ь. Но она тотчас прогнала это чувство.
Морис постучал в ее номер полдевятого.
– Открыто.
– Мне позвонил портье и сказал, что внизу нас ждет девушка, представившаяся Яной Шатровой.
– О! На ловца и зверь бежит! – обрадовалась Мирослава и пояснила: – Я только что хотела позвонить ей и попросить о встрече. Иди, приведи ее скорее.
Яна появилась на пороге ее номера смущенная и растерянная.
– Садитесь, – пригласила ее Мирослава.
Яна опустилась в кресло.
– Мне вчера звонил Кораблев.
– Зачем?
– Мне кажется, что он подозревает меня в утаивании информации.
– Вам это только показалось, – успокоила ее Мирослава.
– Но дело в том, что я и сама себя в этом подозреваю, – неожиданно призналась девушка.
– Вот как? – озадаченно спросила Мирослава.
Морис успел сходить вниз и принести поднос с бутербродами и чаем.
– Угощайтесь, девушки, – обратился он к обеим присутствующим.
Яна машинально взяла с подноса чашку с чаем и сделала пару глотков. А Мирослава выбрала бутерброд с сыром.
– Понимаете, – сказала Шатрова, – мне все время кажется, что ключ к раскрытию убийства где-то рядом. Но я не могу понять, в чем он. Я постоянно думаю о Зосе. Вспоминаю, как мы с ней вместе гуляли, ходили в кафе, в тот же парк. Правда, не забирались в чащобу.
– И что же?
– Я вспомнила, что однажды Зося проговорилась о дяде. И тогда я подумала, что если тетя замужем, то дядя будет вовсе не рад, если жена оставит наследство племяннику. В то же время, при чем тут Зося? Ведь, правда? – Яна вопросительно оглядела обоих детективов.
– Да, если имеется дядя, который рискует после смерти жены остаться без денег, то избавляться ему стоило бы от племянника, претендующего на наследство, – согласилась Мирослава.
– Но в таком случае подозрение сразу же упало бы на этого дядю, – возразил Морис.
– И ты считаешь, что он придумал многоходовку?
– А почему бы и нет. Он убивает девушку племянника и делает так, чтобы подозрение пало на племянника. Таким образом, он избавляется от претендента на наследство жены, в то время как сама жена жива-живехонька, и никто не подумает подозревать ее мужа.
– Интересная версия, хотя и сложная.
– Ну вот, подкинула я вам новую загадку, – вздохнула Яна, – а теперь я, наверное, пойду? – робко спросила девушка.
– Да уж, – пошутила Мирослава, – мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
– Так я ведь не нарочно, – грустно улыбнулась Шатрова, – просто мне больше ничего не приходит в голову. – И вдруг произнесла пылко: – Если бы вы знали, как мне плохо без Зоси!
– Мы догадываемся, – ответила Мирослава и попросила: – Яна, если вы еще что-нибудь вспомните, то звоните нам.
– Да, конечно.
– И что мы будем делать теперь? – спросил Морис после ухода Шатровой. – Искать замужних теть?
– Меня что-то не вдохновляет такая перспектива, – ответила Мирослава, задумчиво глядя на закрытое окно и работающий кондиционер.
«Только не это!» – хотелось выкрикнуть Морису, который заподозрил Волгину в желании распахнуть ставни. Не любит она кондиционеры! И что тут с ней поделаешь. Но, к облегчению Мориса, Мирослава не двинулась с места. Вместо этого она сказала:
– Я не верю, что тетя ни с того ни с сего решила лишить дядю наследства. Если она, конечно, не мужененавистница. Но если она принципиально не любит мужчин, то с какой стати ей лишать наследства мужа и награждать им племянника. По мнению мужененавистниц, все мужчины одинаковы.
– Может быть, на мужа она чем-то обижена? – предположил Морис. – Возможно, он ей часто изменял, тратил ее деньги направо и налево.
– Она могла бы просто не давать ему их. А если дело в изменах, что ей стоило выставить его из дома голым и босым? – спросила Волгина.
– У элиты не так все просто, – заметил Морис.
– У так называемой элиты! – поправила она резко.
– Хорошо, пусть у так называемой, – легко согласился Морис. – Но тем не менее обеспеченные семьи стараются не выносить сор из избы.
– Ладно, даже если это так, – нехотя согласилась Мирослава, – то откуда дяде стало известно, что все наследство достанется племяннику?
– Она могла сама ему об этом сказать.
– Зачем?! Ведь тогда не получится никакого сюрприза.
– Медленная пытка могла приносить ей не меньше удовольствия. Тем более что она при жизни могла наблюдать корчи мужа. К тому же это могло подтолкнуть его на путь исправления.
– Ты думаешь? – улыбнулась Мирослава.
– Несомненно! Чтобы вернуть расположение жены, а с ним и наследство, он мог постараться казаться таким, как хочет его супруга.
– Ага, – хмыкнула Мирослава, – а этот прохиндей вместо того, чтобы встать на путь исправления, убил девушку племянника?
– Может быть, и так.
– А, по-моему, ерунда какая-то получается.
– Значит, вы хотите заняться проверкой второго и третьего списка?
Мирослава покачала головой.
– Нет. Ими мы займемся только от полной безысходности. А сейчас у нас есть другие варианты, – сказала она и резко поменяла тему. – Вот как ты думаешь, что является лучшим видом отдыха после какой-то работы?
Морис пожал плечами.
– Прогулка, чтение, посещение театра, поездка на природу…
– Это все замечательно, но ученые говорят, что лучший отдых – это смена вида деятельности.
– Значит, мы будем, как говорит Шура, менять шило на мыло? – улыбнулся Морис.
– Не совсем так. Мне на телефон пришли некоторые данные…
– Данные?
– Да, фотографии Савелия Филимоновича Ломакина, его жены Раисы Михайловны и их сына Михаила.
– Откуда они у вас?
– Прислали.
– Кто?
– Неважно.
– Скорее всего, Вероника Поленова. Ведь в этом треугольнике именно она заинтересованное лицо.
– Не только.
– Кто же еще?
– Савелий Ломакин. И чтобы тебя успокоить, признаюсь, фотографии прислал именно он.
– Я все-таки не понимаю…
– Вот посмотри, у обоих родителей глаза карие, а у сына голубые.
– Это еще ничего не значит.
– Согласна. Но я велела Савелию прислать мне еще группу крови всей семьи.
– И он прислал?
– Да. У него и у жены группа крови первая, а у сына третья, резус отрицательный.
– Это ему ни о чем не сказало?
– До этого ему вообще не приходило в голову узнавать, какая группа крови у его жены и ребенка.
– И что теперь?
– Я посоветовала ему сделать тест на отцовство.
– И вам не жалко ребенка?
– Савелий уже пообещал мне не оставлять сына и заботиться о нем, даже если выяснится, что он не является биологическим отцом ребенка.
– И вы уверены, что он выполнит это обещание?
– Уверена. К тому же я не хочу, чтобы Савелий всю жизнь прожил с нелюбимой женщиной, заставляя страдать при этом ту, которую любит он и которая любит его.
– Так сложно решать подобные дела, – проговорил Морис и отвернулся.
– Верно. Но мы и не будем их решать. Однако люди имеют право сами распоряжаться своей жизнью, и ни у кого нет права превращать их в марионеток.
– Вы думаете, что Раиса обманула Савелия?
– Я почти уверена в этом. Но узнать точно поможет только тест.
– Зачем она это сделала?
Мирослава пожала плечами.
– Она сама могла не знать, от кого забеременела. Либо тот, кто стал биологическим отцом ребенка, не имел перспектив в глазах Раисы, либо она знала, что заставить жениться на себе легче Савелия в силу его природной порядочности.
– В любом случае, жена Ломакина так просто не даст ему развод.
– Получить развод все-таки не проблема.
– Но как на развод посмотрит тетя Савелия. Ведь известно, что Раиса пользуется благосклонностью Златы Сергеевны.
– Шпак может переменить свое отношение к ней, если узнает, что Раиса обманывала столько лет не только ее племянника, но и ее саму. К тому же, многие богатые хотят, чтобы наследником был человек одной с ним крови. Савелий родной племянник Шпак, но рано или поздно деньги должны перейти в руки детей Ломакина и желательно, чтобы они были пусть и двоюродными внуками Златы Сергеевны, но все-таки родственниками…
– Я подозреваю, что это безвозмездная помощь, которую вы оказываете понравившейся вам Веронике Поленовой.
– Не совсем так…
– ?!
– Я попросила Савелия присмотреться к племянникам одиноких обеспеченных людей из элитного поселка. Там им легче выяснить что-то, общаясь с себе подобными.
– Когда вы успели вести переговоры с Вероникой и Савелием?
– Рано по утрам и поздно по вечерам.
– Но почему за моей спиной?!
– Я пока не хотела тебя напрягать.
Миндаугас бросил на нее ледяной взгляд и отвернулся. Она поняла, что он обиделся.
Мирослава подошла к креслу, на котором он сидел, и сказала, ласково касаясь его плеча:
– Солнышко, не сердись.
Он повернулся и посмотрел на нее вопросительно.
– Ты же знаешь, что сердиться на меня бесполезно.
Ее глаза и голос были настолько искренними, что он невольно рассмеялся и спросил:
– Как же вам удалось заморочить им голову? Да еще и по телефону!
– Если ты помнишь, то с Вероникой я встречалась лично, и она прониклась ко мне доверием. Попросила меня о помощи.
– И вы решили воспользоваться ситуацией?
– Естественно, – кивнула она, – не упускать же представившуюся возможность.
– А окрутить Савелия через Веронику вам не составило труда, – констатировал он.
– Мне это удалось только потому, что он без памяти влюблен в Веронику и больше всего на свете желает воссоединиться с ней.
– Но при этом не потерять и тетушкино наследство, – саркастически добавил Морис.
– И это тоже, – согласилась Мирослава.
– У вас теперь два информатора в стане врага.
– Вторым ты числишь Уланова? – улыбнулась она.
Он кивнул.
– Я надеюсь, что кто-то из них натолкнет нас хоть на малюсенькую зацепочку.
– Ну что ж, – подумав, согласился Морис, – вполне возможно, что ваши невольные информаторы подбросят нам какую-нибудь идею.