стать за ней, близко-близко, может, даже перед большим зеркалом, чтобы увидеть ее изменившееся тело, когда он обхватит ее руками и поднимет платье распаленным движением. Она почувствует его кожу на своей, его дыхание на шее, его поднявшуюся мужественность, прижимавшуюся к ней.
В то же мгновение корабль повернулся и заскрипел. Принц выглядел так, будто ему было дурно.
— Отвечай мне, человек, или я позову…
Нельзя было больше тратить времени. Поднимать руки было больно, кожа горела, но она как никогда хотела снять платье. Быстрое движение. Она надеялась, что она его выдержит, и он ее увидит. Мадам Кригер подалась вперед и стянула платье через голову.
— О, ради всего святого, что вы здесь делаете?
Она отбросила платье от себя на пол, сделала шаг ближе и раскрыв ему объятия.
Наступила полная тишина.
Корабль встал на волну, птичий клюв открылся, чтобы закричать, капля пота выступила над бровью принца.
Мадам Кригер увидела перед собой яблоко на ветви боярышника. И саму себя. Как она тает в объятиях принца. Могло пройти сто лет, или пара секунд.
И вдруг она увидела себя с тревогой. Переданной в черное зеркало широко раскрытых глаз принца.
Она видела расчлененное тело, пришитые груди, свисавшие как больные, бледные фрукты с увядавшего дерева. Она видела запекшуюся кровь, подобную сверкающей красной корке, покрывавшей всю дорогу от груди до низа живота. Она видела бесчисленные вертикальные полоски крови, сбегавшие под кровавыми язвами, прямо ей ниже живота, в пах и между бедер. Она увидела ребра, почти проткнувшие тонкую, разорванную кожу.
Рот принца был открыт. В то же самое мгновение его крик раздался на всю комнату. Он кричал, как сто расстроенных скрипок, заставивших птиц биться о дно клетки, а корабль заскрипеть, словно его вытаскивали на сушу у острова Вен.
Но не его крик разозлил ее и заставил боль снова завладеть ею. В его взгляде был явно виден страх. Это был страх маленького человека. Словно принц превратился в простого подмастерья мельника перед могущественным господином, в ребенка в драконьих когтях. Пока она, родившаяся обычным сыном морского кадета, пожертвовала собой на алтаре преображения и выросла в создание большее, чем принц мог себе представить.
Вдруг она стала ужасным, сжавшимся животным на дне ведра.
— Стража, стража, — пропищал он и покосился на штандарт и на три оружия на стене.
Она хотела, чтобы он замолчал, срезать все слова с его языка. Он не должен испортить ее, испортить то, что она создала. Без мысли, без колебаний она ухватилась за сверкающее древко флагштока, рукоятка в ее руке была холодной и твердой. Милосердие — слабое звено умных людей.
Глава 13
— Бросьте их в каюту, — закричал командир, пока корабль несколько раз повернулся, и пара ведер и мужчин опрокинулись на палубе.
Матрос поднял Молли и поставил ее на ноги. Ханс Кристиан взобрался на одну из мачт, и его мокрая одежда испачкалась в рвоте, пока два моряка тянули его.
Справедливость никому не дается. Никогда. Молли уже много об этом узнала. Нужно было это принять. Ухватиться за это, крепко держаться, вырвать это силой из людских рук.
— Вы идиоты? Вы не понимаете, что он в опасности? — воскликнула Молли. — Принц в опасности.
— Закрой рот, дамочка, или мы сделаем это за тебя, — крикнул командир и оттолкнул ее.
Молли попыталась собраться с мыслями, и это казалось невозможным. Такелаж скрипел, ветер рвал паруса, все качалось. Она раньше никогда не бывала на борту корабля такой величины. И так далеко в море. Это чувство было неестественным и ужасным. Люди не принадлежат морю, они принадлежат суше. Было чрезвычайной заносчивостью помещать это деревянное корыто так далеко от твердой почвы. Однажды мать Молли сказала, что рыбаки, которые время от времени тонули в тихих водах в Унсевике, боролись с природой и проиграли.
Они уже были на пути к лестнице, которая вела под палубу, когда услышали громкие голоса. Раздался приглушенный шум упавшего тяжелого предмета. А потом крик, звавший хоть кого-нибудь. Матрос выпустил Молли и спустился по лестнице на пару ступенек, но повернулся и оглянулся со страхом на лице. Другие люди валом повалили, устремившись в подвал, как будто показался сам Дьявол.
— Это Северин? — прошептал Ханс Кристиан. Он был как раз позади Молли.
Она не успела ничего сказать. Раздалось еще больше звуков суматохи, криков и разбившегося стекла.
— Отойдите, сделайте шаг назад. — Резкий, громкий голос из темноты.
Люди медленно отошли назад. Молли могла видеть, как рука командира тянулась к палице, свисавшей с пояса, пока он заходил за мачту.
Принц возник у подножия лестницы и медленно поднялся на палубу. В его взгляде был испуг. Испуг и поражение. Человек, рядом с которым всегда была рука помощи и который ни в чем не знал отказа. Он слегка оступился на последней ступеньке, но его удержали сильные руки.
По людям на палубе пробежала дрожь. Все звуки исчезли, хотя волны немилосердно били корабль, а такелаж гнулся, как струна.
Молли теперь смогла ее рассмотреть. Она узнала это лицо. Это была та самая женщина, что открыла им дверь у Кригеров. Теперь она сбросила платье и стояла, залитая кровью. Как мать, умершая в родах, но восставшая из могилы, чтобы принести своего ребенка. Красивое лицо с черными глазами и тело, выглядевшее так, словно стояло на краю погибели и было изгрызено какими-то мелкими животными. Груди были как коричневые комки теста, свисавшие с грудной клетки. Между ног Кригер все еще была мужчиной, маленьким мужчиной. Она убрала все волосы с лобка. «Это создание не было человеком», — подумала Молли.
— Прочь, — закричало создание, прижимая кинжал к шее принца, как раз у горла. Его голые чресла свисали как раз у острия кинжала.
Существо двинулось вперед, мимо мачты, вдоль длинного леера, держа принца перед собой.
Множество людей, солдат, может быть, сидевших под палубой, вышло оттуда, идя на крик принца. Пара из них тянула за собой сабли, у другого в руке был пистолет, указывавший на создание, прятавшееся за широкой спиной принца.
— Во имя короля. Отпустите принца, или вас застрелят, — закричал командир. Рядом Молли слышала раздававшийся шепот, тихо произносимый в толпе:
— Это и правда дьявол? Это зверь или человек? Оно вышло из моря? Мир сошел с ума?
Существо не ответило ничего, только прижало кинжал крепче к принцу, так что раздался тонкий писк, и темное пятно медленно появилось между бедрами принца. Молли затаила дыхание, когда показалась кровь, стекавшая по шее принца на воротник белоснежной рубашки.
— Он сошел с ума, он меня убьет, — застонал принц. — Бросьте… оружие…
Солдаты подались назад, а существо, носившее имя Кригер, продолжило движение по палубе назад, очень медленно, не убирая кинжал от шеи принца. Они прошли через ящики и такелаж и, наконец, добрались до разложенной якорной цепи, лежавшей кучей. Якорь на конце цепи свисал над леером.
— Прочь, — завопило существо на солдат, пытавшихся подойти поближе.
Кучка солдат и матросов образовало полукруг около принца и существа. Они дошли до форштевня, но не могли пройти дальше.
Что это был за план? Чего хотела она, существо, Кригер? Броситься в море вместе с принцем?
Молли заметила, что Ханс Кристиан стоял в нескольких футах от нее, он был взволнован, стоя на верхней ступеньке лестницы. Его глаза увеличились, а рот был открыт. Матросы, солдаты и командир на секунду начисто забыли о двух незарегистрированных пассажирах. Все внимание было направлено на принца и монструозное существо. Молли медленно подалась назад и шепнула Хансу Кристиану.
— Нельзя дать ему ускользнуть.
— Смотри, — только и сказал он.
— Смотри на что?
— Он пытался переделать себя и стать кем-то другим, — тихо шепнул он. — Эта бесчеловечность имеет лицо. Мрачное делается прекрасным. Всё и все мечтают стать чем-то или кем-то другим.
Конец предложения Молли не услышала. Кригер опять закричал, может быть, от боли.
И Молли наконец-то увидела, что он имел в виду.
Груди. Полные комки, свисавшие с дряблой кожи существа. Должно быть, это были те самые, что принадлежали модистке. Молли сделала такой вывод не потому, что узнала их, но она все-таки видела их в свободном состоянии, когда они все еще были на Юханне. Должно быть, именно поэтому Кригер на нее охотился. Потому что она, вернее он, верила, что они подарят ему фигуру модистки, ее красоту, желание и любовь принца. Теперь они висели на теле Кригера, серые и мертвые, не более чем жир, мясо и кровь.
Может быть, он сначала попробовал с телами Анны и Марен-Белильщицы. А может, были и более ранние попытки, эксперименты до его ужасного превращения.
Ненависть снова подняла голову в Молли. На секунду она исчезла за волнениями и тревогами, но теперь она вернулась. Жажда справедливости настойчиво стучала в дверь. Это существо убило Анну.
— Он не должен ускользнуть, — шепнул за спиной Ханс Кристиан.
Молли посмотрела на полоску суши, которая темнела на фоне коричневого неба. Он не может ускользнуть, он на корабле, окруженный морем. Никто из людей не доплывет так далеко. И даже если бы он смог, он не смог бы сбежать. Даже если, несмотря на все законы природы, он сможет уплыть или если его отправят на сушу в шлюпке, даже если фрегат повернут и он пойдет обратно в открытое море, солдаты будут его окружать. Он может уплыть в Швецию или даже во Францию, или в какую-то другую страну, но люди короля будут следовать за ним, охотиться за ним, они найдут и повесят его. И он знал это.
— В последний раз. Кинжал на землю, отпусти принца, — закричал командир.
— Я… тебя помилуют, — простонал принц, так что его почти не было слышно. — Только… отпусти меня, скажи… чего ты… хочешь…
Волна ударилась о фрегат и послала на палубу поток воды и пены, так что все повернулись назад, а командиру пришлось крепко вцепиться в мачту.
Молли могла видеть, что Кригер осторожно взялся за небольшую веревку, привязанную к якорной цепи. Она приблизилась немного ближе, немного в сторону, проскользнула за бочку и вдруг оказалась ближе к Кригеру, чем солдаты. Кригер послал ей короткий, взволнованный взгляд, но быстро посмотрел назад на солдата с пистолетом и на командира, державшего людей за спиной.