.
– Только не так, – процедила она сквозь стиснутые зубы, снова бросаясь к нему.
На этот раз их мечи встретились почти вплотную.
– Я должен как-то называть тебя, Дама Огня.
Девушка издала яростный крик и атаковала его с новой силой, ее клинки сверкнули серебром в воздухе перед его глазами. Она гордилась, что сможет одержать верх над Воином Меча. Он, конечно, пережил Великий обряд не для того, чтобы быть сраженным девушкой, какой бы хорошенькой она ни была, на руинах Наарвы. Но она явно почувствовала в Талемире что-то такое, чего до этого момента не замечал никто другой… Поэтому он позволил ей отвести себя назад, к выступу скалы, где они были вне пределов слышимости, позволил ей прижать клинок к его шее, всего на мгновение.
Между ними оставалось небольшое расстояние, и ее тело напряглось, когда она снова прижала оружие к его горлу.
– Ты опытный боец, я признаю это, – сказал он совершенно спокойно, несмотря на струйку крови, стекающую по его коже. – Хотя, орудуя этим клинком, ты нарушаешь законы срединных миров.
Ее губы скривились в усмешке.
– Женщины Наарвы давным-давно научились придерживаться своих собственных законов, чтобы выжить.
– Я уважаю это, – ответил Талемир. – Если бы в Тизмарре разрешили женщин-воинов, ты была бы отличной…
– Хватит, – приказала она. Но ее взгляд изменился, а дыхание сбилось. Она приблизилась к Талемиру вплотную, ее бедра оказались между его, и глаза опустились к его губам.
– Прекрати, – сказала она.
Он нахмурился.
– Прекратить что?
– Ты используешь на мне свою темную магию, околдовываешь тенями.
У него вырвался смешок.
– Что?
Но теперь Талемир тоже обратил внимание на то, как они соприкасались. Ее тело словно отпечатывалось на его коже, пробуждая что-то, что дремало глубоко внутри.
– Ты пытаешься соблазнить меня, заманить в темноту, – выдохнула она. – Я чувствую это…
Он чуть не засмеялся, но вместо этого наклонился к ней.
– Возможно, ты просто считаешь меня привлекательным. Ты далеко не первая такая.
Девушка побледнела. И это напомнило ему: что бы сейчас ни происходило, это уже слишком затянулось. Как бы ему ни хотелось продолжить вести с ней непристойный разговор, у него был приказ от гильдии. Ему нужно было найти и убить своенравного сына кузнеца – человека, представлявшего угрозу всему, за что боролся Тизмарр, включая их культуру и дух, а также защиту срединных миров. Странное гудение на запястье девушки подсказывало Талемиру, что мужчина был причастен к этому браслету. Не было никаких сомнений, что он был сделан из наарвийской стали.
Тремя быстрыми движениями он обезоружил ее, и ее изящные ручки оказались в его хватке, а спина была прижата к его груди.
– Ты играл со мной, – выдохнула она.
– Совсем чуть-чуть.
– Ты чудовище…
Какой бы магией ни был бы пропитан этот браслет – а это точно был тот самый браслет, – он был мощным и пугающе эффективным. В ее словах не было и тени сомнения. Она явно знала, кто он такой, и это нервировало его. Даже Уайлдер не знал об этом… Но у нее не было доказательств. Сейчас он был настоящим человеком, настоящим воином, и ничем больше.
– Меня называли и похуже, – признал он. – Сдаешься?
Последовала затянувшаяся пауза, и он усилил хватку.
– Я знаю, кто ты, дух тени. Я вырежу твое сердце перед твоей кончиной.
Талемир мрачно усмехнулся.
– Я бы посмотрел на твои попытки, Дама Огня. Ты сдаешься? – вновь повторил он.
Он чувствовал, как она прижимается к нему всем телом, распаляя жар глубоко внутри, и понял, что от нее пахнет сиренью и вереском, напоминавшими о давно забытом доме.
– Пока что, – наконец ответила она.
– Хорошо, – отпустил он ее. – Тогда ты можешь отвести нас в кузницу.
Девушка напряглась.
– Зачем тебе кузница?
– Это дело Воинов Меча. Лучше тебе не вмешиваться.
Он почти слышал скрежет ее зубов, но, казалось, девушка поняла, что проиграла, и медленно, с по-прежнему пылающим яростью взглядом в голубых глазах, убрала оружие в ножны. Молча кипя от злости, она повела их обратно вниз по склону холма, туда, где Уайлдер ждал с их лошадьми, а другой мужчина неловко стоял рядом, с пепельно-бледным лицом после встречи с духами и гильдией Воинов Меча. Гигантский ястреб тоже наблюдал за происходящим с ближайшей возвышенности, и его желтые глаза наводили ужас. Талемир уставился на него, когда царапины на его лице с запекшейся кровью начали чесаться.
Уайлдер передал ему поводья.
– Что это такое было? – спросил он вполголоса.
– О, ты же знаешь, что я умею вызывать бурную реакцию у женщин…
Талемир ухмыльнулся.
– Обычно это происходит после того, как они ложатся с тобой в постель.
– И что мне сказать? Возможно, в Наарве мое умение соблазнять сильнее.
Уайлдер фыркнул.
– Она пыталась убить тебя.
– Иногда это как прелюдия перед самым лучшим сексом, мой юный ученик.
Молодой воин недовольно закатил глаза.
– Я уже много лет не твой ученик. Теперь я Воин Меча.
Талемир ухмыльнулся. Ему нравилось дразнить своего юного друга. И особенно сейчас, после падения Наарвы, после трагедии брата Уайлдера, было как никогда радостно видеть, как он забывает о скорби, пускай даже на мгновение.
– Ты навсегда останешься моим учеником, – сказал он, легонько подталкивая своего товарища.
Уайлдер покачал головой и сел на коня.
– С каждым днем ты становишься все невыносимее.
– Ты ранил меня в самое сердце, – съязвил Талемир. – Ты ничего не забыл?
– Что?
– Что ж, если хочешь добраться до кузницы не через сто лет, то тебе придется освободить место в этом седле еще для одного… – кивнул Талемир в сторону хмурого наарвийского рейнджера.
– Ты, наверное, шутишь, – сказал Уайлдер, не скрывая отвращения в голосе.
– О, я чертовски серьезен, ученик. Мы оба знаем, что леди хочет быть поближе ко мне.
– Надеюсь, она воткнет нож тебе в спину.
– У нее такое милое личико, что я не против позволить ей это.
– Какой ты невыносимый, – пробормотал Уайлдер, жестом подзывая мужчину-рейнджера к себе.
Талемир обернулся, заметив девушку намного ближе, чем он ожидал. Она спокойно держалась на ногах, за это надо было отдать ей должное.
– Ты закончил расхваливать себя? – спросила она, скрестив руки на груди.
Он отступил назад, протягивая ей стремя.
– Конечно, садись.
– Ты хочешь, чтобы я села с тобой в одно седло? С гребаным духом тени?
Талемир не удержался и бросил взгляд на своего протеже, проверяя, не услышал ли тот…
– Не знаю, откуда у тебя такие мысли, но уверяю тебя…
Девушка сократила расстояние между ними, костяшки ее пальцев побелели, когда она сжала в кулаках оружие.
– Может, ты и выглядишь как человек, но я знаю, что это не так. Не оскорбляй меня, утверждая обратное.
– Что бы ты ни думала, я не держу на тебя зла. У меня дело к мастеру кузницы. Как только я с ним разберусь, ты меня больше не увидишь. Но сначала мы должны добраться до него.
– Я могу идти пешком.
– Это займет всю ночь.
– Как скажешь, – ответила она, с презрением вздернув подбородок.
Но нет, так дело не пойдет. Одним легким движением Талемир обхватил ее за талию, чувствуя, тепло ее кожи сквозь одежду, и поднял ее в седло.
Очевидно, только шок удерживал девушку от того, чтобы не ударить его ногой по лицу, и, прежде чем она успела передумать, мечник был уже за ее спиной и устроил ее между своих ног. О, он чувствовал, как от нее волнами исходит ярость, но это не помешало Талемиру насладиться прикосновением ее мягких волос и пьянящим ароматом сирени и вереска.
Как только он погнал своего скакуна вперед, он заметил неясное движение слева. Этот чертов ястреб вернулся и пролетел так близко над ними, что это можно было счесть за предупреждение. Но Талемир был Воином Меча Тизмарра. Чтобы разозлить его, требовалось нечто большее, чем какая-то птица.
– Как, вы сказали, его зовут? – спросил он девушку, крепко сжимая поводья перед ней.
– Терренс, – ответила она.
– Терренс? – запнулся он. – Что это за имя для хищной птицы?
– Вполне нормальное, – холодно парировала она.
– Верно… – Он смотрел, как ястреб пролетел вперед, то ныряя, то исчезая из виду. – А что он ест?
– Таких, как ты, – невозмутимо сказала она.
Мужчина хмыкнул. Только из-за одной такой фразы, но сказанной при других обстоятельствах, он бы начал ухаживать за ней. Но, несмотря на свои подколы в адрес Уайлдера, Талемир не питал иллюзий по поводу того, что увидит в ней страсть. В ней не было ничего подобного, – или, возможно, это была совсем другая форма страсти, – когда кончик ее клинка коснулся нежной кожи его шеи.
Пока они направлялись на юг, а Уайлдер и другой рейнджер, сидевшие справа от них в седле, чувствовали себя одинаково неуютно, девушка заговорила снова.
– Что Воины Меча забыли в Наарве? – От него не ускользнула ненависть, сквозившая в ее вопросе.
– Мы здесь по приказу Тизмарра, – ответил он.
– Вы опоздали больше чем на год.
Талемир сразу же почувствовал, как внимание Уайлдера переключилось на нее, а его лицо озарилось гневом.
– Мы были здесь и сражались. Но проиграли так же, как и ты.
– Сомневаюсь в этом, Воин Меча, – поддразнила она.
Талемир напрягся, когда эти слова услышал Уайлдер. Он изогнулся в седле, и его обычно красивое лицо исказилось от безудержной ярости.
– Что ты хочешь этим сказать, рейнджер? – выпалил он.
Талемир не винил его. На самом деле в его собственных жилах кипела такая же ярость.
Старший брат Уайлдера, Малик, который также был лучшим другом Талемира, сильно пострадал во время последней битвы за Наарву. Именно они сражались в центре безумия, и обоих постигла участь более жестокая, чем смерть.
– Уайлдер, – рявкнул Талемир, почувствовав, что его юный ученик собирается сделать или сказать что-то неподобающее. И как бы ему ни хотелось придушить девушку за ее необдуманные слова, он знал, что так нельзя.