Последний небольшой штрих. Он доволен? Похоже получилось? Ханс Кристиан бросил свежий взгляд на рисунок. Молли увидела новое, незнакомое выражение на его лице, которого никогда не видела раньше. Глаза сузились в щелочки.
— Время вышло, — сказал низкий мужчина и взялся за мешок. Лицо прачки исчезло за грубой холстиной мешка.
«Только бы рисунок был достаточно хорош, — подумала Молли. — Только бы кто-нибудь на улице опознал ее и помог нам».
Глава 25
— Вы видели эту женщину?
Ханс Кристиан держал рисунок. Пришло время узнать, поможет ли он им. Опознать эту загадочную женщину.
— Я ее не знаю, — ответил мужчина. Возможно, он часовщик или торгует табаком. На щеках грубая щетина, на поясе длинная трубка. — Она немного похожа на мою жену в молодости, но вряд ли вы ищете именно ее. Сожалею, — сказал мужчина и пошел дальше.
Ханс Кристиан и Молли спрашивали по очереди. Мужчин и женщин, молодых и пожилых, всех, кто идет по проулку. И каждый раз они получали один и тот же ответ: качание головой, враждебное «нет», пожимание плечами.
Молли остановилась у фонарного столба и принялась рассматривать плакаты о розыске. Ханс Кристиан читал через ее плечо. Искали маленького мальчика, который пропал в Дюрехавсбаккене. Сын врача. Награда тому, кто найдет мальчика. В конце предложение читателю хотя бы помянуть мальчика в вечерней молитве.
Кто будет молиться за Ханса Кристиана? Невиновный человек, которого обвинили в совершении серьезного преступления? И никакого результата не дали поиски на улице. Идея с рисунком себя не оправдала.
— Это не годится, — сказала Молли и села на каменную лестницу. Ханс Кристиан посмотрел на нее. На мгновение он увидел свою мать в лице Молли. В нем было изнеможение, бремя быть женщиной, которое тяжелее, чем быть мужчиной, но еще сложнее быть кем-то средним.
— Ты уверен, что она похожа на эту прачку? — спросила Молли.
— Полностью уверен, — сказал он. — Давай вернемся в ее комнату. Посмотрим, может, та женщина вернется. Или спросим, не узнает ли ее кто-то по рисунку.
Молли покачала головой.
— Если они так похожи друг на друга, как ты говоришь, люди на Боргергаде узнают покойную прачку, когда мы покажем им рисунок. Если мы хотим найти ее, то нам нужно искать рядом с тем местом, где она исчезла.
Тени удлинились, скоро стемнеет. В воздухе стала чувствоваться осень, когда солнце склонилось к закату и небо закрыли облака.
Молли права. Она соображала лучше, чем Ханс Кристиан. И сейчас им было не за что больше уцепиться. Они ходили по округе и пытались найти, у кого им спросить об этой женщине. Рисунок испачкался и смазался из-за того, что его давали в руки, доставали из кармана и клали обратно. Сейчас на него капнуло две капли сильного теплого дождя, который грозил совсем уничтожить его.
Маленькая женщина кралась вдоль стены. Не больше крупной собаки. Она старалась обходить все места, где можно намокнуть.
— Спроси ее, — сказала Молли и толкнула Ханса Кристиана в бок. — Пожилые дамы всегда все знают и видят.
— Извините, фру. Вы видели эту женщину? — спросил Ханс Кристиан, наклоняясь, чтобы показать ей рисунок. — Мне очень нужно найти ее.
Женщина посмотрела на рисунок, потом на Ханса Кристиана и, наконец, на Молли.
— Я никогда не видела ее раньше, — сказала она, покачала головой и исчезла под дождем.
— Если кое-кто здесь не солгал, — шепнула Молли ему в ухо. Он почувствовал на щеке ее теплое дыхание. Она была ближе, чем любая женщина до нее. По позвоночнику побежали мурашки.
— Да, — сказал он и посмотрел женщине вслед.
— Пошли, — сказала Молли. — Пойдем за ней.
Ханс Кристиан почувствовал, что они приблизились к чему-то важному. Он собрался перепрыгнуть через канаву.
Молли успела удержать его.
— Не торопись, иначе все опять повторится, как в тот раз.
Ханс Кристиан остановился, он знал, что Молли была права. Его легко заметить, он торчит, как журавль у колодца.
— Иди за ней, а я буду держаться вдалеке, — предложил он.
Молли согласилась и пошла дальше одна. Так было лучше, в толпе проще распознать пару, чем одного. Молли ловко передвигалась между нарядными господами и дамами с их яркими зонтами, и легкие ноги следовали движению потока людей. Она живее и интереснее, чем все женщины, которых он знал, ее лицо, на котором происходило так много, когда она говорила или думала. Можно было прочитать это по ней. Живые глаза, зрачки, которые сужались, как у кошки, когда она смотрела на него.
Дождь усилился. Несколько моряков бежали, чтобы скрыться в сухом тепле трактира.
— Ты что, все время тут стоял? — Молли вернулась и стояла перед ним, утягивая за собой. — Я видела, как она вошла внутрь.
Он пошел за ней по улице, туда, где исчез двойник Прачки Марен. Она останавливается около штабелей бочек и ящиков. Молли столкнула их в сторону и показала на дверь. Почти и не дверь, скорее что-то вроде люка, чтобы принимать товары с улицы.
Ханс Кристиан, стоя перед люком, понял, что крест, который он нарисовал прошлой ночью, можно нащупать рукой, но не увидеть.
— Молли, это здесь, мы нашли это место! — воскликнул он, надеясь, что люк приведет их к пониманию, приведет к ответу. Тогда с него снимут подозрения, он избежит плахи. Они найдут убийцу Анны, и Молли обретет душевный покой.
— Идем? — спросила Молли.
— После тебя, — сказал Ханс Кристиан.
Она толкнула люк и заглянула внутрь перед тем, как скользнуть в него. Порог высокий, с обеих сторон приделаны пандусы, чтобы было проще затаскивать и вытаскивать тележки. Но за дверью не оказалось дома. Вместо него они попали в шестиугольный внутренний двор, образованный задними стенами домов. Двор был выложен большими камнями так, что он походил на раковину. Здесь было темно, двор освещался только парой высоких окон.
Но он все же был пуст. Не было ни двери, ни другого места, чтобы спрятаться, ничего.
И старушки тоже нет.
— Где же она? — спросила Молли. — Она же не могла просто исчезнуть.
Ханс Кристиан затаил дыхание. Сначала мертвая женщина в озере, потом двойник. А теперь пожилая женщина, которая исчезла, как призрак. Он прошел вдоль стен, ища скрытую дверцу или дверную ручку, которая открыла бы тайный проход. Он читал о таком в романах о разбойниках. В новой книге Виктора Гюго горбун жил за потайной дверью в парижском соборе.
Но на заднем дворе в Копенгагене ничего подобного не было.
— Ты уверена в том, что это то место? — спросил он.
— Я уверена, — ответила Молли. — Она зашла внутрь.
— Тогда тихо, — сказал Ханс Кристиан и прислушался.
— Это ты все время разговариваешь. Сам и стой тихо.
— Тсс, — сказал он. Может, они смогут услышать, как женщина уходит отсюда или хныкает или кашляет в своем убежище. Вдали раздавалась музыка и ослиные крики. Зашуршал дождь, падавший с неба тяжелыми потоками. Он заметил воду, которая стекала по шести низким водостокам и бурлила внизу.
В самом дальнем углу вода, кажется, бурлила как-то иначе.
Ханс Кристиан подошел и посмотрел вниз.
Вода здесь закручивалась в циклон и исчезала. Как будто в ведре была дыра. Он наклонился и увидел очертания дверной ручки на крышке. Он без промедления взялся за ручку и потянул крышку. Перед ним открылась глубокая черная дыра, где вода сбегала по сторонам водопадом. Странный запах катакомб и склепа бил из дыры.
— Она же не туда спустилась? — спросила Молли и посмотрела на Ханса Кристиана. — Что там вообще? Колодец, подвал или шахта в Ничто?
— Это туннель, — возбужденно сказал Ханс Кристиан. — Как в стихах золотаря. Это значит, что мы на верном пути.
Вдруг они заметили мерцающий свет. Глубоко в колодце, может, на глубине десяти метров.
— Ты это видел? — шепнула Молли. — Свет? Факел?
Он кивнул. Они еще раз на мгновение увидели полоску света, но вскоре она исчезла. Больше у него не осталось сомнений. Женщина исчезла этим путем — под землей, через туннель. Он встал на колено и просунул голову и руку вниз в темноту, ощупывая края.
— Что ты делаешь? — испуганно спросила Молли. — Чего ты хочешь?
— Она ушла тем путем. — Его пальцы ощупывали края шахты и нашли железную скобу, а затем еще одну. Это был путь в шахту. Они нашли спуск вниз. — Нам нужно идти за ней, — сказал он и опустил длинные ноги в дыру.
— Подожди, — сказала она и снова подошла к люку. — Мы не можем просто спуститься в темноту, нам нужен свет, фонарь. Я скоро вернусь.
Он сидел на краю дыры. Все это время он надеялся, что маленькая старушка выглянет в одно из окон и выяснится, что она ни при чем. Она — обычная торговка мелочами, которая знать не знает никакой прачки и проститутки, которой разрезали грудь. Красная кровь на белой коже. Как может белое когда-то стать красным? От этого он смутился, так звучали стихи золотаря, как бред сумасшедшего. Может, он все неправильно понял. Может, в темноте их ждет что-то зловещее, и он старался не думать об этом.
Вскоре вернулась Молли с огарком сальной свечи и серной спичкой.
— Мы зажжем ее, когда спустимся на дно.
Ноги Ханса Кристиана почти совсем окоченели из-за холодного воздуха из туннеля. Он спустился глубже, и его сердце колотилось в груди.
— Что значит вечная дуэль?
— А это очень важно именно сейчас? — спросила Молли.
— Это последняя строка из стихотворения золотаря, — объяснил он. — Когда красный сменяется белым в туннеле, проиграли мы… кому-то там в вечной дуэли. Я не знаю, что это значит.
— Мы нашли туннель. Мы на верном пути. Я спускаюсь за тобой.
Ханс Кристиан поставил ногу на первую скобу, и она слегка просела.
Дуэль между добром и злом, между страхом и смелостью, подумал он. Борьба, которая никогда не прекращается. Между мертвым и живым. Над ним тьма скрыла лицо Молли. Вскоре они полностью погрузились в темноту.
Глава 26
Мадам Кригер следовала за модисткой весь день.