– Что ж, за шампанское я с тобой расплачусь, – пообещал Аллейн. – Черт бы побрал эту девицу. Держу пари, Фокс: ей известно, с кем встречался Гарсия в пятницу. Теперь уже ясно, что не с Соней. Соня ведь провела уик-энд у нее. А если не с Соней, то с кем?
Зазвонил телефон. Аллейн снял трубку:
– Аллейн слушает. Да, Бейли. Что? Понятно. Он уверен? Хорошо. Спасибо.
Он положил трубку и посмотрел на Фокса.
– Дырка в обшлаге плаща Пилгрима прожжена не сигаретой, а кислотой, – сказал он. – Вполне возможно, что азотной.
– Вот это да, – медленно проговорил Фокс, вставая.
– Вот вам и ответ! – вскричал Найджел. – Теперь дело в шляпе. Как на блюдечке, Аллейн, – и мотив, и возможность. Тем более что его видели в ту ночь под окном студии. Мне сразу же показалось, что это не Малмсли, а Пилгрим.
– В таком случае, – сказал Аллейн, – нужно как можно скорее навестить мистера и миссис Паскоу в Боксовере, у которых Пилгрим и мисс Сиклифф провели ночь с пятницы на субботу. Что ж, спокойной ночи, Батгейт. Я настолько признателен за твою помощь с мисс Бобби О’Доуни, что обещаю не рассказывать твоей жене про хористок и прочих сомнительных личностей, с которыми ты общаешься. Счастливо.
Глава 19Откровения капитана Паскоу
В четверг, в одиннадцать утра, по завершении первого этапа дознания, Аллейн подозвал Фокса и, взяв за локоть, увлек в сторону.
– Поехали в Боксовер, Братец Лис. Матушка разрешила мне взять ее машину – так мы будем меньше бросаться в глаза. Подождите меня там, старина.
Он проводил Фокса взглядом, а сам бегом устремился к боковому выходу, напротив которого Трой как раз усаживалась в свой автомобиль. Аллейн приближался сзади, поэтому Трой сразу его не заметила. Остановившись возле дверцы, Аллейн почтительно снял шляпу. Трой сидела за рулем, глядя прямо перед собой. Вдруг, словно очнувшись от оцепенения, она повернула голову и, увидев инспектора, вздрогнула. Глаза ее удивленно расширились, но уже в следующее мгновение она улыбнулась:
– Это вы, мистер Аллейн. А я жду Кэтти.
– Я хотел поговорить с вами, – сказал Аллейн.
– О чем?
– Сам еще не знаю. О чем угодно. Вам уже лучше?
– Да, спасибо.
– Вам, конечно, тяжело – терпеть в своем доме всех этих людей. Увы, теперь, после этого второго случая, мы не можем их выпустить.
– Ничего страшного. В хорошую погоду мы пишем этюды в саду, а в студии нам теперь позирует мужчина из деревушки. Кэтти же устроилась лучше всех – пишет портрет одного из констеблей в натуральную величину. Все уже почти успокоились. Теперь, когда стало окончательно ясно, что Соню убил Гарсия…
Она приумолкла.
– Да, насчет Гарсии. Вас, должно быть, сразила весть о его страшной кончине?
– Да, для меня это был удар. Я вам очень признательна за телеграмму. Но его смерть… – Трой посмотрела прямо в глаза Аллейну. – Боже, какой это кошмар! Я… до сих пор не могу прийти в себя.
– Я знаю.
– Азотная кислота! Я даже не могу представить, чтобы можно было… Умоляю вас, скажите мне правду! Вы в самом деле уверены, что Гарсия убил ее, а потом покончил с собой? Я не могу в это поверить. Это не в его характере. Одно дело – воткнуть кинжал в порыве необузданной ярости или мести… Но выпить кислоту! Нет, невозможно. Я помню, как Ормерин однажды плеснул несколько капель азотной кислоты себе на руку. Гарсия был рядом, он видел страшный ожог…
– Не забудьте, что он был одурманен наркотиком. Он ведь накурился опиума.
– Гарсия! Но… Хорошо, не буду спрашивать.
– Извините за беспокойство, мисс Трой. Надеюсь, завтра мы уже завершим расследование.
– Вы выглядите таким… озабоченным, – вдруг сказала Трой.
– Интересно, что бы вы сказали, – сам того не ожидая, выпалил Аллейн, – узнав, какого гигантского усилия воли мне стоит думать об этом деле, а не о вас?
Трой смотрела прямо ему в глаза, даже не пытаясь ответить.
– Нет, в самом деле, – пробормотал Аллейн. – Что бы вы сказали?
– Ничего. Извините. Я лучше поеду.
– Мне кажется, женщинам не следует обижаться, когда мужчины ведут себя из-за них как последние ослы.
По крайней мере если их поведение не выходит за рамки приличий.
Трой вскинула на него глаза, потом, чуть помолчав, ответила:
– Да, пожалуй, вы правы.
– Если, конечно, эти мужчины не ассоциируются у них с чем-то очень неприятным. Как я, например. Господи, что со мной происходит? Расследование не закончено, а я пристаю к женщине.
– Вы слишком много говорите, мистер Аллейн, – мягко сказала Трой. – Остановитесь, пожалуйста. Прошу вас.
– Конечно, – встрепенулся Аллейн. – И… простите меня, бога ради! До свидания.
Трой быстро схватила его за руку.
– Не обижайтесь, глупый, – улыбнулась она. – Женщинам ведь и вправду такое приятно.
– Трой!
– Нет, теперь уже я говорю слишком много, – сказала она.
– Мы оба ведем себя странно, – произнес Аллейн. – Я ведь даже не представляю, что вы обо мне думаете на самом деле. Скажите, Трой, за все это время вы хоть раз вспомнили обо мне?
– Разумеется.
– Я вам очень неприятен?
– Вовсе нет! – вспыхнула Трой.
– Что ж, это уже неплохо, – сказал Аллейн. – До свидания.
Аллейн поклонился и, быстро отвернувшись, зашагал к Фоксу, терпеливо поджидавшему его возле автомобиля леди Аллейн.
– Помчались, Братец Лис, – сказал он. – Алле-гоп!
Он вывел машину на дорогу, и вскоре они уже неслись по почти пустынному шоссе со скоростью пятьдесят миль в час. Фокс осторожно кашлянул.
– В чем дело, Братец Лис?
– Я ничего не говорил. Мы опаздываем?
– Нет, не особенно, – ответил Аллейн. – Просто мне вдруг захотелось промчаться с ветерком.
– Понятно, – сухо произнес Фокс.
Аллейн затянул:
Au clair de la lune
Mon ami, Pierrot[78].
Вдруг сзади послышался звонкий голос:
Аллейн снял ступню с педали акселератора. Фокс резко развернулся. Из-за спинки водительского сиденья выползла взлохмаченная голова Найджела.
Кто всех сильнее – слон иль лев?
Нет, это парадокс —
Заткнет за пояс всех зверей
Наш Лис – инспектор Фокс!
– Грубиян, – улыбнулся Аллейн. – В каких джунглях тебя воспитали? И когда ты успел забраться в мою машину?
– Сразу, как только этот старый хрыч коронер сказал, что дознание откладывается. Куда едем?
– Не скажу! – задорно выкрикнул Аллейн. – Алле-гоп!
– Мистер Фокс, – с притворным ужасом спросил Найджел, – что случилось с вашим шефом? Вы, случайно, не одурманили его веселящим газом? Нет? Тогда одно из трех: либо у него поехала крыша, либо он пьян. А может, влюбился?
– Не отвечайте этому наглецу, Братец Лис, – попросил Аллейн. – Пусть до конца жизни прозябает в неведении. Тем более что мы уже приехали.
Они уже вкатили в Боксовер, и минуту спустя автомобиль остановился перед очаровательным особнячком в георгианском стиле.
– Двадцать минут, – сказал Аллейн и, посмотрев на часы, перевел взгляд на спидометр. – Выехав из Боссикота, мы за двадцать минут отмахали двенадцать миль. От студии до Боссикота две мили. Однажды мне пришлось сбавить скорость из-за этого юного нахала, и еще один раз я притормозил, чтобы уточнить дорогу. Значит, ночью такой путь можно было проделать минут за пятнадцать. Понятно? Пойдемте, Фокс.
– А я? – жалобно взвыл Найджел. – Не зря же я прятался тут, под грудой этого жуткого тряпья. Можно мне пойти с вами?
– Тебе? Да как твой бессовестный язык повернулся, чтобы просить о таком? Ладно, так и быть, скажу, что ты заменяешь заболевшую стенографистку. Впрочем, стойте! Подождите в машине, пока я не подам условный сигнал.
Аллейн, посвистывая, взбежал на крыльцо и позвонил в парадную дверь.
– Нет, правда, Фокс, что это с ним? – полюбопытствовал Найджел.
– Не знаю, мистер Батгейт, сам удивляюсь. После того как мы нашли Гарсию, он ходил как в воду опущенный. С утра тоже был страшно обеспокоен, а потом, перебросившись парой слов с мисс Трой, вернулся буквально на седьмом небе от радости. Словно подменили человека.
Глаза Найджела полезли на лоб.
– Ого! – протянул он. – Так вот где собака зарыта. Неужели наш инспектор все-таки…
Дверь распахнулась, и на пороге возник лакей. Аллейн что-то сказал ему и вручил карточку. Лакей вежливо поклонился, пропуская Аллейна в дом. Инспектор, уже входя, обернулся и состроил машине свирепую гримасу.
– Идемте, мистер Фокс, – позвал Найджел. – Это и есть условный сигнал.
Аллейн поджидал их в холле, стены которого были увешаны масками и охотничьими трофеями: головами, рогами и шкурами подстреленных животных.
– Миссис Паскоу дома нет, – прошептал Аллейн, – но зато бравый капитан нас примет. А вот и он.
Капитан Паскоу оказался пухленьким коротышкой довольно сомнительного вида. Глаза у него были светло-голубые, а физиономия отливала давно не чищенной медью. Во взгляде, которым он поочередно обвел Аллейна, Фокса и Найджела, сквозило нескрываемое подозрение.
– Извините за беспокойство, капитан Паскоу, – вежливо произнес Аллейн.
– О, ничего, ничего. Вы ведь из Скотленд-Ягда, да? По поводу боссикотского дела, да?
– Совершенно верно. Мы проверяем алиби всех свидетелей. Такая уж у нас работа.
– О, понятно, понятно. Габота, да.
– Это инспектор Фокс, а это мистер Батгейт.
– Здгавствуйте, здгавствуйте, – радостно осклабился капитан Паскоу. – Хлобыстнем по стакашку, а?
– Большое спасибо, но мы должны работать.
– О, газумеется, газумеется, – засуетился капитан. – Вас, должно быть, интегесует Вальма и этот, Пилггим, да? Я внимательно слежу за газвитием событий, все газеты читаю. Нет, с этими гебятками все в погядке. Они пговели пятницу в моем доме. И ночевали здесь. А поутгу отпгавились к стагому Пилггиму.