ников дельца и был Серджио России, владелец небольшой галереи в Милане.
– Медичи? – округлили глаза девушки.
– Никакого отношения к знаменитой семье, – улыбнулась Арлена, – просто однофамилец, эта фамилия очень распространена на юге Италии, чем и пользуются такие, как он. В его ремесле эта фамилия вызывает доверие.
В руки дельцов попадали предметы из 24 подпольных раскопок, из южной Италии. Нам предстоит огромная работа, на их складе в Женеве, в районе аэропорта, были обнаружены сотни греческих, римских и этрусских древностей, фотографий проданных предметов и тесная переписка с антикварами и кураторами музеев со всего мира. Медичи ничего не боялся, ворочая такими деньгами. И тщательно сохранял фотоархив и переписку с весьма уважаемыми людьми, в том числе с реставраторами, восстанавливающими предметы, вынутые из земли в плохом состоянии.
Серджио отвечал за связь с томбароли в районе Фаэнцы. Существование здешнего этрусского храма давала надежду на обнаружение новых захоронений, и томбароли повезло, они нашли не только этрусские, но и кельтские предметы.
Прежде, чем переправить их на север, а затем в Швейцарию, их надо было где-то хранить. Сначала Донателла предоставляла для этого свою квартиру, но это было очень неудобно, мало ли кто мог неожиданно зайти.
Затем, увидев фотографии и журналы об этрусском искусстве в приемной врача, узнав о его страсти, Донателла, по словам жениха, предложила использовать его ферму. Дом расположен вдали от деревни, там много подсобных строений, а в оплату Альберто получал и деньги, и некоторые артефакты, что его вполне устраивало.
– Но зачем убивать Донателлу?
– Аппетиты молодой женщины росли. Как рассказал ее жених, Донателла, уверенная в своих талантах гаруспика, увидела плохое предсказание на печени и уговаривала его завязать с бизнесом и уехать в Латинскую Америку, для этого надо было лишь заработать побольше денег, а значит пустить налево предметы, которые должны были попасть к Джакомо Медичи.
Серджио Росси уверяет, что он тут не причем, и нет сомнений, что не он расправился с предательницей. Но он прекрасно знал, насколько опасен Джакомо, и между деньгами и налаженным бизнесом и невестой выбрал первое, рассказав боссу, что Донателла надумала их кинуть.
Я думаю, в скором времени мы задержим и конкретных исполнителей убийства, которое решили замаскировать под новый выход маньяка на охоту. Это уже работа капитана Скарфоне.
Моя командировка закончена, но, по большому счету, все только начинается. Если бы не капитан и его офицеры, мы не обрубили бы эту цепочку между томбароли и покупателями.
– Ага, прошептала Соня, – а если бы я случайно не подобрала ту бритву, вообще никто ничего бы не знал!
– А гробницу нашли? – заволновался Марко
– Да, и я думаю, в благодарность за вашу помощь мы вполне можем предоставить вам честь первым, ну, не считая нас, конечно, – ее увидеть.
Марко чуть не подпрыгнул на месте.
***
Через два дня Арлена возвращалась в Рим и девушки в компании Марко были приглашены в казарму в Равенне, где Арлена и Никколо собирались в четыре руки приготовить римский ужин для всего состава, включая гостей.
Постарались римляне на славу. Арлена приготовила ведро соуса аматричиана к ведру пасты, нажарила огромную кастрюлю supplì – римского ответа сицилийским аранчини, овальных рисовых «брусочков» в золотой панировке с кусочками ветчины и каперсами.
Никколо полдня простоял у плиты, забросив все дела, благо спокойная криминальная обстановка позволяла. Он сворачивал и тушил сальтимбокку – римские телячьи рулетики, в не менее промышленных масштабах, чем коллега.
Оба не рискнули замахиваться на десерт на казарменной кухне, поэтому договорились в одной из равеннских тратторий, и им сделали большую корзину римских «маритоцци», или… «муженьков», сладких булочек с кедровыми орешками и сухофруктами, которые принято макать в свежие сливки.
Жены некоторых карабинеров были «на подхвате» помогая начальству.
Голодные молодые парни смели все очень быстро, под кофе и десерт шли расслабленные разговоры с шутками. Саша чуть не рассказала анекдоты о карабинерах, услышанные ею от маршала Элены в тосканской долине, но вовремя остановилась.
Когда Марко о чем-то заворковал с Арленой, Саша уже собиралась выцарапать глаза римской красавице за себя и за Соньку, но вдруг услышала, что разговор идет о винограднике, о будущем вине на ферме Россетти, и о том, что без Софии – без Соньи- он бы просто пропал, и передумала.
В дополнение к десерту разлили по бутылкам «Старую Романью», бренди, который Саше никогда не нравился.
– Интересно, почему в отличии от Франции и Испании итальянцы не делают ни коньяк, ни бренди?
– Это долгая история, – отозвался Марко, – на самом деле делали, и довольно долго.
В Италии всегда ценили вино, и этого продукта хватало, чтобы удовлетворить все вкусы. Традиционная виноградная граппа – побочный продукт виноделия – заняла нишу крепки напитков.
Но первые дистилляты производили уже сотни лет назад, в салернитанской медицинской школе они были прекрасно известны, правда производство дистиллята ограничивалось алхимическими лабораториями, или монастырскими аптеками. Производить их в более-менее промышленных масштабах итальянцы начали лет на 200 позже соседей, и то благодаря англичанину Джону Вудхаузу, создавшими знаменитое вино Марсала на Сицилии в 18 веке.
Французы подсуетились, и приняли закон, ограничивающий зону производства коньяка и этим словом не может называться ни один продукт в мире, за исключением произведенного на определенной французской территории.
Испанцы опередили остальных в производстве бренди, в первую очередь хересного. Так в Италии производство бренди и не приобрело серьезную промышленную основу, хотя знаменитая «Vecchia Romagna» и бренди из Триеста продаются по всей Италии.
– Ну, с коньяком или испанским бренди ваша «Старая Романья» и рядом не стояла, – непатриотично для гостьи заявила Саша.
– У меня есть амбициозная идея производить бренди на своем винограднике, – Марко посмотрел на Соню, и та гордо кивнула, – и я постараюсь, чтобы про наше бренди ты не сказала ничего плохого. Хотя очень часто итальянский бренди проходит по категории «амаро» – горьких ликеров-дижестивов.
– Их я тоже не люблю, – сказала Саша.
– Амаро должны существовать хотя бы для того, чтобы напоминать, что не все в жизни бывает светлым и радостным, но без горечи жизнь не будет полной.
Саша допила свой бренди и философски изрекла:
– У наших сегодняшних преступлений привкус горечи, привкус амаро. Теперь я понимаю, почему так неуверенно, словно пытаясь оправдать убийцу, говорил с нами падре Джанкарло, скорее всего к нему на исповедь успел сходить синьор Альберто. Я тоже не оправдываю убийцу, но ведь вся эта история замешана на любви, которая приняла странные формы и отняла жизни, а еще на страхе одиночества.
– Преступления со вкусом амаро… – задумчиво произнес Никколо.
***
Все засобирались, ужин был окончен, лишь Сонька сидела, о чем-то задумавшись.
– Ау, ты где? – пошутила Саша, а Сонька перевела на нее задумчивый взгляд и сказала:
– Ты хорошо подумай, ладно?
– О чем?
– О Никколо. Ты понимаешь, что не только он, но и ты будешь для них начальником, вот для всех них, – Сонька обвела рукой веселящихся молодых ребят. – Ты будешь выслуживать их жалобы, мирить с девушками, вытирать сопли, в общем, должна стать для низ такой всеобщей мамой. Ты это понимаешь?
Саша уставилась на подругу:
– Ты о чем сейчас? Ты о чем вообще? Мы прекрасно провели вместе время, все было здорово, но больше то ничего не было!
– Боюсь он об этом и беспокоится, что именно так ты и рассуждаешь.
Договорить им не дал телефонный звонок на мобильном Сони.
– Привет… мы это… немного отдыхаем… нет, я не скоро приеду, ну, и Саша будет только через неделю.
– Кто это? – удивилась Саша, а Соня сделала страшные глаза и прошептала: – Зина-Ида!
Дальше Соня лишь кивала, словно абонент на том конце разговора мог ее увидеть. Хотя слов и не надо было, Зина-Иде требовалось срочно выговориться, и встречная реакция ее не волновала.
– Ну? Рассказывай, – не терпелось Саше, когда Соня наконец нажала отбой.
– Она уже дома. Рассказывала, как вляпалась с новым другом.
– Он что, тоже держит дома мавзолей бывшей девушки?
– Хуже.
– Ну, не томи!
– После 10 дней прекрасного отдыха на Гарде, он сказал, что Иде пора домой, потому что приезжает из отпуска его домработница.
– То есть он пригласил к себе Иду, потому что домработница была в отпуске?
– Все гораздо хуже. Он собирается на ней жениться.
– На Иде?
– Нет, на домработнице. Она хорошая девушка из Молдавии и у них давно сложились отношения. Ну, а пока она уезжала на родину, он и пригласил Иду в гости.
– Pezzo di porca! – вспомнила Саша, как обычно выражается в таком случае Джованна, ее подруга из тосканского борго Кастельмонте. И добавила для внушительности: – stronzo!
– Итальяни! – философски заметила Соня.
Капитан собирался отвезти Саш в Сентинелл, но Марко заверил, что нет никакого смысла гнать две машины, а Арлена напомнила, что завтра уезжает, и не все бумаги еще подписаны.
Прощанье получилось скомканным, и Саша лишь состроила Соне физиономию:
– Ну, вот видишь, а ты о чем-то еще говорила!
***
Уезжала не только Арлена. Любое, даже самое приятное путешествие, рано или поздно подходит к концу, и через день пора было и Саньке с Сонькой в обратный путь.
Вернее, Саньке, потому что Сонька с виноватым видом рассказала, что взяла отпуск за свой счет, и поживет здесь еще месяц.
Они с Марко всерьез занялись виноградником, пригласили специалистов, начинаются важные работы, и она никак не может это пропустить, тем более, что пока Марко на работе, нужен за всем присмотр. Сонька даже сумела подружиться с синьорой Мариной и полюбовно разделить зоны ответственности по дому.