– Возможно, однажды этот день настанет.
Пока они следили за деревней налетчиков, Дрю заметила, что Талемир поглаживает сапфир у себя на шее. Это показалось ей странным, ведь до этого он не нервничал. Что говорила его мать, подарив ему этот драгоценный камень? Дрю попыталась вспомнить.
«Иногда, чтобы полюбить кого-то, ты должен отпустить его… Чтобы прийти туда, куда должен, нужно свернуть с одного пути на другой…»
«Это то, о чем сейчас думает Талемир?» – задумалась она, и от этой мысли ей стало не по себе. Из-за этого ли он переживал? Или сожалел о чем-то?
Мужчина заметил, что она смотрит на него, поймав ее взгляд. Но когда его глаза встретились с ее, в них было что-то такое серьезное, что заставило ее сердце сжаться.
Девушка посчитала, что они наблюдали за налетчиками достаточно долго.
Талемир был прав, подозревая, что налетчики не слишком организованны. Проникнуть в деревню было достаточно просто. Так же как и карабкаться по стенам и перемещаться по крышам. Они нашли идеальную точку обзора, чтобы заглянуть на склад с крыши соседнего здания, и оценили обстановку внутри. Сразу стало ясно, что это был центр всей их деятельности. Она увидела, что там хранились все их припасы, как оружие, так и продовольственные пайки, а внутри сновали несколько человек.
Но чего Дрю никак не ожидала, так это увидеть клетку. В центре склада стоял металлический ящик с толстыми прутьями. Ее обдало холодом, когда она заметила его через окно.
Клетка с людьми.
С ее людьми.
В ней сидели невинные наарвийцы, захваченные в плен этими подонками.
Рука метнулась к мечу, но Талемир выставил руку перед собой.
– Остановись. – В его голосе звучала чистая команда. – Ты сказала, что мы не будем нападать.
– Вчера ты уложил десять налетчиков. Мы можем взять их.
– Сколько человек ты насчитала только за последний час? – спросил он.
– Я…
– Именно. Пятьдесят. И это только те, которых мы видели.
– Они в гребаной клетке, Талемир.
– И от нас, запертых вместе с ними, не будет никакой пользы, – твердо произнес он. – Мы сделаем то, ради чего пришли сюда. Мы наметили склад, запомнили смену охраны и теперь попытаемся определить количество заложников. Каждая полученная информация поможет нам разработать продуманную стратегию, которая позволит этим людям выбраться живыми.
У Дрю так и чесались руки выхватить клинки и броситься на монстров внутри этого склада, на негодяев, которые готовы были принести своих людей в жертву духам тени.
– Дрю. – Произнесенное Талемиром имя вызвало в ней вспышку ярости. – Ты даешь мне слово, что не будешь нападать на них?
Она сжала и разжала челюсти, злость все еще кипела где-то глубоко внутри. Она прищурилась, пытаясь разглядеть лица за решеткой.
– Дрю? – потребовал ответа Талемир.
– Да, – выдавила она из себя. – Даю слово.
Он сдержанно кивнул.
– Нам нужно вернуться к лошадям.
Дрю застыла.
– Мы не можем оставить их…
Теплая ладонь Талемира легла на ее плечо.
– Прямо сейчас мы ничего не можем для них сделать. Нам нужно вернуться в таверну с этой информацией.
– Что, если они уйдут? Что, если они заберут их…
Талемир указал на группу мужчин, которые подбрасывали поленья в огонь и передавали друг другу кувшины с напитками.
– Сегодня они никуда не денутся, Дрю.
– Мы могли бы остаться здесь, понаблюдать…
Талемир покачал головой.
– Нам нужно вернуться на нашу базу. Поесть, отдохнуть… Подготовиться к прибытию Эдриенн и остальных.
Дрю понимала, что он прав. Им нужно быть в форме, когда они будут сжигать этих ублюдков дотла. Неохотно она позволила Талемиру увести себя из крепости, молча обещая устроить взбучку налетчикам вместе с Эдриенн.
Когда они снова сели на коней, а небо вокруг них потемнело, Талемир притих. Дрю заметила, что его взгляд то и дело устремляется к бледнеющему желтому полумесяцу на фоне чернильной ночи.
– Скоро будет новолуние, – сказала она, думая о том, сколько времени прошло с тех пор, как Воин Меча впервые ступил на ее землю.
Но Талемир не ответил ей. Вместо этого он порылся в своей седельной сумке и достал тоник, поднес его к губам и сделал большой глоток.
От его действия у нее по телу прокатился комок беспокойства.
«Он даже не знает, что это такое, – подумала она. – И он не принимает это в конкретных дозах, как положено при приеме лекарств…» Но всякий раз, когда он ловил на себе ее взгляд, она отворачивалась, никак это не комментируя и также не упоминая о странных белых линиях, появляющихся на его коже с каждой дозой, которые, казалось, держались все дольше.
То, что произошло между ними, было слишком новым, хрупким и неизведанным для подобных разговоров.
Девушка больше ничего не сказала, но Воин продолжал смотреть на лунный свет, и на долю секунды Дрю показалось, что она увидела, как на его лице промелькнула тень.
Когда наконец они вернулись в таверну и отвязали лошадей, Дрю больше не могла выносить молчания.
– Что-то не так? – спросила она, когда мужчина толкнул тяжелую дверь «Танцующего барсука».
Она никогда не была из тех, кто ходит вокруг да около, и, черт возьми, не собиралась начинать сейчас.
Талемир сделал еще один глоток из своей фляжки и занялся разведением огня в камине.
– Все в порядке, – сказал он ей.
Нахмурившись, Дрю последовала за ним внутрь и с удивлением ощутила, как нагрелся стальной браслет на ее коже, почувствовав не монстра, а ложь.
16Талемир
Талемир терпеть не мог лгать ей, но и не мог заставить себя сказать правду – он был трусом. Он проглотил тоник, не обращая внимания на приступ тошноты и прекрасно понимая, что, когда на небе появится полная луна и настанет самая темная ночь месяца, он преобразится.
С момента последней битвы при Наарве с ним это случалось несколько раз, и каждый раз это было так же больно и душераздирающе, как и предыдущий. Крылья, пронзающие его спину, когти, выстреливающие из кончиков пальцев, и эта песня тени, заставляющая его сущность вырваться на волю в срединных мирах.
Как он мог рассказать ей об этом? После всего, что они пережили, он не мог вынести стыда, что она увидит его таким. Доказать, что Дрю была права, а он был именно таким монстром, каким его считали с самого начала.
И поэтому мужчина притворился усталым от поездки, хотя они оба знали, что он мог скакать на коне целыми днями, и расстелил свой спальный мешок отдельно от ее.
Талемир понимал, что в его действиях мало смысла. Он знал, что ему следует довериться ей, и несмотря на то что сначала их отношения не шли гладко, она все равно сможет понять его. Но этот стыд, жгучий комок внутри, останавливал его каждый раз, когда он открывал рот.
Огонь в камине почти догорел, пока он лежал на боку, его тело гудело от осознания того, что Дрю всего в нескольких сантиметрах от него, что прошлой ночью он заснул, обнимая ее. Но когда девушка была так близко, он чувствовал себя еще менее способным контролировать свою тень, чем обычно, и последнее, чего хотел, – это унизительного повторения того, что произошло на горячих источниках или чего похуже.
Судя по полумесяцу, у него оставалось пять дней, а может, и меньше, прежде чем наступит та самая ночь. Талемир мог уйти, но это означало бы бросить ее без своей защиты, ему была невыносима мысль об этом. Все, что он мог сделать, – это надеяться, что Эдриенн и ее наарвийские войска прибудут до наступления новолуния, и тогда он сможет ускользнуть.
Следующий день не отличался от предыдущего, хотя отношения между ним и Дрю были натянутыми, пока они добирались на базу налетчиков. Они осмотрели окрестности деревни и проверили издалека, как там пленники на складе. Мужчина видел, что Дрю не терпелось ворваться и спасти их, но он снова напомнил ей, что им нужно дождаться генерала.
Талемир чувствовал, как она наблюдает за ним. Настолько, что он начал прятаться, когда пил тоник. Хотя рейнджер явно замечала, что он принимает больше, чем обычно. Да спасут его фурии, она была зоркой, как ее ястреб.
Они провели несколько часов, повторяя свои вчерашние действия, перепроверяя записанные им цифры и любые зацепки, которые они заметили на этот раз. Дрю набросала карту и более подробный чертеж расположения склада, включая все его выходы и окна, которые можно было увидеть с различных скрытых точек обзора по всей крепости.
Он наблюдал, как она сворачивает пергамент, ее голубые глаза были горящими и решительными, а движения целеустремленными. Она ни на секунду не переставала оценивать ситуацию, ни секунды не колебалась, пока они скрывались между зданиями и карабкались по стенам. Из нее получился бы прекрасный воин Тизмарра, возможно даже Воин Меча, если бы ей дали такую возможность.
– Ты же знаешь, что можешь рассказать мне, – выпалила она по пути к их лошадям, когда они собрали всю информацию.
Талемир взглянул на нее, собираясь сделать вид, что ничего не понял, но Дрю видела его насквозь.
В ее ответном взгляде читался вызов.
– Что бы тебя ни беспокоило, я хочу, чтобы ты знал, что можешь рассказать мне. Все, что угодно.
Сердце Талемира сжалось от этих слов. Боги, она была такой сильной – гораздо сильнее его, обладала той выдержкой, которой он не мог противостоять в одиночку. И он точно знал, что напряжение, возникшее между ними, было вызвано не ее страхом перед ним, а его собственным.
– И, если ты не готов, – продолжила Дрю, заглядывая ему прямо в душу, – значит, подожду, когда станешь готов. Но я буду рядом, когда ты захочешь рассказать.
От ее слов у него в горле образовался ком, а грудь сдавило. Ее доброта, ее храбрость – все это покорило его. И мужчина решил не скрывать своих страхов, по крайней мере, перед ней. Никогда больше.
– Спасибо, – выдавил он хриплым голосом.
Дрю улыбнулась, когда они подошли к своим лошадям.