Дрю и ее спутники молчали, загоняя лошадей в густые заросли, и звери под ними не волновались. Дрю вряд ли могла их винить: с каждым мгновением по ее коже пробегали мурашки, и это ощущение усиливалось по мере того, как они углублялись в лес.
Талемир напрягся рядом с ней, стиснув челюсти.
Что он мог почувствовать? Что он мог почувствовать за удушающими лианами?
Время замедлялось и искажалось в удушливой густоте леса. Дрю не знала, сколько времени они ехали между деревьями — может, час, может, пять, — но все это время она чувствовала тревогу, и волосы на ее загривке вставали дыбом.
Она услышала вздох Талемира раньше, чем увидела его, и резко остановила кобылу: лес кончался, а край скалы был зазубренным. Они достигли самой южной точки Наарвы. За материком простиралась темная вода, а дальше… остров Среднеземья, на котором находилась Алая башня. Он не принадлежал ни одному королевству, но населяли его худшие из них. Среди тяжелых облаков виднелась вершина ее башни.
Дрю втянула в себя воздух.
За ней лежала Завеса. Возвышающаяся непроницаемая стена тумана — та самая защита, которую, по слухам, прорвали теневые рейфы.
Но никаких признаков самих чудовищ не было. Ничего.
— Я не понимаю, — вздохнула она. — Я ожидала увидеть лагерь, логово…
Талемир молча указал вниз.
Терренс впился когтями в плечо Дрю, когда она выглянула из-за края обрыва, и у нее снова вырвался воздух из легких.
Скала уходила вниз, к уступу второго обрыва, и от увиденного у Дрю защемило сердце. Стальной браслет пылал на ее коже.
Вокруг была только тьма.
Только гибель.
24. ТАЛЕМИР
На краю среднеземья находилась яма воплощенного зла.
На плато8 из зазубренных скал застыла группа рейфов, из их когтей вытекали усики ониксовой силы, обвивавшие друг друга, словно ночные змеи. Их перепончатые крылья, сложенные за спиной, зеркально отражали те, что торчали из плоти Талемира. Не прекрасные, как говорила ему Дрю, а ужасающие — чудовищные.
Словно в знак признания, тени зашевелились внутри него, умоляя освободиться, присоединиться к своим собратьям внизу. Ему потребовались все силы, чтобы сдержать их и говорить ровным, спокойным голосом.
— Нам нужно подойти ближе. Мы должны узнать, сколько их, и если Гус и твои люди там…
Талемир и остальные сошли с коней, понуждая их бежать в безопасное место, и, перевернувшись на живот, стали смотреть на ужасы, что творились внизу. По обрыву бродили призраки, их вытянутые, тощие тела и медленные, хищные движения наводили на мысль о кошмарах. Талемир не мог отвести взгляд… Они были частью его самого.
Отсюда он мог изучать их более детально, чем в тесном помещении, где он раньше сражался. Их телосложение, хотя и искаженное, говорило о том, что когда-то они были людьми, как и он, и тьма разлагала их изнутри, искажала их тела и разум, пока они не стали рабами теней.
Неужели и меня ждет такая судьба? Талемир почувствовал внезапную тошноту.
Дрю двигалась вдоль края обрыва, ища путь вниз.
Она не может серьезно… Но решительный вид ее челюсти и огонь в глазах говорили об обратном.
— Здесь две дюжины9… — пробормотал Уайлдер рядом с ним. — При правильной стратегии мы могли бы осилить их.
Но Талемир покачал головой. То, что они видели, не было полной картиной. Он чувствовал, как обсидиановая магия шепчется с его костями. Сила, которую он ощущал здесь, была намного больше, чем двадцать четыре рейфа, и намного древнее. Что-то не сходилось.
— Здесь есть узкая тропинка, — тихо позвала Дрю, подталкивая Терренса плечом к одинокой ветке. — Мы можем подойти поближе.
— Только для того, чтобы разведать, — сказал Талемир, наделяя свой голос командными нотками, когда подошел к ней, — тем же тоном, что и со щитоносцами в Тезмарре.
Взгляд Дрю сверкнула вызовом, когда она ободряюще погладила Терренса.
— Подожди здесь. Мы вернемся.
— И я пойду первым, — добавил он, мягко отодвигая ее в сторону и вынимая один из своих мечей. Он добрался до вершины каменистой дорожки, такой узкой, что он не мог устоять на ногах.
И Дрю, и Адриенна молча позволили ему идти впереди.
Уайлдер нахмурился.
— С каких это пор вы, дамы, позволяете нам брать на себя инициативу?
— Оставь это, Уайлдер, — прорычал Талемир и начал спускаться по тропе, наполовину карабкаясь, наполовину карабкаясь.
Разочарование волнами накатывало на его протеже. Он чувствовал, как оно сплетается с той силой, что бурлила внизу. Но сейчас не было времени разбираться с ним. В одиночку они вчетвером спустились по склону скалы в темпе улитки. Оружие в одной руке, а другая вытянута для равновесия, и не было никакой возможности для ошибки.
Резкий ледяной ветерок донес до Талемира тошнотворный запах паленой шерсти, забравшись в ноздри. Он едва не задыхался.
Добравшись до подножия первого обрыва, они укрылись за рядом гигантских валунов и выглянули наружу, чтобы посмотреть на рейфов, все еще преследующих уступ.
Их было двадцать четыре. Уайлдер заблуждался, если думал, что у них есть шанс победить их. Но это говорило его горе.
И все же, даже когда перед ними было две дюжины монстров, то, что Талемир чувствовал в своих костях, не соответствовало тому, что предстало перед ними.
— Как-то не по себе…
Под сапогами заскрежетали камни, и сердце Талемира замерло, когда Дрю исчезла за неровными камнями.
Талемир в панике бросился за ней, но кто-то схватил его за воротник рубашки и потащил назад.
— Отпусти ее, — прошипела Адриенна. — Она лучший рейнджер во всем Наарве. Она знает, как выслеживать, как оставаться незамеченной… Ей не нужно, чтобы твоя громадная масса гналась за ней и разрушала ее прикрытие. Доверься ей.
Тени зашелестели по его коже, и песня тьмы стала громче: его охватила паника. Он чувствовал, как она разгорается внутри него, ползет по венам. Кончики пальцев покалывало, когти грозили вырваться в любой момент. Спина горела.
Неужели здесь я теряю контроль? Даже сама эта мысль была подернута темной дымкой.
Но Талемир прислушался к предостережению Адриенны, как бы ни кричали его инстинкты. Образ Дрю в их руках, мысль о когтях, пронзающих ее грудь…
— Пссс, — раздался ее голос из-под массы обломков. Затем показалась ее макушка, красные полосы в волосах блеснули в слабом солнечном свете. Она жестом указала на группу рейфов, вышагивающих перед ними. — Они перед входом, — прошептала она. — Там пещера… Их настоящее логово…
Адриенна покраснела.
— Верно. Теперь мы должны вернуться. Мы понятия не имеем, во что ввязались. Раньше это было невозможно, а теперь…
— Мы должны сжечь его дотла. — Слова покинули губы Талемира с ненавистью.
Дрю уставилась на него.
— Ни за что, — сказала она. — Гус и остальные, наши люди, должны быть там.
— Тогда для них уже слишком поздно, — ответил Талемир.
— А может, и нет.
— Как долго они находятся в лапах рейфов, Дрю? — Голос Талемира был жестким, холодным, даже жестоким. Но он должен был заставить ее понять. — Если они живы, то уже не те, кем были раньше. Будет милосердием покончить с ними.
— Милосердие? — Ноздри Дрю раздулись, глаза наполнились огнем. — Ты не можешь так говорить. Не после всего, через что ты прошел, не после всего, что ты…
— О чем она, мать твою, говорит, Талемир? — вмешался Уайлдер.
Талемир проигнорировал его, устремив взгляд на Дрю и только на Дрю, позволив тьме затуманить его взгляд, хотя бы на мгновение.
— Именно поэтому я знаю, что это будет милосердие.
— Только через мой труп, — прорычала Дрю, крепче сжимая меч.
Угроза висела между ними, такая же злобная и опасная, как и сила, скрывавшаяся под его кожей.
Адриенна прочистила горло, и Уайлдер встал между ними.
— Итак, мы подходим ближе, — сказал он. — Узнаем количество рейфов, найдем своих друзей и оценим. По одной битве за раз. Согласны?
Боги, Талемир мог бы его прихлопнуть. Вина и горе Уайлдера с каждой минутой делали его все более безрассудным, но если бы он знал, что ждет их в той пещере… Если бы он мог почувствовать силу, которую ощущал Талемир, даже он не стал бы так охотно бросаться в эту опасность.
— Согласна, — мгновенно ответила Дрю, уже разворачиваясь на пятках.
На губах Талемира промелькнул протест, и он схватил ее за руку.
— Я иду первым, — сказал он ей, заставляя посмотреть на него.
Она окинула его взглядом. Та мягкая, уязвимая сторона ее лица, которая была в их совместной ночи, исчезла. Она вырвалась из его объятий. Но, поразмыслив секунду, она позволила ему пройти.
Талемир снова взял инициативу в свои руки. Если что-то случится, он сможет выиграть время для нее и остальных. Тьма внутри него вибрировала, словно в ответ, словно радовалась возможности освободиться от оков. Талемир поборол ее и двинулся за скалы, следуя указаниям Дрю.
Теперь ему предстояло бороться с ее и Уайлдера яростью, но это не имело значения — если он мог уберечь их, если мог спасти от ужасной участи. Хотя Талемир не очень-то верил в их шансы, когда заметил впереди вход в настоящее логово.
Вонь паленой шерсти была непреодолимой.
Он услышал, как Адриенна сухо выдохнула из задней части группы. Он не винил ее: запах был отвратительным. От него першило в горле и щипало в носу при каждом вдохе.
Талемир повел их по небольшому склону к устью пещеры, стараясь оставаться незамеченным для находящихся внизу рейфов. Его кожа не переставала ползти, а тени, приближаясь, пели, узнавая друг друга.
Братья.
Дом.
Талемир с трудом сглотнул, борясь с внутренней сущностью, когтями впивающейся в его внутренности. Никогда еще не было так плохо, так близко к поверхности…
Он зашагал по направлению к логову, зная, что если он не продолжит идти, то это сделает Дрю. Но когда он достиг угла входа, то замер, борясь с желанием отпрянуть, подхватить Дрю на руки и бежать как можно дальше от этого забытого богами места.