То, что раньше приводило ее в ужас, теперь освободило ее: то, что было между ними, было реальным, и оно было таким же огромным и непостижимым, как море. И таким же грозным.
С Талемиром рядом она могла одолеть весь мир.
Дрю приблизила его лицо к своему и поцеловала: его губы, покрытые синяками, прижались к ее губам, его жаждущий рот раскрылся навстречу ей, позволяя ее языку проникать внутрь и касаться его языка, посылая через нее ток тоски.
Но она отстранилась, вглядываясь в его красивые, избитые черты.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала она ему и только ему.
Талемир издал сдавленный вздох, а затем пошевелился. Внезапно его руки оказались в ее волосах, и он яростно поцеловал ее, прижимаясь к ней всем телом.
Слезы навернулись на глаза Дрю. Ее грудь вздымалась, переполненная всем, что она чувствовала к этому мужчине. Любовь не случается однажды, поняла она. Она случалась каждый день, в маленькие моменты, в тихих промежутках между великими словами, в томительных прикосновениях, в надежде, которую она обещала в темноте. Любовь — это то, что дышит и расширяется, что создается и переделывается, снова и снова, перерождаясь и становясь только сильнее.
Дрю прильнула к Талемиру, провела ладонями по его груди, по плечам, коснулась мягких перепонок крыльев.
Талемир ответил ей еще одним поцелуем, горячим и пьянящим, полным отчаянной потребности. Его руки скользнули к ее талии, к изгибу ее тела.
— Вы не против? — Резкий голос Адриенны расколол момент.
С неохотой они расстались.
Адриенна и Уайлдер стояли в нескольких футах от них, не обращая внимания на происходящее, оба скрестив руки на груди.
— Если вы забыли, — проворчала Адриенна, — нам нужно спланировать спасение и уничтожить логово…
— Да, с примирительным сексом придется подождать, — ворчливо добавил Уайлдер, его щеки окрасились в розовый цвет.
Талемир тихонько рассмеялся и прижался поцелуем к виску Дрю.
— Тогда позже, — пробормотал он.
— Позже, — согласилась она.
Прошло совсем немного времени, и Дрю оказалась на знакомой территории: вокруг стола толпились люди, излагая стратегии и планы, а рядом с ней — Талемир, Адриенна и Уайлдер. Здесь же находились ее отец и Баледор, а также Гас, который довольно мило назначил себя неофициальным представителем полукровок, все еще запертых в логове.
Дрю и Адриенна наблюдали за ним, не в силах подавить смех. Бедный мальчик был не слишком-то похож на представителя, поскольку большую часть времени он молчал, с благоговением глядя на Талемира.
В груди у Дрю разлилось тепло, когда она заметила розовый оттенок на щеках Талемира. Он был явно смущен таким вниманием.
— У нас есть только несколько вариантов, как мне кажется, — говорил Уайлдер. — Два, если быть до конца честным.
— И какие же? — спросила Дрю, возвращаясь к текущим вопросам.
— Мы можем напасть на логово напрямую, — медленно произнес младший Боевой Меч. — Или устроить диверсию, выманить их, а когда они покинут логово, послать туда отряд, чтобы спасти ваших людей.
— Атакуя логово напрямую, мы подвергаем риску тех, кто в нем находится, — возразил Талемир.
— Согласна, — поддержала Дрю.
Адриенна провела руками по карте острова.
— Значит, мы создадим отвлекающий маневр. Как мы можем их выманить?
— Используйте меня, — без колебаний ответил Талемир.
У Дрю замерло сердце. Она только что вернула его и не могла смириться с мыслью, что снова потеряет.
Но Талемир продолжал.
— Они ищут власти. У меня есть их сила и сила Боевого Меча… Я стану для них маяком.
— И что потом? Нас вырежут под открытым небом, пока кучка полукровок будет спасаться, а может, и нет? — потребовал Баледор, прежде чем скорчить запоздалую гримасу извинения в сторону Гуса.
Гус нахмурился, его крылья дернулись за спиной.
— Нет, — ответил Талемир. — Когда мы только вошли в логово, я почувствовал все связи между ними… — Он произнес это медленно, словно сам только-только собирал кусочки воедино. — Только сейчас я понял… Все рейфы происходят от жнеца. Так они были созданы. Судя по сети привязанностей, которую я ощущал в том логове, я подозреваю, что если убить жнеца, то погибнут и те рейфы, которых он породил.
У Дрю кровь стыла в жилах.
— Откуда нам знать, что, сделав что-то подобное, мы не убьем вас? Не убьет наш собственный народ?
Баледор снова заговорил, отмахнувшись от руки Фендрана, который хотел остановить его.
— Разве это имеет значение? Это ради высшего блага. — Старший мужчина повернулся к Гусу. — Прости, парень, но если бы ты был старше, ты бы понял.
— Мне не нужно быть старше. — Неприязнь Гуса была написана на его юном лице. Но, спрятав дрожащие руки за спину, он повернулся к Талемиру, расширив глаза при виде размаха и крыльев воина. — Делай, что должен, — мрачно сказал он.
Талемир ласково улыбнулся ему.
— Это очень смело с твоей стороны, Гус. Однако я полагаю, что такие люди, как ты и я, не пострадают, когда прародитель будет убит.
— Почему? — спросил Уайлдер.
— Потому что, хотя мы и принимаем тьму, мы, полурейфы, изо всех сил цепляемся за свою человечность. Мы больше люди, чем теневые монстры…
— Так ты считаешь, — вмешалась Адриенна.
Талемир кивнул.
— И я верю.
— Но это авантюра, — возразила Дрю, и сердце ее сжалось от паники.
— Но мы должны на нее пойти. — Пальцы Талемира впились в ее, нежно сжали, и он отпустил их, чтобы пройти через палатку к месту, где оставил свою седельную сумку.
— На нашей стороне есть еще кое-что. — Он надел перчатку для верховой езды и достал смятый букет цветов. Он положил их на стол перед ней. — Я знаю, что ты предпочла бы сердце рейфа, но я подумал, что они могут оказаться более полезными в нашей нынешней ситуации…
Ошеломленная, Дрю взяла цветы в руки. Казалось, они поют под ее прикосновением. Ее браслет тоже зажужжал в ответ.
— Но скоро я принесу тебе сердце жнеца, Дикий Огонь, — прошептал ей на ухо Талемир.
— Кто-нибудь объяснит мне, какое отношение имеют цветы? — потребовал Уайлдер, его терпение явно заканчивалось.
Дрю подавила улыбку, снимая браслет и передавая его младшему Боевому Мечу.
— Это очень редкий вид. Они так любят солнце, что темнота — их полная противоположность… Я обработала эту сталь их сущностью, и она распознает, когда они рядом…
— Так вот откуда ты узнала о нем, — недоверчиво пробормотал Уайлдер, глядя то на нее, то на Талемира.
Она кивнула.
— Да. И когда я наконец рассказала ему об этом, мы обнаружили, что он не может к нему прикоснуться…
— Я бы не хотел повторять этот неприятный опыт, — добавил Талемир. — Но он обжигает на ощупь… Оружие против них. Здесь целое поле этих цветов.
— Как далеко это поле? — спросил Фендран.
— Несколько часов езды на восток.
Адриенна насмешливо хмыкнула.
— Ты не так уж далеко ушел, когда бежал.
— Достаточно далеко для того, кто никогда раньше не проводил трех человек тенью до безопасного места, — ответил Талемир и повернулся ко Дрю. — Мы можем вложить сущность этих орхидей в наши клинки? Чтобы ослабить рейфов? Чтобы победить жнецов?
Дрю изучила цветки в своих руках, прежде чем передать их отцу.
— Что скажешь? — спросила она кузнечного мастера.
Он долго молчал.
— Мне нужен огонь, — сказал он наконец.
Дрю заметила, как Талемир и Уайлдер обменялись взглядами.
— Что?
Заговорил Уайлдер.
— Только наарвийская сталь может убить рейфа или жнеца…
— Это значит, что мы обработаем как можно больше обычных клинков и стрел тем запасом цветов, который принес Талемир, и соберем еще, прежде чем начать атаку, — сказала Адриенна. — Наши силы будут направлены на то, чтобы отбить рейфов, занять их, чтобы вы двое…
— И я, — вклинилась Дрю, вынимая меч.
Все уставились на нее и на ее клинок из наарвийской стали. Уайлдер выглядел так, словно собирался начать новую ссору, но Адриенна подняла руку.
— И Дрю, — сказала она. — Боевые Мечи и Дрю будут нацелены на жнецов. Если теория Талемира верна, этого будет достаточно.
— А если он не прав? — спросил Баледор, окинув Талемира оценивающим взглядом.
— Тогда Наарва чуть раньше падет перед надвигающейся тьмой, — холодно ответила Дрю.
Дрю попрощалась с Адриенной в уединении своей палатки. Ее подруга возглавит спасательную операцию с небольшим отрядом, подобранным ею собственноручно, а Дрю — диверсию с Талемиром.
Адриенна крепко обняла ее.
— Я уже говорила, что рада за тебя, подруга?
Дрю сжала ее в ответ и рассмеялась.
— Даже несмотря на все это?
— Мы обретаем счастье, когда и где можем. Я рада, что ты нашла свое, пусть даже посреди бушующей тьмы.
Дрю пыталась сглотнуть комок в горле.
— Удачи тебе, сестра… — пробормотала она.
Адриенна усмехнулась.
— Нет, если она сначала была с тобой.
Несмотря на то что план был готов, Дрю не в первый раз пришлось защищать Талемира и его намерения. Наарвийцы относились к нему настороженно, даже больше, чем к Гусу, который был еще совсем ребенком. Но Талемир… Талемир проявил истинную тьму, развязал ее в их лагере. Они боялись его, и она их не винила. Он был тем, кого они боялись всю свою жизнь. Для них он олицетворял зло, которое украло их земли и забрало их близких.
Пока они пробирались через лагерь, Дрю встречала их взгляды с жестким вызовом в глазах. Он не чудовище, хотелось ей крикнуть им.
Талемир стойко переносил внимание и настороженность, но она видела, что это глубоко ранит его, что это подтверждает страхи, которые он так долго носил в себе.
— Ты не обязана защищать меня, — тихо сказал он ей, когда они седлали лошадей. — Я понимаю их сомнения.
— Я всегда буду защищать тебя, — упрямо сказала Дрю.
— И я люблю тебя за это.
Эти слова вызвали в ней трепет.
— Но это высвечивает некоторые проблемы, с которыми мы можем столкнуться, если переживем это… — заметил он.