— Тогда за каким чертом ты это сделал?
— Просто хотел его напугать. Я же не знал, что все так кончится. Должно быть, видок у меня был тот еще.
Он неуверенно улыбнулся.
— Рэй, ты даже не представляешь, как это было ужасно. — Он снова посмотрел на меня и поспешно перевел взгляд на дорогу. — Только на этот раз чуть хуже, чем обычно.
— Закурить хочешь?
— Давай.
Мы вернулись в отель и пообедали. Потом купили пару бутылок «Старого мистера Бостона», заперлись в номере и устроили партию в «джин» по центу за очко. Он выиграл.
Когда мы все допили, то погасили свет и легли спать. Но я никак не мог забыть посиневшее лицо Макэрдла с перепуганными глазами, вылезающими из орбит. Я встал, оделся и сказал Биллу, что пойду прогуляться. Он уже засыпал и лишь что-то неразборчиво промычал.
Я вышел на улицу. В час ночи все винные магазины были закрыты. Мне удалось найти бар, но там подавали только пиво. Я быстро проглотил пять двойных «Флейшманов» со льдом, а уходя, прихватил с собой две кварты «Рейнголда» и, вернувшись в номер, выпил их там. Я знал, что меня от этого стошнит — так оно и вышло, но после этого я хотя бы смог заснуть.
Глава 10
С утра пораньше к нам заявился Джонсон и сказал, что хочет поговорить. У меня с похмелья раскалывалась голова, и я попросил его подождать. Пока мы с Биллом брились и одевались, он курил, сидя в кресле, а потом мы втроем отправились пить кофе.
Выйдя на Бродвей, мы зашли в «Бикфорд». Джонсон взял только кофе, а мы еще и яйца с ветчиной.
Сев за стол, Джонсон опустил ложечку в чашку и, помешивая кофе, начал говорить.
— Хочу немного рассказать о себе. Работаю я один, имею один-два заказа в месяц — как раз хватает, чтобы оплачивать счета. В прошлом году я заработал три тысячи семьсот долларов. Работу эту ненавижу, сам не знаю, почему еще этим занимаюсь. Совсем как мелкий бакалейщик в квартале от «Эй энд Пи»[5], который не закрывает лавочку и не идет работать на склад. Целый день сидишь и ждешь, что что-нибудь произойдет, прямо как в детективных романах.
Придерживая ложку большим пальцем у края чашки, Джонсон сделал глоток, при этом рукоятка ложки впилась ему в щеку. Прихлебывая кофе, он неотрывно смотрел на меня.
— Большую часть времени сидишь и ждешь, пока на тебя не свалятся эти один-два заказа. Чертовски скучно. Но порой случается так, что кто-нибудь вызывает у меня интерес. Например, вы двое. Провинциальный акцент с раскатистым «а», живете в отеле средней руки, одежда недорогая, и вообще на вид вы типичные представители среднего класса. Вы не похожи на богатых бездельников. И не настолько любезные, чтобы быть мошенниками. Кроме того, вы мне заплатили. Но за номер в отеле вы платите за неделю вперед, чтобы сэкономить. Вы( не собираетесь останавливаться здесь на короткий срок, но в то же время не рассчитываете прожить здесь достаточно долго, чтобы снять квартиру, устроиться на работу и так далее в том же духе.
Он снова отхлебнул кофе. Когда ложка впивалась ему в щеку, он становился похожим на гангстера из фильма, но без этого производил впечатление мягкотелого и нерешительного человека.
— На коммивояжеров вы не похожи, — продолжал он. — Я уже дважды был в вашем номере и не заметил ничего, указывающего на то, что вы на кого-то работаете. А должен был бы. Образцы товаров, конверты с эмблемой фирмы, хоть что-нибудь. Вы уходите поздно и целый день вас нет дома. А потом преспокойно пьете всю ночь у себя в номере. Один из вас нанимает меня проверить номер машины, а второй тут же выходит из себя и заявляет, что не хочет, чтобы о ваших делах знал посторонний. А тут еще выясняется, что таблички с номерами — краденые. И мне говорят, чтобы я убирался.
— Ну и почему вы не послушались? — спросил я.
— Я уже сказал. — Он пожал плечами. — Знаете, меня достала эта поганая контора в поганом районе. А вы меня заинтриговали. Ну, я и покопал немножко. — Он улыбнулся, снова став похожим на гангстера. — Вы — Уиллард и Рэймонд Келли. Сыновья адвоката, который работал на синдикат и которого еще до войны попросили из города. Вы работаете на своего отца?
— Не совсем. Он умер.
— О, примите мои соболезнования.
— Ничего-ничего. — Я прожевал тост и допил кофе.
Джонсон сунул в рот ноготь и выжидательно уставился на меня. С ним все было ясно — глупый, но пронырливый. Можно было уходить, но я решил задержаться, чтобы послушать, что он предложит. Тем более что Билл уже раскуривал нам сигареты.
— Итак? — Джонсон прекратил грызть ноготь и улыбнулся. — Вы мне сами расскажете или мне покопать еще?
— Ну ладно, — кивнул я. — Его застрелили.
— Ага! Я так и знал, что вы что-то ищете, только не мог понять, что именно. — Он подался вперед. — Хорошо, я дешевый сыщик пятого класса. Мне каждый год с великим трудом удается наскрести денег на лицензию. Но я занимаюсь этим делом уже двенадцать лет. У меня есть связи, я знаю, как и где искать. Я могу помочь сберечь вам время.
— У меня к вам только один вопрос, — перебил его я. — Почему мы должны вам верить?
— Да потому что я пятого класса, бедный, но честный. Мне нравится работать, когда мне интересно.
Я задумчиво оглядел его, прикусив губу.
— Я не могу придумать вам никакого задания.
Он сердито хмыкнул.
— Обсудите с братом все как следует. В конторе вы меня скорее всего не застанете, но можете оставить для меня информацию. Если я вам понадоблюсь, звоните.
Он встал, взял свой счет за кофе и, кивнув нам, вышел.
— Рэй, я ему верю, — немедленно сказал Билл. — По-моему, с ним все в порядке.
— Я бы тоже хотел ему верить, но не собираюсь.
— Может, нам пригодится его помощь?
— Когда придет время, подумаем. — Я закурил вторую сигарету, расплатился, и мы вышли на улицу. — Вот что я тебе скажу. Поезжай в библиотеку и отыщи его имя в именном указателе «Нью-Йорк таймс». Он сказал, что работает детективом двенадцать лет. За это время он хоть раз мог попасть в газету. Хорошо бы иметь возможность его проверить.
Я объяснил Биллу, как добраться до библиотеки, и вернулся в отель.
Через полчаса позвонил Кришман. Он кипел от ярости, но держал себя в руках.
— Я прочитал в утренней газете, что Эндрю Макэрдл мертв! — прорычал он.
— Да. Сердечный приступ.
— Вы имеете к этому отношение? Вы там были? Я хочу знать правду.
— Да, были.
— Эндрю не имел никакого отношения к смерти вашего отца.
— Как и я к его смерти. Я не хотел, чтобы он умер. Он что-то знал. Если бы он остался жив, то рассказал бы это мне.
— Что знал? О чем? Не разыгрывайте из себя идиота!
— Кто-то приказал моему отцу выметаться из Нью-Йорка. Еще в сороковом году. И Макэрдл знал — кто.
— Чушь!
— А еще он обозвал вас дураком. И сказал, что вы никогда ничего не знали.
— Что?! Это ложь! Эндрю никогда, бы не сказал такого!
— До свиданья, — сказал я и положил трубку.
Вскоре позвонил Билл.
— Дважды! — выпалил он. — Один раз его наняли собрать улики для процесса о разводе. Когда они с мужем взломали дверь гостиничного номера, то обнаружили жену мертвой. Джонсон был назван свидетелем. Об этом убийстве была еще пара статей, но его имя больше не упоминалось.
— О’кей. Там были какие-нибудь фамилии полицейских?
— Детектив Уинклер из отдела убийств западного сектора. Если хочешь знать, в Нью-Йорке два таких отдела — в западной и восточной частях города.
— Уинклер, — повторил я, записывая. — А как он попал в газету во второй раз?
— Года три назад ему в машину подложили бомбу, но, когда она взорвалась, за рулем сидел полицейский по фамилии Линкович. Никаких объяснений, просто маленькая заметка, а более поздних упоминаний об этом я и вовсе не нашел.
— О’кей, я позвоню Уинклеру, а ты возвращайся. Когда это было?
— Свидетельство по делу о разводе? Четыре года назад. Не то в апреле, не то в мае, точно не помню.
Чтобы дозвониться до Уинклера, мне потребовалось изрядное время.
— Джонсон? — переспросил он. — Частный детектив? Что-то не припомню.
— Четыре года назад в отеле нашли мертвую женщину. Ее обнаружили муж и Джонсон. Они хотели собрать улики для бракоразводного процесса.
— Постойте, — перебил он, — я вспомнил. Эдвард Джонсон. Смутно, правда. А что вас интересует?
— Я хочу решить, стоит ли его нанимать. Вот и подумал, что хорошо бы заручиться рекомендацией, на которую можно положиться.
— Это он вам посоветовал мне позвонить?
— Нет, я нашел вашу фамилию в «Нью-Йорк таймс». Статья была как раз об этом убийстве в отеле.
— Ага, ясно. Вообще-то я плохо помню этого парня. Подождите минутку.
Через некоторое время трубку взял человек, представившийся Кларком.
— Вам нужна характеристика на Эдварда Джонсона?
— Да.
— О’кей. Он честный. А еще он упрямец и трус. Обычно он добивается результатов, но не просите его выполнить какое-нибудь опасное поручение, потому что он откажется.
— Но он честный, так?
— Да, я думаю, вы можете на него положиться.
Попрощавшись с ним, я начал искать имя Роберта Кемпбелла в телефонной книге Бруклина. Людей с таким именем было только двое. Набрав первый номер, я попросил к телефону Доротею.
— Это я, — ответил женский голос.
— Извините, ошибся, — сказал я, вешая трубку. Затем списал адрес: «Восточная 21-я улица, 652» — и достал карту Бруклина и путеводитель по городу. Найдя нужный дом, вычертил карандашом маршрут, а когда пришел Билл, мы сели в машину и отправились туда.
Глава 11
Это был когда-то элегантный, но ныне запущенный многоквартирный дом без лифта с фигурной железной решеткой на входной двери. Мы поднялись на четвертый этаж и позвонили в квартиру 4-А.
Доротея Кемпбелл оказалась высокой плотной женщиной лет пятидесяти с седыми волосами; когда-то элегантная, а теперь опустившаяся — совсем как ее дом. На ней был выцветший домашний халат, фартук и стоптанные шлепанцы. Она холодно посмотрела на нас, и мне пришло в голову, что она имеет полное право захлопнуть перед нами дверь. Но, скорее всего, она не привыкла так поступать.