— Готова? — спросил Талемир от двери.
Дрю кивнула, прилаживая сапог к стремени и садясь на кобылу.
— Просто для ясности, — сказала она, пока Талемир взбирался в седло. — Сегодня мы не будем нападать, что бы мы ни увидели… Сегодня мы разведаем и соберем как можно больше информации, чтобы представить ее нашим войскам, когда они прибудут. Понятно?
Талемир улыбнулся, сделав глоток из фляги, которая, как она знала, была его тоником для монстров. На его шее появилась паутинка белых линий, которая продержалась на мгновение дольше, чем она помнила, а затем снова исчезла.
— Из нас двоих ты — сорви голова, Дикий Огонь. Я должен задавать этот вопрос тебе.
— Понятно? — все равно надавила она.
— Понятно.
— Хорошо. Тогда давай узнаем все, что сможем, об этих ублюдках.
Вместе, рейнджер и Боевой Меч выехали из заброшенной шахтерской деревни, следуя карте расхитителей на юг.
Они прошли полдня, прежде чем увидели хоть какие-то следы бандитов. Отпечатки сапог в грязи, выброшенные мешки с пайком, остывшие остатки костров.
— У них нет лошадей, — заметила Дрю, когда они вышли к лесу.
— Значит, у нас есть преимущество.
Дрю кивнула в знак согласия.
— Если карта верна, то их крепость должна находиться сразу за этим лесом.
— Она еще не сбила нас с пути. Ну что, идем?
— Дальше мы должны идти пешком, — сказала ему Дрю.
Они оставили лошадей в глубокой, укрытой части леса и вместе пробрались сквозь деревья.
Талемир двигался бесшумно, как любой ночной хищник, с кинжалом в руке наготове. Дрю последовала его примеру. Невозможно было предугадать, на что они идут и не настигнут ли их в любой момент. Но таких препятствий не встретилось, и они быстро преодолели лесной массив, оказавшись на гребне хребта, с которого открывался вид на бывший город внизу. Там они лежали на животах, наблюдая за действиями расхитителей.
— В зависимости от того, откуда прибыл этот отряд, они могли уже понять, что их люди пропали, — сказал Талемир, осматривая горстку зданий, раскинувшихся на умирающем поле.
— Мне следовало расспросить того, кто был в ручье, — проворчала Дрю. — Я позволила своему гневу взять верх.
Талемир насмешливо хмыкнул.
— У твоих ног лежало одно тело. Думаю, из нас двоих именно я мог бы проявить больше сдержанности и допросить одного из них.
— Почему ты этого не сделал?
В челюсти Талемира дернулся мускул.
— Я… Я видел, как этот ублюдок преследовал тебя, и после этого… Ну, я убил их без раздумий. Все, о чем я мог думать, — если он доберется до тебя…
— У меня все было под контролем.
— И я это обнаружил.
— Если я могу почти сразиться с Боевым Мечом Тезмарра, то жалкий бандит, несомненно, легкая добыча?
Мускул снова дернулся.
— Не то чтобы я сомневался в твоих способностях.
— Хорошо.
— Благодаря тебе у нас есть их планы и карты. Судя по всему, они неплохо справятся, — сказал Талемир, указывая. — Они используют деревню как крепость. Основной центр движения идет от того старого склада на востоке.
Дрю проследила за его взглядом и сразу поняла, о чем идет речь. В большом здании было много приходящих и уходящих.
— Как ты думаешь, насколько они организованы? — задалась она вопросом.
— Трудно сказать отсюда. Непохоже, чтобы где-то стояла охрана. Если это просто бывшие граждане Наарвы, то они могут быть не столь дисциплинированными.
— Давай останемся здесь на некоторое время, посмотрим, сможем ли мы выявить какую-нибудь закономерность, а потом я хочу подойти поближе. Возможно, нам удастся заглянуть внутрь, чтобы составить более точную схему и доложить Адриенне. Что скажешь?
— Думаю, ты и сама могла бы стать генералом. У тебя острый ум, ты умеешь выстраивать стратегию, взвешивать риски…
— Если бы только Тезмарр разрешил женщинам носить клинки, — тихо сказала она, внезапно ощутив, как меч упирается ей в позвоночник.
— Возможно, когда-нибудь это снова произойдет.
Когда они набрели на деревню налетчиков, Дрю заметила, что Талемир возится с сапфиром на шее. Это казалось странным, ведь до сих пор он не любил возиться. Что же такое сказала его мать, подарив ему драгоценность? Дрю порылась в памяти.
— Иногда, чтобы полюбить кого-то, нужно отпустить его… Чтобы идти туда, куда нужно, нужно свернуть с одного пути на другой…
Неужели Талемир сейчас думает именно об этом? Она задумалась, и от этой мысли ей стало не по себе. Неужели она почувствовала в нем беспокойство? Может, сожаление?
Он заметил ее взгляд и перехватил ее взгляд. Но когда его глаза встретились с ее глазами, в них было что-то искреннее, что-то такое, от чего у нее защемило сердце.
Они достаточно долго наблюдали за расхитителями, решила она.
Талемир был прав в своих подозрениях, что они не слишком организованы. Пробраться в деревню было достаточно легко, достаточно просто преодолеть стены и перебраться на крыши. Они нашли идеальную точку обзора, чтобы заглянуть на склад с крыши соседнего здания, и оценили обстановку внутри.
Сразу стало ясно, что здесь сосредоточена вся их деятельность. Здесь хранились все припасы, как оружие, так и пайки, и несколько человек передвигались внутри.
Но чего Дрю никак не ожидала увидеть, так это клетку.
Ее тело похолодело, когда она увидела ее через окно.
В центре склада стоял металлический ящик с толстыми прутьями.
Клетка с людьми.
Ее людьми.
Невинные наарвийцы, захваченные и пойманные в ловушку подонками.
Ее рука потянулась к мечу.
Талемир вытянул перед ней руку.
— Стой! — В его голосе звучал приказ. — Ты сказала не нападать.
— Вчера ты убил десять расхитителей. Мы можем взять их.
— Сколько человек ты насчитала только за последний час? — потребовал он.
— Я…
— Именно. Пятьдесят. И это только те, кого мы видели.
— Они в чертовой клетке, Талемир.
— И мы не будем им полезны, если окажемся в ловушке вместе с ними, — твердо сказал он. — Мы делаем то, ради чего сюда пришли. Мы составили карту склада, отметили смену охраны, а теперь попытаемся определить количество заложников. Каждая крупица информации поможет нам разработать уточненную стратегию, которая позволит вытащить этих людей живыми.
Руки Дрю чесались от желания обнажить клинки и броситься на монстров внутри склада, на ублюдков, готовых принести своих людей в жертву теневым рейфам.
— Дрю. — Имя, прозвучавшее на губах Талемира, вернуло ее на грань ярости. — Ты даешь мне слово, что ты не пойдешь туда?
Она сжимала и разжимала челюсти, ярость все еще кипела на поверхности. Она прищурилась, пытаясь разглядеть лица за решеткой.
— Дрю? — потребовал Талемир.
— Да, — выдавила она из себя. — Даю тебе слово.
Он сдержанно кивнул.
— Нам пора возвращаться к лошадям.
Дрю замерла.
— Мы не можем оставить их…
Теплая рука Талемира сомкнулась вокруг ее руки.
— Сейчас мы ничем не можем им помочь. Мы должны отнести эту информацию в таверну.
— А если они поменяют месторасположения? Что, если они заберут их…
Талемир указал на группу мужчин, которые подбрасывали поленья в костер и передавали друг другу кувшины со спиртным.
— Сегодня они никуда не уйдут, Дрю.
— Мы могли бы остаться здесь, подежурить…
Талемир покачал головой.
— Нам нужно вернуться на свою базу. Поесть, отдохнуть… Подготовиться к приходу Адриенны и остальных.
Дрю понимала, что он прав. Они должны быть на высоте, чтобы сжечь этих ублюдков дотла. Нехотя она позволила Талемиру увести себя, безмолвно поклявшись устроить налетчикам настоящий хаос, когда они с Адриенной возглавят атаку на них.
Когда они снова сели на лошадей, а небо вокруг потемнело, Талемир замолчал. Дрю заметила, что его взгляд то и дело устремляется к убывающему желтому полумесяцу на фоне непроглядной ночи.
— Скоро будет новолуние, — сказала она, думая о том, сколько времени прошло с тех пор, как Боевой Меч впервые ступил на ее берега.
Но Талемир ничего не ответил. Вместо этого он порылся в седельной сумке и достал свой тоник, поднес его к губам и глубоко отпил.
Это действие вызвало в ней маленький клубок беспокойства.
Он даже не знает, что это такое, подумала она. И принимает его не в отмеренных дозах, как положено лекарствам… Но всякий раз, когда он ловил ее взгляд, она отворачивалась, не делая никаких замечаний. Она также не упоминала о странных белых линиях, появлявшихся на его коже с каждой дозой, и казалось, что с каждым разом они держались все дольше.
Между ними все было слишком свежо, слишком сыро и неиспытанно для таких разговоров.
Она снова замолчала. Но он продолжал смотреть на луну, и на долю секунды Дрю показалось, что на его лице промелькнул отблеск тьмы.
Когда они, наконец, вернулись в таверну и отвязали лошадей, Дрю не смогла больше молчать.
— Что-то случилось? — спросила она, когда он распахнул тяжелую дверь Танцующего Барсука. Она никогда не умела ходить на цыпочках, и сейчас не собиралась этого делать.
Талемир сделал еще один глоток из своей фляги и занялся тем, что разжег огонь в очаге.
— Все в порядке, — сказал он ей.
Нахмурившись, Дрю последовала за ним внутрь и с удивлением отметила, что стальной браслет нагрел ее кожу: он чувствовал не чудовище, а ложь.
16. ТАЛЕМИР
Талемир ненавидел лгать ей, но он также не мог заставить себя сказать ей правду. Он был трусом. Вместо этого он заставил себя выпить тоник, не обращая внимания на волну тошноты, которую тот принес с собой. Он прекрасно знал, что, когда новолуние украсит небо, а ночь станет самой темной, перемены настигнут его.
После последней битвы при Наарве он сталкивался с этим несколько раз, и каждый раз был таким же болезненным и душераздирающим, как и предыдущий. Крылья, пронзающие спину, когти, вырывающиеся из кончиков пальцев, и эта песня тени, заставляющая его разворачиваться к срединным мирам.