– Да нет, – покачал головой массажист, – хотя, конечно, ее папа имеет какой-то вес. Господин Коконин – местный депутат. Но тут все гораздо сложнее и запутаннее. Раиса нравится Злате Сергеевне. Можно сказать, что они с ней подруги.
– А Злата Сергеевна тоже посещает ваш салон?
– Редко. Обычно она вызывает наших специалистов на дом.
Злата Сергеевна была в списке богатых тетушек. И ее племянник Савелий Филимонович Ломакин был женат на некой Раисе Михайловне. А тут еще и Вероника Поленова нарисовалась. «Выходит, у Савелия Филимоновича рыльце в пушку», – подумала Мирослава и, ловко переменив тему, стала расспрашивать массажиста, чем он занимается в свободное время. Парень оказался театралом. Волгина спросила, какие спектакли шли в местном театре в последнее время, и есть ли здесь интересные актеры.
– Конечно! – воодушевился массажист. И больше Мирославе ничего не пришлось говорить, он рассказывал до конца сеанса.
После массажа Волгина, сославшись на некоторую усталость, мягко отказалась от других процедур, намекнув, что заглянет в салон попозже. Татьяну Васину она дожидалась в машине, и ждать ей пришлось ни много ни мало – два с половиной часа. Волгину так и подмывало уехать. Но совесть не позволила ей бросить Татьяну, столь любезно рекомендовавшую ее сотрудникам салона.
Васина, выскочив на крыльцо, огляделась по сторонам с растерянным видом, но увидев на месте машину, на которой они с Мирославой приехали, обрадованно всплеснула руками точно так, как это делал ее муж, и поспешила к «БМВ».
– Ой, – сказала она, плюхаясь на сиденье рядом с Мирославой, – я уж думала, что вы меня не дождались и укатили.
– Как же я могла вас бросить, – улыбнулась Мирослава.
– А я так увлеклась процедурами, что на часы и не смотрела. – Она виновато улыбнулась, но сразу же добавила в свое оправдание: – Я не думала, что вы так скоро сбежите из салона. А когда спохватилась, что вас нет, подумала, ну все, муж меня прибьет!
– Не подозревала, что Васин такой кровожадный, – улыбнулась Мирослава.
– Да это я так, к слову, – махнула рукой Татьяна, – а вообще-то мой Илюша добрый, – проговорила она с нежностью. И спросила: – Мы сейчас куда?
– Вас я отвезу домой. А сама потом отправлюсь по делам.
– Хорошо, – покладисто согласилась Васина, – везите.
Глава 16
– Я уже не чаял вас дождаться, – такими словами встретил Мирославу Морис, поднявшись ей навстречу со скамейки возле «Приюта туриста».
– Извини, так получилось.
Он придирчиво рассмотрел ее и произнес с сомнением:
– Что-то я не нахожу в вашей внешности никаких изменений.
Она рассмеялась.
– Потому что ты не туда смотришь.
– Что?!
– Ничего неприличного я не имела в виду. Просто я была у массажиста.
– Им, конечно, оказался мужчина?
– Естественно, – подначила она его, – совсем еще молоденький.
– Понятно, – мрачно констатировал Морис.
– Но я обнаружила в нем одно очень ценное для детектива качество.
– И какое же? – проявил нескрываемый интерес Морис.
– Он оказался очень разговорчивым.
– О! И о чем же он вам поведал?
– Расскажу после ужина.
– Я смотрю, вы переняли у Шуры его принцип бабы Яги.
Принцип бабы Яги неизменно практиковал друг детства Мирославы, ныне следователь Александр Романович Наполеонов. Или попросту Шура. Принцип был очень простым – сначала накормить, напоить, банька пропускалась, «спать уложить» откладывалось на некоторое время, а потом уже расспрашивать.
Мирослава покаянно вздохнула.
– Переймешь, небось, не только у Шуры, но и у самой бабы Яги лично, если есть захочешь.
– Честно говоря, – признался Морис, – я и сам голодный. Не буду же я есть без вас, – добавил он.
– Мог бы и поесть, – беззаботно отозвалась она.
После ужина в гостиничном кафе они сразу поднялись в номер к Мирославе, захватив с собой две бутылки минеральной воды и упаковку галет.
– Теперь-то, – проговорил Морис, разливая воду по стаканам, – надеюсь, вы расскажете мне, что вам поведал юный массажист.
– Ты знаешь, – Мирослава улыбнулась, – я, пожалуй, не буду рассказывать тебе обо всех премьерах местного драматического театра и о его потрясающих артистах…
– Я что-то не понял…
– Что тут непонятного? – сделала вид, что удивилась Мирослава. – Просто юный массажист – фанат Лучанского театра драмы. Но я сразу перейду к информации, которая может нам пригодиться.
Морис озадаченно посмотрел на Волгину и кивнул.
– Мальчика восхитило мое тело, – улыбнулась Мирослава.
«Еще бы», – подумал Морис, которому часто приходилось видеть Мирославу, купающейся в озере, находившемся недалеко от их дома.
– Так вот, – продолжала между тем Волгина, – он сказал, что такое красивое тело есть еще только у одной из девушек, посещающих их салон. Мне удалось выяснить, что зовут мою соперницу, – Мирослава улыбнулась, – Вероникой…
– И что?
Мирослава снова улыбнулась.
– Чему вы все время улыбаетесь? – нетерпеливо спросил Морис.
– Да так, вспомнила, как Елена Степаненко в своей юмореске рассказывала о том, как героиня спросила – кто на свете всех милее, всех красивей и белее…
– По-моему, это из сказки о Белоснежке.
– Точно. Только в случае с героиней из юморески, зеркальце отвечало на ее вопрос двое суток.
– Зеркальце было заикающимся? – предположил Морис.
– Нет, нормальным, просто из красавиц, что расположились впереди героини, выстроилась целая очередь. Вот и пришлось зеркальцу их всех перечислять.
– Очень смешно, – отозвался Морис, не улыбнувшись.
– Кому как, – парировала Мирослава.
– А как фамилия этой Вероники?
– Поленова.
– Ни в одном из наших списков ее фамилии нет.
– Зато есть фамилия ее любовника.
– Так значит, Литвинов…
– Нет, – не дала ему договорить Мирослава. – Охотилась я на Литвинова, но в сети попался некто Ломакин.
– Ломакин?
– Да. И его тетушка Злата Сергеевна имеется в списке богатых тетушек. Фамилия ее Шпак.
– Шпак?
– Ну да, скворец по-украински.
Морис не понял, при чем здесь перевод фамилии тетушки, но перебивать не стал, заранее предполагая, что Мирослава ответит, мол, для расширения твоего кругозора.
– Племянник этого «скворца», Савелий Филимонович Ломакин, женат на некой Раисе Михайловне.
– Так это второй женатый из нашего списка? – обрадовался Морис и тут же спросил: – А что же делать с первым? Я имею в виду Литвинова.
– С первым потом разберемся. А пока нужно разобраться с тем, что попал в ловушку.
– И что же мы будем с ним делать? Ведь он встречается с Вероникой Поленовой и не мог встречаться с Зосей Паниной.
– Нужно узнать, как давно он встречается с Вероникой и не была ли раньше его подругой Зося.
– Неплохая мысль…
– А чтобы сэкономить время, ты пока проследишь за Максимом Свиридовым. Его тетушке, Клавдии Евгеньевне Фроловой, уже семьдесят восемь лет. Максиму Матвеевичу Свиридову всего девятнадцать. Он студент первого курса местного вуза. Известно также, что парень сирота и проживает вместе с тетушкой в ее доме.
– Насколько я помню, – проговорил Морис, – вид дома Фроловой довольно скромный.
– Да, – согласилась Мирослава, – на средневековый замок он не похож. Скорее напоминает русскую усадьбу позапрошлого века.
– Насколько я понял, в мою задачу входит сопровождение Свиридова и установление его контактов.
– Верно, – кивнула Мирослава, взяла со стола соломинку и опустила ее в стакан с водой.
Морис последовал ее примеру, сделал пару глотков и напомнил:
– Между прочим, машина у нас одна.
– Да, я помню. Так как тебе предстоит длительная слежка, ты поедешь на «БМВ».
– А вы?
– До дома Поленовой я прекрасно доберусь на такси.
– Вам уже известен ее адрес?
– Да, в Лучанске еще неплохо работает справочная.
– А как вы узнали возраст девушки?
– Массажист проговорился.
– А он откуда?
– Скорее всего, он положил на нее глаз и в надежде завязать приятное знакомство сунул нос сначала в ее данные, а потом, после полученного отказа, решил поинтересоваться, по какой причине был отвергнут. Тут-то он и узнал о женатом сопернике.
– Откуда вам все это известно?
– Логические размышления, – рассмеялась Мирослава.
– Но что-то же должно было натолкнуть вас на мысль о том, что массажист неравнодушен к Поленовой?
– Только то, что, рассказывая о ней, он был слишком пристрастен и даже заверил меня, что женатый любовник Веронику рано или поздно бросит.
– Да, тогда все яснее ясного, – согласился Морис.
Мирослава поднялась с кресла и переместилась на кровать.
– Если бы ты знал, как я скучаю, – жалобно произнесла она.
– Неужели по Шуре? – улыбнулся Морис.
Она укоризненно посмотрела на него.
– Все-все, – Миндаугас поднял руки, – сдаюсь. По Дону! Я и сам по нему скучаю. – И спросил: – Может быть, нам надо было взять его с собой?
– Еще чего, – не согласилась она, – мучить сокровище переездами и лишением комфорта.
– Я, пожалуй, пойду к себе, – сказал Морис, покидая свое кресло, – почитаю немного и буду спать. Завтра хочу выехать из дома пораньше.
– Сейчас занятий в вузе нет, – обронила Мирослава, – и студент, наверное, рано не встает.
– Кто его знает, – ответил Морис, – вдруг он жаворонок. К тому же мне нужно подыскать место для слежки, в котором моя машина никому не будет бросаться в глаза и откуда мне будут видны все выезжающие и въезжающие в поселок.
– Да, не забудь, что у парня «Шкода» кофейного цвета.
– Не забуду. Спокойной ночи.
– И тебе того же самого, – Мирослава сладко потянулась, – и по тому же самому месту.
Морис фыркнул. А она тем временем отвернулась к окну, а потом и вовсе свернулась калачиком.
«Не зря говорят, – подумал Морис, – с кем поведешься, от того и наберешься. Настоящая кошка! Только большая и всезнающая».