— А как же он их вынес?
— Тетради не могли поместиться во внутреннем кармане сюртука. Как я уже сказал, он был занят ключом — частью трости. Верхнюю одежду скорбящие гости вешали при входе. «Пастор» тоже не был исключением. Оставался единственный вариант — широкополая квакерская шляпа. Только кузен миссис Пирсон не расставался с головным убором во время похорон. Положив тетради в тулью шляпы, он прижал её к груди и вышел. Естественно, если бы там были деньги, он бы не польстился на научные записи. А так он стал хотя бы обладателем одного из самых важных открытий химической науки. Оставить их в укромном месте на улице уже не составляло труда.
— А вот и пузырёк с эфиром! — радостно воскликнул сержант, заглянув в холодный камин.
— Отлично! Уберите его в укупорочный ящик, — велел детектив. Он закурил сигарку и спросил:
— А где же деньги? Где девяносто пять тысяч фунтов?
— На своём месте.
— Шутить изволите, господин студент? — недовольно буркнул полицейский.
— Отнюдь. Предлагаю подняться в кабинет, джентльмены.
— Констебль, останьтесь с задержанным здесь, пока мы поработаем на втором этаже.
— Сэр, позвольте я притащу его наверх? Уж больно интересно! — взмолился полицейский.
— Ладно, — махнул рукой детектив. — Веди и его.
После смерти профессора кабинет, судя по всему, уже не закрывался. Запонки на ковре Клим не увидел. Он вошёл первым, за ним — остальные. Ардашев отодвинул угол книжного шкафа, примерно, на четыре дюйма. Обнажился паркет. Он надавил на одну из его дощечек и потянул вбок — открылся тайник, напоминающий школьный пенал. В нём лежали кожаные мешочки, стопка ассигнаций, перетянутых бечёвкой, конверт и три толстых чёрных тетради.
— Прошу, джентльмены.
Инспектор развязал один из мешочков и высыпал содержимое на пол. Выросла горка золотых пятифунтовых монет. В конверте оказались векселя банка «Голдсмит» на разные суммы.
Полицейские застыли в изумлении. Стало так тихо, что было слышно, как от горя скулит «пастор».
— Вот это да! — воскликнул сержант.
— Клад! — восхищённо выговорил констебль.
— Всё в опись, всё в опись… — растеряно бормотал детектив.
Овладев собой, инспектор проронил:
— Но как вы догадались, что деньги хранятся именно здесь?
— Если вы поднимите глаза, то на потолочной арке увидите льва, попирающего ногами змею. Под ним восходящее над горизонтом солнце с числом «30» на полукруге. Под светилом надпись на латыни «Лев обгоняет солнце». Согласно воззрениям масонов и розенкрейцеров, Созвездие Льва в Зодиаке «обгоняет солнце на 30 градусов и толкает его вперёд». Если провести линию от льва через солнце, то она попадает под угол книжного шкафа, в котором, как ни странно, всего пять книг. Мистер Пирсон специально не нагружал шкаф книгами, чтобы его было легче сдвинуть. Вот я и подумал, что тайник должен быть именно под ним.
Детектив взял тетради и начал листать.
— Значит, и тетради здесь, — сказал он сам себе. А потом, повернувшись к «пастору», покачал головой и спросил: — Выходит, тебе достался пустой сейф? Розочку там оставил? Зачем же ты столько людей загубил, паршивец?
Ардашев хотел было достать пачку сигарок и полез в карман, но потом вдруг передумал.
— Я могу быть свободен? Вам не нужны мои показания? — осведомился он у полицейского.
— Вы? Конечно, вы свободны. Когда домой возвращаетесь?
— Послезавтра.
— Послезавтра говорите, — задумчиво выговорил инспектор. — Ладно. А вы указывали в протоколе адрес проживания в России?
— Нет. Вы сказали, чтобы я внёс адрес университета, который меня сюда направил. Но, если надо, я могу вам написать его прямо сейчас.
— Да Бог, с ним, не трудитесь. Поезжайте. Вернее, пойдёмте. Я отправлю вас на полицейской коляске. Нам всё равно тут ещё долго сидеть. Опись составлять. Да и доктора надо дождаться. Осмотр трупа…
— Не беспокойтесь, мистер Джебб. Я и сам доберусь.
— Не прекословьте. Следуйте за мной.
Инспектор что-то сказал вознице, тот кивнул, и полицейский распахнул перед Ардашевым дверцу экипажа. Клим послушно в него забрался.
— Благодарю вас, мистер Джебб!
— Не стоит. Всего вам доброго молодой человек. И поверьте, вас ожидает прекрасное будущее. Вы прирождённый сыщик! — выкрикнул полицейский на прощание.
Коляска скрылась за поворотом. А в доме номер семь по Кенсигтон Парк Гаденс ещё долго горел холодный, неживой электрический свет.
Глава 19Расставание
Ардашев стоял в очереди. Посадка на пароход в Лондонском порту шла медленно. Служащий, облачённый в униформу, придирчиво разглядывал каждый билет. Русскому студенту предстояло проделать обратный путь в III классе на похожем судне той же самой компании Кьюнард Лайн, которая и доставила его в Лондон две недели тому назад, но уже с другим названием. «Виктория» с достоинством покачивалась на волнах. Чайки беспардонно разместились на всех трёх её мачтах и гневно ругались на пассажиров. Пахло углём, морскими водорослями и протухшей рыбой. Ветер гнал к берегу едва заметную волну.
Вчерашний день — последний и свободный — прошёл бездарно. Клим вместо посещения заседания парламента скучал на палубе баржи, цедил тёмный эль и ждал своего английского друга. Но Роберт так и не появился. Агнесса, видя мрачное настроение молодого любовника, как умная и опытная женщина, лишних вопросов не задавала, а лишь подносила ему пиво, закуски и меняла пепельницу.
Когда на небе появились звёзды, постоялец ушёл в каюту собирать чемодан. «Даже сувениров не купил, ни отцу, ни матери, ни друзьям», — сокрушался студент, укладывая вещи.
Ночь прошла отвратительно. Грезились кошмары, и будили гудки речных пароходов, которых он раньше не замечал.
Ардашев проснулся рано. Завтрак уже ждал его на столе. Перед самым уходом он протянул Агнессе чаевые. Она их гордо отвергла. Клим перехитрил её, незаметно подсунув монеты под чайное блюдце. Когда он удалился от баржи шагов на тридцать, Миссис Тейлор догнала его. Наговорив множество добрых пожеланий, она боязливо огляделась, обняла Ардашева и расцеловала в обе щёки, как целуют на прощание отца или брата. «Милая Агнесса, дай Бог тебе счастья!» — искренно выговорил он. — В ответ она благодарно кивнула, тихонько всхлипнула и долго смотрела ему вслед…
— Captain! Captain! Where are you?[55] — послышался знакомый голос. Клим обернулся. Перед ним стоял Роберт и улыбался. И солнце, как и раньше, насквозь просвечивало его уши.
— Роберт, дорогой мой, я так тебя ждал! — обнимая друга, проронил Клим.
— О! Мы уже перешли на ты?
— Как же мне надоели эти ваши джентльменские манеры! Зови меня просто Клим! Какой я, к чёрту, капитан?
— Хорошо, Клим! Договорились… капитан!
И оба дружно расхохотались.
— Ты прости, что я не приехал вчера. Когда мама узнала, что убили мужа второй её подруги, она захворала. А отца телеграммой срочно вызвали в Скотланд-Ярд. Он попросил меня побыть с матерью. А сегодня чуть свет — я к тебе. До города я добрался быстро… А вот в Лондоне… Ты сам знаешь, какое здесь бывает столпотворение на улицах. Но всё же я успел. Инспектор Джебб рассказал отцу о твоих подвигах, и о смерти миссис Пирсон. Жаль её, правда? Красивая была очень… Да, вот ещё что: Скотланд-Ярд возвращает деньги в банк «Голдсмит», и новый управляющий, в таком случае, пообещал отказаться от претензий к наследникам мистера Вудса. Джозефа Эшби отпустили. Он, встретив отца в полиции, заверил его, что после продажи золотого прииска вернёт пять тысяч фунтов банку, как недостающие до ста тысяч, полученных ещё покойным профессором… Капитан, у меня к тебе один вопрос. Он касается открытия мистера Пирсона…
— Ах да, я совсем забыл! — спохватился Ардашев и, вынув из кармана изрядно помятую бумажку, протянул её Роберту. — Вот, возьми, здесь формулы.
— Да я их наизусть помню. Дело в другом. Профессор убит, вдова тоже. Её кузен ждёт суда. Кстати, он дал показания. Ему всё равно светит виселица, и он решил перед смертью облегчить душу. Он был моряком, ходил в плаванье. Грабил городские банки во время стоянки судна в разных портах и потом с деньгами прятался на пароходе. Но в Америке ему не повезло. Его арестовали. Он попал в тюрьму в Сан-Франциско, но бежал. Вернулся в Англию. Отыскал кузину. У него фальшивый паспорт совсем на другое имя и фамилию. Том Крук — это его настоящее имя, которое было известно миссис Пирсон. У неё он и познакомился с профессором и втёрся к нему в доверие. Именно он уговорил его обмануть моего отца и его друзей, и уплыть в Нью-Йорк. Уверял, что у него в Калифорнии в собственности четыре старых прииска. И даже показывал бумаги с планами земельных участков. Профессор ему поверил, но не до конца, раз не сказал, где лежат деньги… Так вот… Отец спрашивает, не будешь ли ты против, если патент на открытие по новому способу извлечения золота будет выдан Лондонскому институту, но сам метод будет называться в память о профессоре «методом Генри Пирсона»?
— Отличное мысль! И справедливая. А формулы возьми, а то, не ровен час, забудешь…
— Спасибо. Они, кстати, есть и в тех тетрадях, что ты нашёл. Инспектор Джебб показывал их отцу.
— Молодые люди, посадка уже закончена. Я жду только вас, — выговорил служащий пароходной компании. — Поторопитесь.
— Да-да, мы сейчас… — выговорил Клим, порылся в карманах, вынул золотую монету и протянул другу. — Роберт, у меня к тебе просьба. Принеси на могилу Вивьен венок от меня. Пусть напишут на ленте: «Прости, любимая». И больше ничего. Понимаешь, если бы я не дал ей ту проклятую фотографию с запонкой, она бы была жива. Никогда себе этого не прощу.
— Я всё сделаю. Я ещё тогда всё понял, когда намекал тебе на твой крепкий сон в замке. А монеты забери.
— Нет-нет, венок должен быть куплен именно на мои деньги. Так надо. Она ведь всё видит оттуда, — он поднял глаза на небеса.
— Хорошо.