– Я одного не понимаю, как оказалось, что девочки тезки? И почему так похоже, одна убиты другая нет.
– Ну, имена довольно распространенные, Вероники и Терезы на каждом шагу, это имена популярных католических святых и многих девочек так называют и сегодня. Но кому пришло в голову повторить преступления 1903 года, а главное, зачем?
– Если журналисты не нашли никаких следов Джоли при подготовке передачи, то мы тоже ничего не найдем. Были бы у него родственники, их бы точно привезли на телевидение.
– То, что сработало один раз, история пятисотлетней давности, к которой привел нас обрывок рецепта, не сработает еще раз.
– Она сработала еще раз, – сказала Саша. – Совсем недавно, в Лигурии. Правда всего 60-летней давности, но говорят же, что Бог Троицу любит.
– Есть идея. – Граф снял очки подул на них и водрузил обратно на нос. – Здесь же материалы выдают под запись? Давайте узнаем, кто брал эти материалы за последние 3-4 года.
– Гениально! – Ахнула Симона. – Я бы не додумалась.
– Книги читаю, – ухмыльнулся граф.
– А почему только за 3-4 года?
– Ну, пять лет, но зачем убийце ждать так долго.
– То есть, ты хочешь сказать. что подражатель начитался старых газет и вышел на охоту?
– Именно.
– Но какое отношение это имеет к убийству Алессии из нашего Кастельмонте? – Симона развела руками. – Никак же не вписывается. Вошел в раж, решил убить еще одну?
– Двоих, – сказала Саша. И добавила: – Не вписывается, и не должно. Это разные преступления и разные преступники.
И прикусила язык, но было поздно. Теперь Лука ее убьет.
Симона выскочила из машины, толком не попрощавшись. Она торопилась к мужу на станцию карабинеров, держа в руках заветный листочек с тремя фамилиями. Трое мужчин за последние пять лет запрашивали в архиве те же старые газеты, что сегодня их компания. Она не знала, кем были эти люди, знала только имена: Сильвано дель Акуа, Пьетро Гаэти и Леонардо Джованетти. Все трое просматривали материалы об убийстве за последний год.
Сначала она выслушала возмущенные упреки, коммандер карабинеров Кастельмонте Алессандро Андреи полчаса орал на жену, которая влезла не в свое дело. Лишь через полчаса, когда весь его пыл начал сходить на нет, Симона очаровательно улыбнулась и сообщила супругу, что его коллеги-карабинеры еще три года могут искать преступника, а ей нужно было всего лишь найти в интернете информацию об убийстве более чем ста летней давности, удивиться совпадению имен жертв и почерка убийцы, и… вот. собственно, и все. Дальше ей просто повезло, потому что убийца мог ограничиться интернетом, но ведь как все совпало – все события происходили в Сиене, документы тоже в сиенском архиве. В общем – вперед, caro sposo!
«Дорогой супруг» пробурчал что-то вроде – и как я буду объяснять коллегам, с чего мою жену так разобрало, что она занялась расследованием – и взялся за телефон.
Слушать его беседу с сиенскими карабинерами Симона не стала, она с гордым видом отправилась домой, напомнив мужу, чтобы не опаздывал к ужину.
Саша с графом высадили Симону и отправились в верхний город. Машина остановилась у самых дверей замка, они вышли, и остановились в замешательстве. Граф мялся, что, собственно, было ему свойственно всегда, Саша разрывалась между желанием гордо сказать «ciao» и отправиться в домик Фионы, и желанием услышать приглашение переехать в замок. Расстояние от машины до дверей замка и до дверей домика Фионы было одинаковым.
Солнце заливало закатным золотом фасады домов на средневековой улочке, даже камни на мостовой казались золотыми, создавалось ощущение такого тепла, счастья и уюта, что девушка не выдержала, открыла рот, чтобы позвать графа выпить кофе, нельзя же вот так разойтись в разные стороны!
Одновременно с ней он тоже заговорил, показывая на двери замка и неизвестно, до чего бы они договорились, одновременно начав и одновременно рассмеявшись, как двери распахнулись и на пороге показалась темноволосая молодая женщина. Маленького роста, с очаровательным задорным личиком и копной тяжелых коротко остриженных кудрей, она была хорошо знакома Саше.
– Ну, что ты тут стоишь, у нас столько дел, тут поставщики приезжали, надо же открывать ресторан, море счетов не подписанных!
Граф виновато развел руками, кивнул Саше и поплелся к дверям. Тут только Марианна соизволила повернуться к девушке:
– О, давно тебе не видела! Ты только приехала? Забронировала у нас номер? Возможно, от обиды, но Саше показалось, что слова «у нас» Марианна выделила особо.
– Ну что ты, я приехала в гости к подругам и остановилась у синьоры Фионы.
– Мы в конце недели откроем ресторан, так что заходи. – И снова Саше показалось, что указали на ее место, не подруги, не гостьи, а посетительницы ресторана. Сразу захотелось заплакать, но она развернулась и не попрощавшись с Марианной отправилась к Фионе.
– И чего ты обиделась? – Ругала себя Саша, сидя в своей комнате и рассматривая в окно стены замка напротив. – Ты какое вообще право имеешь обижаться? Собака на сене, и Луку выбрала в свое время сама, и теперь все хорошо с Никколо, а вот задело за живое и все. Мазохистка, не жилось тебе в пансионе, решила переехать поближе к замку. – Саша встала, решительно задернула занавески. Подумала немного, потом заперла наглухо ставни, закрыла окно и для верности снова задернула занавески. Вот так-то лучше!
Она вытерла глаза рукавом и отправилась вниз, поедать обещанную запеканку с брокколи, гордость ее домовладелицы.
Выпив залпом вино, Саша вонзила вилку в запеканку, набила полный рот, сразу закивав головой, мол очень вкусно, а запеканка и правда была восхитительна. Наконец, заглотив огромный кусок, рассказала Фионе, как она встретила графа, как они съездили в Сиену и как на обратном пути столкнулись с Марианной.
– Signora mia, не хотела я тебе говорить, но скажу, что уж. Я всегда думала, что у вас сладится.
Роберто, конечно, спит на ходу, сам ни на что не решится, но я ж видела, как он к тебе относится. Сколько сюда приезжало и сколько с местными он общался, а ни с кем так, как с тобой. Взяла бы ты все в свои руки и все получилось. Он из тех, кто сам никогда не решится.
– Решился же. Вон, только что имела счастье увидеться с женщиной его мечты.
– Потому и решился, что это было просто. Думаешь, он ее любит? Да нисколечки. Ох, как же я надеялась, вы с ним так друг другу подходили!
– С графом?
– Да причем тут граф, с замком!
– С замком? – Саше подумала, что ослышалась.
– Конечно. Разве ты не замечала, что старинные здания живые? Замок тебя принял, с первого твоего появления здесь. Душу свою открыл. Но тогда еще старая графиня жива была, и вы осторожно присматривались друг к другу.
– С Роберто? Или с графиней?
– Да причем тут они, говорю ж, с замком! А когда старая графиня умерла, у меня душа была спокойна, я знала, что замок выбрал хозяйку, и ты его выбрала. А оно потом вон как повернулось. Он же теперь весь ушел в себя.
– Роберто?
– Никак ты меня не поймешь. Замок! Да еще все переделали внутри… Он словно заснул, закрылся, стал словно неживой. А с тобой он был бы совсем другим. Он же ее не принял, Марианну, не будет ей здесь счастья, чужая она ему. Я уж не захожу! А мимо иду, порой остановлюсь, поговорю с ним, он вроде как оттаивает чуть-чуть.
Саша во все глаза смотрела на бывшую домоправительницу замка. Такого услышать она никак не ожидала и теперь не знала, что сказать.
– Что уж теперь. Все вы сделали не так, как должно быть. – Фиона вздохнула и махнула рукой. – Ешь, давай, остынет же.
Саша задумчиво ковырялась в тарелке.
– Она неплохая, Марианна. Веселая. Они вроде и ладят, с графом. Не ругаются. Ему и надо, чтоб веселая, вечную его тоску развеять. Но он тоже чувствует что-то, не допускает ее до замка, вот в ресторан – пожалуйста.
– Как же не допускает, если внутри все переделали!
– Переделали… но там в тех помещениях все равно чужие живут, постояльцы. А в глубине все осталось, как было, – хотя Фиона только что утверждала обратное.
Теперь вздохнула Саша, поблагодарила хозяйку и отправилась спать.
– Ты ж знаешь, что вся улица его, графа? – Крикнула ей вслед синьора. – И мой дом, и замок, и дальше по улице.
– Знаю, он говорил.
– Он с меня маленькую арендную плату берет, хоть и трудно ему, вон какие расходы, а не повышает. И живут они рядом, в том доме, где он всегда жил. В замок он ее не привел.
Саша, у которой в голове перепуталось, когда Фиона говорит о замке, а когда о графе, затворила двери в свою комнату, открыла занавески, потом окно потом ставни, и улеглась в кровать так, чтобы видно было старинные стены напротив. Глядя в окно, она мысленно попросила прощения у старого замка:
– Ты же знаешь. как я тебя люблю и всегда любила, всегда считала своим домом. Просто так получилось…
И почувствовала себя полной дурой:
– Вот ведь придумает бывшая домоправительница, начну с домами разговаривать!
Она уже засыпала, когда почудился еле слышный вздох за окном, но скорее всего это просто приснилось.
***
На следующее утро Саша проснулась с тяжелой головой и в грустном настроении.
Она ругала себя за переживания и никак не могла осмыслить сказанное вчера Фионой, то соглашалась с пожилой синьорой, то спорила с ней, и все это сама с собой, и во сне, и просыпаясь от коротких непонятных снов.
Глянула на себя в зеркало – и снова захотелось плакать, только теперь от созерцания собственной физиономии. Девушка быстренько сбегала в душ, а потом провела целый час, приводя себя в порядок.
Можно провести полдня в салоне красоты, а потом не выспаться ночью, и все процедуры насмарку. А после такой ночи вообще никакие процедуры не спасут, но хотя бы после скрабов, масок, и косметики (в июльскую жару косметика поплывет через пять минут, но кто об этом задумывается в такой ситуации!) зеркало отражало более-менее приличный образ.