. Эта порядком затянувшаяся эпопея уже стала надоедать ему. Скорей бы все закончилось, скорей! Еще немного — и он директор процветающей фирмы! И тогда они все будут в его власти — доверчивые, лопоухие клиенты, летящие как ночные мотыльки на свет фонаря на чудесные приключения. Он станет директором — и вот тогда развернется! Он поведет дела совершенно по-другому. И следа больше не останется от этих слюнявых историек с развернутыми точно в мелодраме сценариями, со спектаклями, разыгранными во всех странах мира, с пресловутой правдоподобностью, которую многие просто не замечают, с дурацкими группами сопровождения, которые трясутся над клиентами, будто те сделаны из хрупкого стекла…
У него все будет по-другому. Жестко, деловито, строго. Все эти искусственные города XII века из папье-маше, танки, которые надо перебрасывать из Сибири чуть ли не в Антарктиду, аренда натуральных драгоценностей, все эти знаменитые актеры, бесценные костюмы и декорации — это слишком дорого, это съедает чуть ли не все доходы фирмы. Он сделает по-другому — несколько сценариев на все случаи жизни, отработанные маршруты, отрепетированные сцены. Клиент выберет интересующий его сценарий и будет быстро обслужен. Меньше волокиты, меньше времени, больше денег. Больше денег — значит, дешевле. Дешевле — значит, больше клиентов можно обслужить. Больше клиентов — больше денег. И так далее…
В кармане зазвонил телефон. Да, это, наверное, Кривошеин… Пора начинать заключительный этап…
— Клиент сошел с поезда и направился в метро, — доложил Кривошеин.
Отбой. Вешнев набрал номер.
— План «С» в действии. Доложите о выполнении.
Отбой. Вешнев барабанил холодными длинными пальцами по столу. Сегодня ничего не сорвется, сегодня все будет по плану. Клиент пытался их переиграть, сбежал с острова, но сегодня хозяин положения не он. Отнюдь не он!
Через пять минут раздался новый звонок.
— План «С» выполнен. Клиент перешел на Калужско-Рижскую линию и направляется к вам.
Вешнев взглянул на часы:
— Рано еще. Придержите его минут пятнадцать. Не все еще в сборе.
Набрал новый номер:
— Раиса Александровна, 47 ФВ через пятнадцать минут будет. Начинаем заседание?
В трубке что-то булькнуло в ответ.
— Нет, Раиса Александровна, — жестко возразил Вешнев. — Нет. Жалость сейчас неуместна. Поздно думать об этом… Иначе мы разоримся.
Трубка что-то сбивчиво забормотала.
— Нет. Если вы пошли на попятный, я все сделаю сам.
Отбой.
Вешнев спустился вниз и приказал охране:
— Пропустить беспрепятственно. По прибытии доложить.
Стрелки на часах показывали двенадцать ноль-ноль.
Ему казалось, что все складывается удивительно удачно. Сначала он намеревался отправиться к Елисееву, чтобы одолжить у него приличную одежду, помыться, попросить о помощи, а потом уже действовать, но неожиданно его планы изменились.
Когда он трясся в метро, в вагон вошли две породистые длинноногие девушки с длинными волосами и, остановившись возле него, повисли на поручнях. Их легкомысленный щебет перекрывал грохот электрички, несущейся по темному туннелю, — они бурно обсуждали свою личную жизнь. Девушки были прелестны. Аромат духов «Шалимар», которыми когда-то пользовалась его жена Кристина, окутал Парнова, как ностальгическое воспоминание о давно ушедшей жизни. Привыкнув за последнее время к свежему воздуху, напоенному грубыми запахами костра и хвои, он немного ошалел от таких влекущих ароматов. Эти девушки даже внешне чем-то были похожи на Кристину — высокие, гибкие, дорого одетые, с вызывающе накрашенными губами, с кукольными личиками сказочных мальвин.
— Конечно, я его бросила, — фыркнула правая. — Он такой неуклюжий! Вечно что-нибудь разобьет. Порвал мне мое последнее платье.
— То, в котором ты была в клубе «Monkey»? С мехом через плечо и серебристым отливом?
— Да, то самое.
— Ну а этот, новый твой, кто он? — любопытствовала подруга.
— Он? Менеджер фирмы.
— Что за фирма?
— Где-то на Ленинском. Очень крутая фирма. Кажется, «Нескучный сад» называется.
Парнов насторожился.
— А чем занимается?
— Без понятия. Обслуживает клиентов. Что-то вроде турбюро, только очень дорогое. Костя говорит, что не более тысячи людей в стране могут воспользоваться их услугами.
Костя? Парнов как будто прилип к девушкам.
— Сейчас еду к нему, — продолжала правая. — Мы с ним встречаемся через полчаса. Обещал со мной поехать куда-нибудь. Вешнев, конечно, тоже не фонтан, но зато у него можно хотя бы бесплатно развлечься… Ой, моя пересадка! Пока! — Девушка прощально махнула рукой и выпорхнула из вагона. За ней из плотной толпы пассажиров вывалился и Парнов.