Пир шел во всю силу. Гости теряли самообладание так быстро и таким образом, что это обескуражило Ханса Кристиана. Он учился вести себя за столом в доме Коллинов сразу после своего приезда в Копенгаген. Нельзя было разговаривать с набитым ртом, нужно было использовать нож и вилку даже для самых сложных блюд, почаще пользоваться салфеткой и никогда, никогда не тянуться к другим гостям через накрытый стол.
Теперь он видел, что правила были совершенно другими. Вернее, правил вообще не было.
Как только все приветствовали друг друга, поднимали бокалы и выпивали, люди начинали переходить с места на место, картофель и куриные ноги оказывались не только на тарелках, но и на париках и нижних юбках. Одна из горничных порвала верхнюю часть своего лебединого платья и выбежала из зала с обнаженной грудью, что вызвало всеобщую бурную реакцию. Посреди стола плавали золотые рыбки в сосуде, и кто-то из мужчин опустил в воду голову и руки, чтобы показать гигантского омара всей честной компании. Он держал извивавшееся животное и вонзал зубы ему в шею, под всеобщие крики «гип-гип».
Ханс Кристиан не мог допустить, чтобы его маска упала. Вместо этого он засунул ложку под нее, смакуя теплый пряный суп, осматриваясь вокруг. Где человек с отметкой на левой руке? Где Козьмус? И где Молли?
Юноша с другой стороны стола громко спросил у Ханса Кристиана, доводилось ли ему охотиться на оленей в Фаль-стере. Ханс Кристиан ответил кивком головы и с большим облегчением увидел, что трубочист сидел с совершенно противоположной стороны стола. Самое меньшее в дюжине шагов, и их разделяло множество людей в масках. Облегчение охватывало тело Ханса Кристиана, но только до того, как он понял, что трубочист наклонился налево и стал что-то рассматривать. Он повернулся в его сторону. Ханс Кристиан не осмелился туда смотреть и не мог решить, Козьмус ли это. Вместо этого он повернулся назад, к своей соседке по столу. Она была в белом платье, почти как невеста, и ее маска тоже была белой, но глаза были полуприкрыты, а рот открыт со свисавшим языком.
На секунду в зале стало почти тихо.
Звуки оркестра затихли, все ели, павлин расправил хвост.
Человек, одетый в костюм могущественного итальянского купца с кошелем, рукавами-буфами и в мягкой шляпе, поднялся с места. Он поднял небольшого паренька на стол и снял с него плащ. Мальчик стоял примерно в середине стола. Ему было не больше шести-семи лет. И он был темный, как чернила. Смущение мальчика и абсурдность ситуации были очевидны. Но гости были равнодушны. Зрелище казалось им очаровательным. Многие из них никогда не видели маленького африканского дикаря. Затем купец изо всех сил дал мальчику пониже спины. Тишина нарушилась. Взрыв смеха сотряс стены зала. Маленький мальчик-негр прошел по столу и перепрыгнул через жаркое и бассейн с рыбками. Женщины сложили свои веера и лупили мальчика по ягодицам, визжа, словно опустили ноги в холодную воду.
Теперь повсюду раздавались звуки шлепков, громких и насильственных.
Купец купался в лучах своего успеха и хлопал в ладоши, так же как и Ханс Кристиан, когда увидел акробатов на рыночной площади в Харцене, приземлившихся после нескольких прыжков на батуте.
Ханс Кристиан посмотрел на мальчика, прошедшего половину пути по столу, балансировавшего между блюдами с фаршированными кроликами и запеченными свиными потрохами с финиками. В своих путешествиях Ханс Кристиан видел детей, похожих на этого. И взрослых. В бедных кварталах города, на рынках и в порту Неаполя, куда их привозили как рабов. Дикие африканцы с украшениями в сосках и длинными, как страусиные ноги, конечностями, красивыми, как мраморные колонны. Но он никогда не видел их подобным образом, выставленными на потеху большой компании. Они хотели смотреть на диковинное создание, мучить его стыдом от их свистков и выкриков. Когда мальчик приблизился, Хансу Кристиану еще больше захотелось проделать коридор в стене из людей и разрешить ему пройти по нему, но он боялся, что на него обратят ненужное внимание и со стороны убийцы, и со стороны Козьмуса. Вместо этого он посмотрел вниз, в миску супа, которую он помешал и обнаружил в ней рыбий глаз. Мальчик повернулся и побежал назад, сопровождаемый ударами, криками и бросаемой в его сторону едой.
— Маленький Виктор-Негритенок, — крикнул купец и подбросил мальчика в воздух.
Другие гости бросили шляпу и фазана в том же направлении.
Купец поставил мальчика обратно на пол, и тот выбежал, как только смог, прочь из зала. Всеобщее одобрение доставило купцу огромное удовольствие.
— Да, может, я и нашел его, но теперь он принадлежит вашему воролевскому высочеству, — выкрикнул купец и поклонился так старательно, что волосы мужчины и часть его лица стали видны Хансу Кристиану. Пара больших светло-голубых глаз, снежно-белая борода. — Примите его как дар.
Ханс Кристиан был уверен, что видел его раньше.
— Кто это? — осторожно спросил Ханс Кристиан у соседки по столу слева от себя, пожилой женщины в костюме кошки.
— Это же господин Шнайдер, — громко ответила дама-кошка.
Шнайдер. Теперь Ханс Кристиан его вспомнил. Это был тот человек, который ужинал с Козьмусом в Марстранде, а теперь, несмотря на весь елей, взгляд купца тоже остановился на Хансе Кристиане, и он почувствовал, что узнавание было взаимным. Богатый, влиятельный человек, насколько известно Хансу Кристиану. Но вышло так, что они узнали друг друга. Как будто Ханс Кристиан уже и раньше смотрел в его голубые глаза.
— А кто тогда вы? — спросила дама-кошка, но не получила ответ. Ханс Кристиан посмотрел в сторону мужчины. Его рука. Красная отметка на левом безымянном пальце. Это был тот человек, который напал на него. Это убийца. Он в скромной униформе с золотыми пуговицами. Он в белой маске, покрывавшей все лицо, кроме двух небольших отверстий для глаз и щели для рта. На нем была маска все это время? Он, как и Ханс Кристиан, тоже не снял ее во время еды? Ханс Кристиан не мог это вспомнить, все его внимание было направлено на Козьмуса и купца, унижавшего мальчика-негра.
Оркестр снова начал играть. По собранию разнесся вздох. К ужасу Ханса Кристиана, люди начали подниматься из-за стола и потянулись в парадный зал. И мужчина в белой маске тоже не стал исключением. Ханс Кристиан встал на ноги, пока группа людей курила толстые сигары, табачные листья светились в темноте, дым выдыхался в воздух, свиваясь в клубы. Белая маска и униформа быстро исчезли среди других офицеров. Ханс Кристиан осмотрелся: небольшие группки играли в жмурки, в то время как большинство пар отбросило все формальности и склонилось друг к другу с нескрываемой страстью.
Но убийца исчез. Ханс Кристиан пошел в том направлении, куда он удалился.
Музыка, шум, голоса, все по кругу носилось в его голове, ему было хуже, чем после целого дня, проведенного в дилижансе.
Как раз до того, как начался следующий танец, зажгли свечи в люстрах и подняли их под потолок. Свечи мерцали, воск капал на пол, на шляпы и в волосы, но никто этого не замечал.
Павлин бегал между ногами и платьями. Один из гостей пнул его, громко завопив на охваченную страхом птицу. Потом Ханс Кристиан снова увидел его. Он стоял как раз рядом с Хансом Кристианом и искал кого-то глазами, может быть, модистку, свою следующую жертву. Ханс Кристиан приблизился сзади, но вскоре вспомнил, что у него не было никакого опыта ближнего боя, он никогда не укладывал никого на лопатки и никого не удерживал, даже своими историями. Но он не мог просто стоять и ничего не делать.
Он встал рядом с мужчиной, подыскивая слова. Что можно сказать убийце, чье преступление толкает на эшафот тебя самого?
— Я думаю, я вас знаю, — крикнул Ханс Кристиан, пытаясь перекричать музыку. Человек в маске повернулся довольно быстро, он настороже.
— Вы идете туда? — спросил мужчина.
— А мы с вами не виделись невдалеке отсюда, в пакгаузах? — спросил Ханс Кристиан, уже сожалея об этом. Он знал, что допустил неосторожность. Но, с другой стороны, если он сделал ошибку, на меры предосторожности больше не нужно будет тратить время. Человек в маске смотрел на Ханса Кристиана через прорези для глаз. И в то же время он явно был изрядно удивлен. Кто ты, чего ты хочешь?
Чья-то рука крепко схватила Ханса Кристиана. Он успел только подумать, что это Козьмус и что он готов оказаться на плахе, чтобы его голова свободно покатилась с плахи, сраженная ударом топора.
Но это оказалась Молли. Она выглядела сбитой с толка.
— Я не могла тебя найти, ты переменил маску, — раздраженно сказала Молли. — Я искала повсюду.
— Молли, он здесь, стоит вон там. — Ханс Кристиан повернулся и кивнул в сторону мужчины в белой маске. Вместо этого он увидел только плечо и вспышку белого, а затем мужчина исчез.
— Сколько ты выпил? — спросила Молли, послав многозначительный взгляд Хансу Кристиану. — Я нашла модистку. Она пошла наверх. По служебной лестнице. И она была одна.
— Так вот оно как, — сказал Ханс Кристиан и почувствовал накатывающую дурноту. Ему стоило съесть побольше того супа. И, возможно, не пить. — Он побежал вон туда.
— Ну тогда пошли, — сказала Молли и потянула Ханса Кристиана в направлении лестниц.
На короткое мгновение, следуя за Молли, он увидел очертания комичной фигуры в большом зеркале. Оно поднималось от пола до потолка, неуклюжий кадавр с бледным клювом и в нелепой матросской шапке. Он походил на ребенка, птицу из далекой страны, странного чудака. Ханс Кристиан почувствовал укол старых сомнений. Может быть, это действительно безумная фантазия, играющая с ним злые шутки?
Или он встретил самого себя, столкнувшись лицом к лицу с убийцей?
Глава 13
Мадам Кригер всю трясло. Андерсен жив. Как призрак, как нежить.
Она была уверена в том, что это был он. Он и его проститутка. Сначала она была не уверена, но даже за лебединым костюмом и белой маской мадам Кригер все же смогла узнать рот этой проститутки со слишком пухлыми губами и большими передними зубами. Каким образом ее приняли на работу во дворец и как Андерсен пережил падение в пакгаузе, она решительно не понимала. Но мадам Кригер решительно понимала, что они з