– Что же теперь делать?
– Спасать вашего мужа, – ответил он ласково.
– Но как?
– Очень просто, – снова раздался голос Мирославы, – мы должны по часам восстановить перемещения вашего мужа в тот день, когда была убита Панина.
– Разве это возможно?
– Еще как! – заверила ее Мирослава. – Итак, начнем с самого начала. Во сколько вы встали?
– Я полвосьмого, а Володя в восемь.
– Что делал Владимир Кириллович?
– Как всегда, после утренних процедур позавтракал. И занимался своими делами до 10 утра.
– Какими делами?
– Готовился к занятиям. У него несколько учеников, к которым он ездит.
– Прекрасно. В это время к вам кто-нибудь заходил?
– Да никто, – проговорила Ашмарина, – только соседка тетя Зина.
– Она видела в тот день вашего мужа?
– Конечно, как же ей его не видеть. Ведь она попросила заменить в коридоре лампочку, и Володя пошел с ней.
– Потом?
– Потом опять уткнулся… А! Вспомнила! Ему кто-то позвонил около десяти.
– Кто?
– Не знаю, – пожала плечами Ашмарина, – но после этого он сразу собрался и уехал.
– Не сказал, куда?
– Сказал, что на занятия.
– К звонившему?
– Скорее всего.
– Можно будет узнать, с какого номера звонили на его телефон.
Виталина Леонидовна перевела взгляд с Мирославы на Мориса и сказала:
– Около двенадцати пополудни Володя сказал мне, что он в «Карусели», но список того, что надо купить забыл на тумбочке в коридоре. Он часто забывает, – добавила женщина.
– И вы перечислили ему список продуктов?
– Да.
– Он принес покупки?
– Конечно! Не выбросил же он их.
– А чек у вас случайно не сохранился из «Карусели»?
– Сохранился, но не случайно. Я все чеки кладу в папку, а в конце месяца все подсчитываю и смотрю, без чего мы вполне могли бы обойтись.
– Вам цены нет! – обрадованно воскликнула Мирослава, чем весьма удивила хозяйку дома.
– Почему это? – спросила она.
– Потому что такие рачительные хозяйки представляют для следствия большую ценность. Давайте скорее сюда этот чек!
– Нет, – сказала Ашмарина, – я вам его не отдам.
– Почему? – настал черед удивляться детективу.
– Потому что он – часть моей бухгалтерии.
– А муж – часть вашей семьи! – рявкнула Мирослава. – Вам что дороже – муж или бумажка?
– Муж, конечно, – быстро ответила женщина.
– Тогда тащите чек сюда.
Ашмарина вышла в комнату и пропадала там несколько минут, потом вернулась на кухню и протянула чек Морису. При этом она смотрела на него, как на что-то очень ценное и с болью отрываемое от сердца.
– Мы потом обязательно вернем вам этот чек. А пока мы можем распечатать с него копию. И я ее сразу занесу вам.
– Да, занесите, пожалуйста, – проговорила женщина, преданно заглядывая ему в глаза.
В процессе дальнейшего разговора Виталина Леонидовна вспомнила имена и адреса учеников, к которым должен был заехать Владимир Кириллович. Когда они уже уходили, женщина выбежала следом за ними на лестничную площадку и схватила Миндаугаса за руку.
– Мне страшно! – воскликнула она, не отрывая своих глаз от его лица.
– Все будет хорошо, – мягко проговорил он, осторожно освобождая свою руку.
– Вы обещаете? – глаза женщины наполнились слезами.
– Обещаю, но с одним условием.
– С каким?
– Вы не будете плакать.
– Я постараюсь, – заверила она и, развернувшись на месте, пошла, не оглядываясь, к двери.
Когда Морис начал спускаться вниз, Мирослава уже дошла до машины.
– Почему вы ушли? – спросил он.
– Не хотела мешать тебе утешать женщину.
Он испуганно посмотрел на нее, но сразу же успокоился, увидев выражение ее лица – во фразе, которую она только что произнесла, не было скрытого смысла.
– По идее, – проговорил Морис, – ей бы сейчас выпить снотворное и поспать.
– Может быть, она так и сделает.
– Сомневаюсь.
– Ладно, у нас нет времени для сомнений. Нам нужно как можно скорее объехать всех ребят из этого списка.
Несмотря на то, что город был маленьким, им потребовалось более трех часов, чтобы побывать по всем адресам. Трое из списка подтвердили, что занимались в этот день с Ашмариным, другие утверждали, что их занятия выпадают на другие дни. В итоге у них осталось примерно полтора часа времени, когда Владимир Кириллович был предоставлен сам себе, и никто не мог сказать, где он был в это время.
– Так-так, – произнесла Мирослава, постукивая по крышке своего сотового.
Морис посмотрел на нее в зеркало и сказал:
– Я все-таки не могу взять в толк, как это человек не помнит, где он был!
– Это потому что ты не читал стихотворение Самуила Яковлевича Маршака, – ответила она.
– Какое еще стихотворение?
– «Жил человек рассеянный На улице Бассейной».
– Как же! Помню! – фыркнул Морис. – «Вместо шапки на ходу он надел сковороду».
– Вот видишь! – с уважением посмотрела на него Мирослава.
– Но вы же не хотите сказать, что Ашмарин такой же?!
– Подозреваю, что Владимир Кириллович недалеко ушел от героя стихотворения Маршака…
– Но он же учит детей!
– Ну и что? В своем деле он, по словам многих, ас. Что не мешает ему своей неприспособленностью вызывать раздражение даже у собственной жены.
– А мне кажется, что она его все-таки любит, – тихо проговорил Морис.
– Хочется надеяться на это.
– Как же нам найти ему алиби на потерянное время?
– Придумала! – Мирослава схватила телефон и набрала чей-то номер. Когда она заговорила, Морис понял, кому она позвонила.
– Илья Самсонович!
– Мы же договорились обходиться Ильей, – недовольно проворчал Васин.
– Илья, это я от избытка чувств-с!
– Вы что-то нашли?
– Да, мы выяснили, где и с кем находился Ашмарин в день убийства Зоси, за исключением полутора часов.
– Плохо…
– Все еще можно исправить.
– Как?
– Вы даете объявление. Составите его сами, но смысл должен быть такой – тому, кто укажет, где был Ашмарин в это время, будет выдано денежное вознаграждение.
– Да за денежное вознаграждение, знаете, сколько найдется лжесвидетелей!
– Ничего! Вы журналист, мы детективы, так что отсеем.
– Ну, хорошо, – пробурчал Васин и отключился.
Объявление было размещено в вечернем выпуске. А в десять вечера Васин уже стучал в дверь номера Мирославы.
– Вы? – проговорила она, открыв ему дверь.
– Я! Я! Где ваш напарник?
– У себя, – она подошла к двери в номер Миндаугаса и постучала. – Морис, зайди ко мне.
Васин плюхнулся в кресло.
– Дайте попить!
Мирослава налила в стакан минеральной воды, и Илья залпом осушил его, вытер губы и сказал:
– Значит так, Ашмарин был в это время в библиотеке!
– В какой?
– В центральной городской. Мне позвонила заведующая залом научной литературы. И еще это подтвердили два библиотекаря.
– Превосходно!
– С вас полторы тысячи!
Морис достал бумажник.
– Да пошутил я, – сказал Васин, – женщины отказались от премии. В городе все любят Владимира Кирилловича и переживают за него.
– В этом городе есть нормальный адвокат? – спросила Мирослава.
– Обижаете, – покачал головой главный редактор «Лучанских новостей», – есть, и даже не один.
– Тогда…
– Разборки с адвокатом и с Вахлаковым я беру на себя. А вы занимайтесь тем, за что вам платит Кораблев.
– Уговорили, – сказала Мирослава.
Васин взял под козырек и раскланялся.
Глава 12
На следующее утро после завтрака Мирослава спросила Мориса:
– Ты не думал о том, что пора бы тебе уже и развлечься?
– В каком смысле? – спросил он удивленно.
– В прямом. Сходить вечером в кафе-бар. Подцепить там девочку. Расслабиться.
Морис, не мигая, уставился на Мирославу.
– Не смотри так, дорогой, – сказала она, – дырку во мне просверлишь. Просто девочки нетяжелого поведения – это кладезь информации, и если правильно к ним подъехать, то можно узнать массу интересного.
– Почему подъезжать к ним должен я? – сердито спросил Морис.
– Ну не я же! – весело рассмеялась Мирослава. И добавила уже серьезно: – Ты детектив и должен уметь справляться с самыми разными заданиями.
– Хорошо, – буркнул он, – пойду, развлекусь.
– Ну, вот и чудненько. А пока давай сходим в их краеведческий музей.
– Давайте сходим, – вздохнул он.
В полдень зазвенел телефон Мирославы.
– Да, – отозвалась она.
Звонил Васин. Эмоции буквально переполняли главного редактора. Мирослава включила громкую связь, чтобы Морис тоже мог прослушать его рассказ об освобождении из узилища учителя Ашмарина.
Закончил свой рассказ Илья на оптимистичной ноте:
– Еще немного, и майора бы Кондрашка обнял!
– Пусть пока поживет, – улыбнулась Мирослава.
– Ага, пущай, – согласился Васин.
Мирослава перевела взгляд на Мориса – чем ближе был вечер, тем пасмурнее становилось лицо Миндаугаса. Она решила ничего ему не говорить. После посещения музея они пообедали в городе и отправились на пешую прогулку по городу.
– Ты не находишь, Морис, что в российских городах типа Лучанска есть особое очарование?
– Да, вы правы. Чего только стоит часовенка на берегу Волги и частные домики на окраине с кружевными ставнями и деревянными крылечками.
– И лавочки возле палисадников, – тихо проговорила Мирослава.
Морис кивнул. Так же пешком они вернулись в гостиницу. А после ужина в гостиничном кафе Морис сказал, что ему нужно побыть одному.
– Хорошо, – сказала Мирослава и добавила: – Теперь увидимся, наверное, уже утром.
Он хотел спросить: «А разве вы не будете меня ждать?» Но не стал, решив – утром так утром.
Он еще днем ознакомился с перечнем и характеристиками кафе-баров Лучанска. Прочитал отзывы и выбрал наиболее одиозное – «Оторва». Уже название говорило само за себя. Обладай он определенной властью, давно бы закрыл все эти сомнительные кафе и массажные салоны. Хотя Мирослава как-то сказала ему, что она за официальные бордели. Чему он немало удивился и спросил: «Почему?» Она ответила: «Потому что тогда они будут платить налоги в казну и за девицами будут следить доктора. А сейчас каждый енот-потаскун ищет себе девицу для сомнительного удовольствия неизвестно где. И потом приносит кучу болячек в семью». На его вопрос, а не кажется ли ей, что женатый мужчина не должен ходить на сторону, она рассмеялась и ответила, что от этого кажется ничего не изменится, и ходоков перевоспитать невозможно, так что уж лучше ходили бы они в проверенное место. Возразить ему было нечего, но он остался при своем мнении.