Он и сам пустил слезу, сидя перед телевизором. Чашку поставил на столик, потому что рука задрожала. Полночи не мог спать, дважды принимал капли, а утром первым делом пошел узнавать, как называлась та колония и можно ли отправить посылку одной из ее заключенных. И если да, то что туда можно положить. Размяк, одним словом, старый дурень. Тряпка он, из-за одного доброго слова поскакал преступнице передачку собирать. Да что уж там, он и к билетам приценился. Поезд туда в удобное время уходит, всего ночь в пути. Все-таки столько вместе пережили, надо бы повидаться.
— Вам какую коробку? — спросила почтальонша.
— Спасибо, у меня своя. — Накануне он как раз освободил коробку с обувью, за которой все равно уже никто не придет. Для посылки в самый раз.