Молли попыталась позвать на помощь, но в ту же секунду фрегат тронулся и оттолкнул ялик. Ханс Кристиан сидел внизу и крепко держался за ялик, пока Молли бросилась на другую сторону ялика, пытаясь найти канат.
Но это произошло. Их опрокинуло. Ялик столкнуло с пути, как нашкодившего щенка, и стало мотать по волнам.
— Ханс Кри… — закричала Молли, полностью исчезнув в воде.
Ханс Кристиан сделал то же самое.
На мгновение стало совершенно темно, а потом он открыл глаза под водой. Над ним проплывали разбитые доски весельной лодки и сами весла, под ним сверкало морское дно, как тысяча стеклянных осколков.
Корабль проплыл мимо них, как могучий морской зверь, пытавшийся раздавить их в своей пасти и утащить в глубину. Теперь он держал путь дальше.
Ханс Кристиан задержал дыхание, сделал кульбит, закрутился и завертелся вокруг своей оси, как танцор балета, свободный от веса тела и тревоги за все свое существование. Здесь это он мог, он умел плавать, о чем он напомнил сам себе. Он плавал в речке, когда был ребенком, но все-таки это было по-другому. К тому же вода в реке была нежной и теплой. Море между Данией и Швецией было таким же враждебным, как два удара кулака друг в друга. Он почувствовал, как легкие подрагивали и болели, пока он попробовал сориентироваться и понять, где верх, а где низ, где небо, а где море.
Он быстро посмотрел на Молли, которую уносило течением как кораблик из газеты по сточным водам. Руки беспомощно мотались в воде, ноги болтались во всех направлениях, а развевавшиеся рыжие волосы походили на щупальца медузы.
Ханс Кристиан потянулся за ней и поймал за предплечье, а потом и за талию. Но как поднять ее наверх? Сам он отяжелел, как церковный колокол. Теперь они весили еще больше. Два церковных колокола, нет, скорее целая колокольня. Они тонули. Ханс Кристиан не мог стоять на месте. Раньше он много слышал о морских течениях. Что людей и животных уносило в открытое море. Но это ему решительно не нравилось, констатировал он. Может, дело было в одежде или их отчаянной борьбе за выживание, но в любом случае они тонули. Глубже и глубже. Пока вдруг рядом с ними не пересекло воду что-то шумное. Сначала он подумал, что это был морской змей. Подводное чудовище, плывущее как раз к ним.
Но это была веревка с узлом, которым был привязан красноватый такелаж.
Быстро. Ханс Кристиан схватился за узел и почувствовал сильный рывок, когда их с Молли потащило с места через толщу воды. «Держись крепче», — подумал он, желая прокричать это Молли. Ради бога. Держись крепче.
Наконец их вытянуло на поверхность. Ханс Кристиан наконец-то сделал вдох и смог наполнить легкие воздухом. Они были где-то в алене от крюков корабля. Но как они смогут подняться вверх?
— Помогите, — крикнул он, но у него почти не было сил крепко держаться за канат.
— Кто вы? — раздался грубый голос с палубы. — Этот корабль — часть Королевского Датского флота. Посторонним вход воспрещен.
— Мы тонем, идиот ты несчастный, — крикнула Молли в ответ.
Потом стравили новую веревку, но на этот раз она оказалась более толстой.
— Хватайся крепче, — закричал первый из них. — Нет, подожди.
Это был молодой матрос, которому поручили вытянуть их наверх. Один из других матросов на палубе помог им перебраться через леер, пока четверо остальных держали веревку. Молодой матрос уперся ногой в край палубы.
— Возьмите меня за руку, — закричал он.
Сначала Молли. Ханс Кристиан поднял ее так старательно, как только мог.
Матрос ему помогал.
— Держитесь крепче за мою талию, — крикнул он.
Молли забралась к матросу по толстому канату. Тот самый, еле сдерживающий сладострастный взгляд. Ханс Кристиан мог видеть чистое желание, когда ее наполовину затащили, наполовину вытянули по веревке. Пара рук перевесилась через леер, готовая помочь ей с последним усилием. Затем и сам Ханс Кристиан взялся за веревку и шлепнулся о борта, как рыба, ударившаяся о камень.
— Держись крепко, — крикнул матрос. Это была сильная рука, вытянувшая Ханса Кристиана. Предплечье и плечо опухли, и он чувствовал, как его ноги поскальзываются по скользкому крюку.
Его тошнило.
После нескольких дней утомительной охоты ему не хотелось больше ничего, кроме как сдаться, лечь на спину, упасть в воду, в неизвестный мир подводных глубин, к раскачивающимся водяным лилиям и сияющим медузам, вниз к Агнете и морскому королю и тысячам историй, создания из которых жили в холодной глубине.
Рывок по телу. Матрос был упорен, заставляя его сражаться.
— Давай поднимайся.
Наконец он ухватился покрепче, правильной хваткой обеими руками за канат, придерживаемый молодым матросом, который теперь держал его за пояс.
Оставалась всего пара аленов, но они были слишком долгими в жизни Ханса Кристиана. Теперь чья-то рука крепко держала его за запястье. Еще одна — за второе. Матрос подталкивал сзади. Его перетащили через леер, и он приземлился на неприветливую, жесткую палубу.
— Кто вы? — закричал командир с бородой, закрывавшей все его лицо, и шляпой, привязанной шнурком через подбородок. — Какого черта вы там делали? Это королевский корабль.
Ханс Кристиан не смог ничего сказать.
— Принц, — сказала Молли, стряхивая воду. — Нам нужно поговорить… с принцем.
Глава 12
Снаружи раздавались голоса. И скрип сапог.
Сейчас или никогда. Время пришло. Принц должен был увидеть ее такой, как ее создала природа.
Мадам Кригер посмотрела через щель в красном занавесе и почувствовала текучее движение моря. Последние минуты она просидела на краю нужника, борясь с тошнотой и болью в груди, теперь она поднялась.
Дверь открылась, ветер задул в комнату, слегка двигая занавес.
— Об этом я, конечно, очень сожалею, ваше королевское высочество, — сказал голос. — Могу я еще чем-то вам услужить?
Сапоги вышагивали по белому полу кают-компании.
— Нет, но напомните гофмейстеру, что горячая ванна должна быть готова, когда мы будем подходить к Хельсингёру[62]. Иначе и быть не может.
Этот голос заставил мадам Кригер раскалиться. Это был принц. Он был так близко. Так близко, что она почувствовала, как ее боль уменьшилась, а сердце застучало.
— А впрочем… — продолжил принц.
— Да, ваше королевское высочество? — спросил его собеседник.
— Держите капитана подальше отсюда. Он разговаривает еще хуже, чем моя жена. Я хочу успокоиться и отдохнуть, — сказал принц и растянулся так, что мадам Кригер могла слышать, как приходят в движение его мускулы.
— Я позабочусь о том, чтобы вас не беспокоили, ваше высочество.
Голоса заставили птиц забеспокоиться. Они пару раз попрыгали по жердочке, а потом дверь закрыли.
Мадам Кригер затаила дыхание. Грудную клетку обожгло болью, ребра были как обрезанные крылья, в теле не хватало всей крови, которую она потеряла. Это звучало жестоко, но и красиво. Все то, через что она прошла ради любви к принцу.
Теперь она подалась вперед, чтобы видеть все через крохотную щелку.
Перья страуса на шляпе были розовыми и задели стекла на потолке салона. Он снял с головы шляпу, положил ее на стол, подошел к окну и выглянул из него.
Он был так захватывающе элегантен, пока стоял, погруженный в свои мысли, может быть, скучая именно по ней. Потом он сделал шаг назад и приземлился на край шезлонга, притянул к себе поближе отделанную красным бархатом скамеечку для ног, снял сапоги, крепко засевшие на отсыревших ногах. Он оперся на узорчатые подушки. Пальцы немного поиграли и перебрали золотую бахрому, свисавшую с края шезлонга.
Теперь он должен ее увидеть. Теперь она должна показаться ему.
Но в то же время она почувствовала сомнения и нервозность. Что он увидит, увидев ее?
Ее красоту? Или ее раны? Ее старое «я» или ее новое «я»?
До того как мадам Кригер пришлось покинуть свой дом, она все же успела посмотреть на себя в комнате Августы. Отражение сильно напугало ее. Даже заставило нервничать. Она припудрилась, нарисовала красивый контур губ и глаз. Кожа такая красивая и светлая, даже белее, чем у Юханны и у принцессы. Она украсила шею маминой золотой цепочкой с медальоном из сияющего серебра. Платье сидело изящно, облегало и красиво подчеркивало грудь, именно так, как она об этом мечтала. Это было платье Августы, его сшили для нее, и было сложно поверить то, что она и красивее, и соблазнительнее, чем ее сестра когда-либо была в той же одежде.
Сейчас. Все должно пройти чисто и прекрасно. Как в первый раз.
Две души, встретившиеся и связанные вместе. Без слов. Без границ.
Мадам Кригер отодвинула занавес в сторону и вышла вперед.
Принц поднял голову. Его глаза пытались что-то понять и распознать то, что он видел. Она подумала, что его глаза были закрыты, что у нее будет время занять правильное место, в правильный момент, посреди пола, слева от древка флага, с окном позади себя. Последнее было для нее самым важным. То же самое было за ней, море, когда судьба свела их в первый раз. Прошлое и будущее. Они встретятся в объятиях любви.
— Кто вы? — спросил принц. Он был скорее обескуражен, чем зол, но явно был раздражен происходящим. Никогда не было смысла в том, чтобы что-то говорить. Что она должна была объяснять, как она должна была рассказать? Я твоя, я — это мы, я теперь моя, ты теперь мой. Все, что выражали их взгляды друг на друга, там на набережной, связь, которая позволяла их душам выражать все.
Принц встал. Быстрое, обеспокоенное движение.
— О, это..? — спросил он.
Но теперь и ему не хватало слов. Он вопросительно посмотрел на нее. Кажется, он ее узнал.
Теплое чувство пробежало по телу мадам Кригер.
Он меня узнал. Он видит то же, что и я.
— Что? Что вы здесь делаете?
Одна из птиц замахала крыльями в клетке.
Принц осмотрелся в каюте, как будто искал что-то.
Все должно было быть по-другому. Он должен был помочь ей. В