ро внесли за «узника совести» залог в 50 тысяч долларов. В январе 1963 года министерство юстиции временно сняло свои обвинения (Уокер обвинялся кроме всего прочего в мятеже против федерального правительства), оставив за собой право вернуться к ним позднее.
Шмидт умело перевел разговор с Кеннеди на Уокера, назвав его американским Гитлером, которого необходимо остановить. Мореншильд даже окрестил генерала «фоккер» Уокер. Он, Уокер, продолжал Шмидт, должен рассматриваться как преступник в бегах. Освальд живо подхватил тему (Мореншильд в этом не сомневался: он знал, что Ли является активным сторонником прав темнокожего населения), выразив точку зрения, что Америка движется к фашизму, а Уокер является лидером американских фашистов. Шмидт, определив Освальда как личность с тягой к саморазрушению и «логическому самоубийству», наставил его на «правильный путь». А Мореншильд тоже не забывал подливать масло в огонь, и по воспоминаниям Марины, говорил Ли, что любой, кто «нейтрализует Уокера», сделает благо для общества.
Интересно, зачем человек крайне правых взглядов Шмидт (Мореншильд потом сам назвал его фашистом) подначивал Освальда разобраться с Уокером? Уокер был одним из идейных лидеров крайне правой американской организации — Общества Джона Берча (названо в честь американского летчика, убитого китайскими коммунистами в августе 1945 года). Освальд, как и любой здравомыслящий американец, ненавидел «берчистов». Те были олицетворением американского мракобесия и боролись не только против мирового коммунизма, но негров, евреев, либералов и Организации Объединенных Наций. Общество Джона Берча устраивало демонстрации против Кеннеди, когда тот ездил по стране, обвиняя его в пособничестве мировому коммунизму. Для Освальда слово «берчист» было самым презрительным ругательством.
Те, кто «вел» Освальда, уже скомпрометировали его как коммуниста и советского агента. Теперь осталось выяснить, способен ли коммунист Освальд на решительные действия. Генерала Уокера подставили потому, что он был в принципе для врагов Кеннеди фигурой очень удобной. Ведь если бы коммунист, только что вернувшийся из СССР, убил боевого генерала, которого президент Кеннеди выгнал из армии, то связь мирового коммунизма с американским президентом была бы продемонстрирована всему американскому народу.
В январе 1963 года Уокер уделял повышенное внимание Кубе, дежурно обвиняя Кеннеди в слабости по отношению к Кастро. Президенту перед лицом нараставшего давления крайне правых пришлось заигрывать с кубинскими эмигрантами. К декабрю 1962 года правительство США выкупило у Кубы незадачливых «борцов за свободу», которые с помощью ЦРУ пытались высадиться на острове в апреле 1961 года и попали в плен. 29 декабря 1962 года Кеннеди выступил перед 40 тысячами кубинских эмигрантов и их сторонников в Майами, принял в подарок флаг «кубинской бригады» и обещал вернуть его в «свободной Гаване».
Газета троцкистов «Милитэнт», которую как раз начал выписывать Освальд, назвала это выступление Кеннеди «открытым проявлением аморальности» президента. В своем выпуске от 21 января 1963 года «Милитэнт» опубликовала ответ Кастро Кеннеди. Кубинский лидер заявил, что Кеннеди ведет себя как пират: «Господин Кеннеди, между нами протекло уже слишком много крови».
14 февраля, на другой день после встречи «марксиста» Освальда и фашиста Шмидта, далласские газеты сообщили, что генерал Уокер направляется 27 февраля в поездку по стране с циклом лекций против мирового коммунизма. Возвращение генерала в Даллас ожидалось 3 апреля. По воспоминаниям Марины, после беседы со Шмидтом Освальд плохо спал и что-то говорил во сне на русском и английском языках. Он каждый день ходил на почту, ожидая прибытия револьвера. 17 февраля далласские газеты опять хвалили Уокера, подчеркивая его непримиримость по отношению к Фиделю Кастро. В этот же день Освальд заставил Марину написать письмо в советское посольство с просьбой разрешить ей вернуться в СССР, чтобы опять почувствовать себя полноправной гражданкой. Она просила материальную помощь на приобретение билета в Советский Союз. Очевидно, что Освальд решил разобраться с Уокером и рассчитывал, что если его схватят или убьют, то о Марине побеспокоится ее родина. Ли сказал Марине, что любит ее и не хочет распада семьи, но пока ей лучше пожить в СССР.
А между тем кукловоды «марксиста» по-прежнему стремились оторвать его от жены, чтобы дать Ли полную свободу действий. После первой встречи с Освальдом Шмидт решил, что Ли следует познакомить с некой Рут Пэйн. Именно эта женщина заменит для Освальдов Мореншильда с апреля 1963 года. Рут была квакером и изучала русский язык. В 50-е годы она активно участвовала в программе госдепартамента по молодежному обмену между СССР и США. По линии еврейских организаций Пэйн также работала с эмигрантами из России и СССР. Есть данные, что Рут интересовалась Освальдом еще в 1957 году. Муж Рут, Майкл, был человеком тоже весьма интересным. Его отец был одним из основателей троцкистского движения США, а сам Майкл работал в компании по производству вертолетов и имел секретный допуск. К моменту встречи с Освальдом Рут и Майкл жили отдельно, но сохраняли между собой хорошие отношения.
Встреча Рут Пэйн с Освальдами состоялась 22 февраля 1963 года в доме Шмидта. Собралась довольно большая компания, которая расспрашивала Ли о СССР и его политических взглядах. Мореншильд сразу же откланялся, его роль уже была выполнена. Рут мгновенно взялась за Марину, записала ее адрес и на ломаном русском кое-как объяснила, что хочет поддерживать с ней постоянный контакт, чтобы практиковаться в русском языке.
23 февраля в день отъезда Уокера из Далласа Ли отпросился с работы. Чем он занимался целый день, неизвестно. Похоже, он был в отчаянии оттого, что заказанный им пистолет до сих пор не пришел. Вернувшись домой, он попросил Марину приготовить его любимое блюдо из риса и бобов. Марина не догадалась, что бобы и рис надо варить отдельно. Разыгрался скандал. Слово за слово. После того как Марина выбросила ужин в помойное ведро, Ли бросил ее на кровать и стал душить. Но тут закричала дочка и он сразу же разжал пальцы. Однако и Марина так жить уже больше не могла. Она попыталась повеситься в ванной на бельевой веревке. Ли предотвратил самоубийство: «Так поступают только дураки!» Марине было невдомек, что муж сильно переживал свою неудачу: он не смог «разобраться» с лидером американского фашизма. Ли попросил прощения, но не преминул заметить, что и Марина тоже виновата: «Ты же видела, в каком настроении я пришел! Не обращай сегодня на меня никакого внимания». Супруги занялись любовью, и Ли не уставал повторять в эту ночь, что его жена — лучшая женщина в мире.
Между тем скандалы в семье Освальдов вызвали неудовольствие соседей, и хозяйка дома предупредила Ли, что если это не прекратится, ему придется подыскать себе другое жилье. Ли так и сделал. 2 марта Освальды погрузили свои небогатые пожитки в детскую коляску и пешком перешли на новую квартиру, благо та была недалеко. Они переезжали в одиннадцатый раз за последние пять месяцев.
Новое жилье было на втором этаже, с балконом. «Как у нас в Минске», — говорил Ли. Стоила квартира даже дешевле — 60 долларов в месяц (прежняя — 68). Освальду особенно нравилось здесь то, что у него была хотя и маленькая, но отдельная комната. К тому же в доме было меньше соседей, и он мог покидать квартиру практически незамеченным. Освальд четко исходил из того, что за ним следят. И самое интересное, что именно тогда, в марте 1963 года, он был абсолютно прав.
Как мы помним, ФБР закрыло дело, заведенное на Освальда в октябре 1962 года, а курировавший его агент Файн в этом же месяце уволился из ФБР. Но его преемник агент Хости в том же октябре получил задание заняться Мариной Освальд. Инструкция агенту гласила: провести беседу с Мариной примерно через полгода. Хости появился на прежней квартире Освальдов через неделю после того, как они съехали. Квартирная хозяйка дала агенту новый адрес и сообщила, что Освальд сильно пьет (тот вообще практически не употреблял спиртного) и бьет свою жену. Хости, с которым мы еще встретимся на страницах этой книги, беседовать с Мариной не стал (чтобы не усугублять напряженное положение в семье), но высказал рекомендацию снова открыть дело на Освальда, что и произошло 26 марта 1963 года.
В качестве обоснования Хости привел тот факт, что Освальд выписывает газету компартии США «Уоркер». При этом ФБР знало об этом «преступлении» еще в октябре 1962 года, тогда данное обстоятельство не помешало закрыть дело на Освальда. Хости предложил начальству зайти к Освальдам через 45 — 60 дней. Начальство не возражало. Таким образом, ФБР узнало новый адрес Освальда, вновь завело на него дело, но не стало его допрашивать. По всей видимости, кураторы бывшего морского пехотинца из ЦРУ не хотели мешать ему «разобраться» с Уокером. Встреча Освальда с ФБР могла бы спутать все карты.
Освальда подталкивали к решительным действиям и через вдруг возникшие у него на работе трудности. Работа Освальду нравилась, но вот работодатель вдруг стал высказывать недовольство. Освальд-де, закончив ученичество, плохо справлялся со своими обязанностями. Он толкался с другими сотрудниками в тесной темной комнате, где проявляли негативы и вообще «как-то не тянул». Тем более его засекли за чтением русской газеты. Освальд чувствовал, что его вот-вот уволят, и это еще больше укрепляло в нем решимость совершить героический поступок. Терять ему было явно нечего, а о Марине позаботится СССР.
Советское посольство ответило Марине 8 марта, сообщив, какие документы ей нужно заполнить для возвращения домой. Весь этот бюрократический процесс по информации посольства мог занять 5 — 6 месяцев. Освальд заставил Марину подготовить ответ, и 17 марта она отослала в посольство свою биографию. Сам Освальд в это время тратил все свое свободное время для исследования окрестностей дома генерала Уокера. Он делал снимки с разных углов и изучал автобусные расписания, чтобы точно рассчитать время покушения и маршрут отхода. Выяснив, что рядом с домом генерала на