— Piacere! Как это вы решились нас навестить, да еще и в ноябре? Не слишком подходящее время для прогулок по долине! — сказала Элена. — Видели бы вы, как прекрасно здесь летом! Нет, ну совсем не вовремя вы приехали.
— Именно об этом я хочу с вами поговорить, у вас есть время? Все эти события мне кажутся странными.
Элена взглянула на часы.
— У меня есть немного времени, идемте, выпьем кофе. — Она кивнула на небольшое кафе по соседству. — Там и поговорим.
Они попрощались с доном Витторио, который растерянно развел руками:
— Синьор Сильвио так радовался, что мы придем, что приехала адвокат Микеле, сказал, поговорить о чем-то хочет.
— О чем, не сказал? — поинтересовалась Элена
— Не сказал, но у него все разговоры о внуке, наверное, обрадовался, что поговорит с адвокатом сына.
— Выслушав Сашу, инспектор развела руками.
— Я не знаю, чем вы могли бы помочь этой женщине. Я конечно не должна вам это все рассказывать, но раз уж дон Витторио попросил…
Четыре дня назад был убит местный повар. Есть тут остерия под названием «Старая мельница», чуть дальше по реке, в получасе ходьбы от старого города, там он и работал. Ее держит уже третье поколение семьи, брат и сестра. Сестра готовит, брат в баре напитки наливает и всеми финансами заправляет. Остерию местные любят, готовят там вкусно, но владельцы люди сложные. Брат вспыльчивый, резкий, столько стычек с полицией и финансовой гвардией было, удивляюсь, что под суд не попал. Год назад они решили пригласить нового повара, типа креативности захотелось, из Сан Миниато, как будто своих не хватает! Но повар — зовут его… звали… Анджело Бертуччи — действительно оказался полезен. Развил бурную деятельность, открыл кулинарную школу, его даже в мэрию советником пригласили.
— Он оказался настолько креативным? — засмеялась Саша.
— Он же из Сан Миниато!
— И что? — не поняла девушка.
— Сан Миниато — трюфельная столица Тосканы, там проходит вторая по значимости после Пьемонта трюфельная ярмарка в Италии. У нас в долине всегда собирали трюфели, их использовали в приготовлении различных блюд, и профессиональные tartufai у нас всегда были. Но размах был не тот.
— Кто был?
— Тартуфаи, охотники за трюфелями! Ты никогда не слышала, что они называются тартуфаи? Ну, так вот, новый повар привлек внимание к трюфелям долины, и они вошли в моду! Сейчас найду тебе статью… — Элена полистала странички в телефоне и протянула его Саше.
— Читай.
«В ожидании вкусных белых грибов, которые пока не растут в лесах долины и будущих дождей, на первый план выходит еще один продукт: трюфели.
Вот уже несколько лет в ресторанах Кастельторре и других городков можно легко найти блюда на основе трюфелей по «нормальным» ценам в меню. На самом деле это трюфели из долины, менее ценные, чем их коллеги из Альбы или Норчи, но такие же вкусные. А этим летом большим спросом пользовался трюфель из долины под названием «скорцоне».
Явление растет так же, как рынок. Охотников за трюфелями в этом районе можно пересчитать по пальцам, но начинает расти спрос не только со стороны рестораторов, но и в магазинах традиционных продуктов.
Цены? Абсолютно доступные. Белый трюфель Альба делле Ланге в Пьемонте, или Сан Миниато в Тоскане, самый ценимый в мире, стоит дороже золота: 300 евро за сто грамм. Черный из Норчи или Сполето стоит от 70 до 130 евро за сто грамм в зависимости от качества. В Пьемонте также есть биржа трюфелей, покупки можно совершать даже через интернет, и по сравнению с тамошними ценами цены на нефть бледнеют.
Трюфель из долины намного дешевле: он стоит от 18 до 20 евро за сто грамм, на кухне его можно использовать тысячами способов, с макаронами, рисом, овощами, яйцами, и так далее.»
— То есть он вывел трюфели из долины на большой рынок?
— Да, и сюда устремились желающие поесть блюда с трюфелями по смешным ценам. В первую очередь он обеспечил поток в маленькую остерию. Говорят, правда, что он решил уйти на собственные заработки и уже присматривал большое помещение для собственного ресторана. Ну, и покупали очень хорошо наши трюфели, почему бы и нет, их действительно можно использовать во многих блюдах.
— А цену за блюдо устанавливать, как за дорогой трюфель?
— Ты читаешь мои мысли. Знатоков конечно не проведешь, но для туристов вполне сойдет, и выручка увеличивается значительно, мы как раз занимались его связями в Сан Миниато и на севере, трюфели поставлялись по многие рестораны и небольшим производствам всяческих кремов, паштетов из трюфелей.
— А Татьяна здесь причем?
— Две недели уже, как Анджело не работал поваром, а находился под домашним арестом. Жил он в квартире рядом с остерией, там и должен был оставаться следующие полгода.
— Повар? За что?
— Когда мы начали расследование связей повара с траффиком фальшивых трюфелей, ну, то есть, не совсем фальшивых, а подмены дорогих на дешевые, мои коллеги пришли к нему в ресторан, а он набросился на них с большим ножом. Орал, что его оболгали завистники и ноги карабинеров не будет на его кухне. Вот и попал по решению суда под домашний арест за сопротивление представителям власти и даже нападение с холодным оружием. Еще хорошо отделался.
— А Татьяна-то причем? Не понимаю пока!
— Я рассказывала предысторию, чтоб ты поняла, о чем речь. Теперь о Татьяне. Камера видеонаблюдения на дороге зафиксировала, что Татьяна заходила в его дом, вышла примерно через полчаса. Буквально через несколько минут изнутри дома в окно бросили тарелку, на звук разбившегося стекла сбежались соседи, сначала стучали, потом взломали дверь.
Анджело еще был жив, но скончался на руках соседей, не сказав ни слова, из последних сил он бросил тарелку в окно в попытке позвать на помощь. Рядом нашли топор, видимо он схватил его, чтобы обороняться, но было уже поздно, и он упал, истекая кровью. Как еще смог тарелку бросить.
Женщину долго бы опознавали на записи, но Татьяну здесь хорошо знали и карабинеры, и полиция после фальшивых жалоб на мужа и дона Витторио, тогда ж целое расследование проводилось. И Татьяну сразу узнали на видео с камеры.
— А как его убили, застрелили?
— Зарезали ножом. Нож не нашли. Ну, больше я тебе ничего не могу рассказать, и так слишком много информации выдала.
— Думаешь, Татьяна сбежала?
— Конечно. Но на сей раз через границу она уже не переберется. Кстати, соседи несколько раз за эти дни видели Татьяну с Анджело и еще с одним знакомым повара, это местный менеджер, как раз занимающийся поставкой трюфелей в торговые сети.
— У них что, были деловые отношения? Или роман?
— Ну, Анджело тут ни одной юбки не пропустил, включая посудомоек и официанток, вполне возможно! Разберутся, не волнуйся.
— А синьоры Маркони… их смерть… это как-то связано?
— Со смертью синьоров Маркони все просто и понятно. Они сильно болели последнее время и быстро уставали, ничего удивительного, что после звонка дона Витторио так заволновались, что забыли про газ, когда ложились спать. А что касается Татьяны… Эта женщина мне, признаюсь честно, неприятна. Мы тут долго отмывались от того дерьма, (инспектор так и сказала — «merda») что вылила эта женщина на уважаемых людей. И отношение к Татьяне здесь совсем не доброе, город у нас маленький, историю ее многие помнят. Так что найти Татьяну это почти дело чести. Ну, а дальше разберутся, она убила, или нет.
— Я пробуду тут еще несколько дней, сказала Саша. — Будем на связи! Вдруг что-то выяснится.
— Конечно, — и девушки обменялись телефонами.
— Я не совсем в курсе ваших рангов, мне показалось, что дон Витторио назвал тебя маршалом карабинеров— maresciallo dei carabinieri.
Элена рассмеялась.
— Ну, почти. Марешалло — это ранг инспектора в полиции.
— Я никогда бы не подумала, что женщины бывают карабинерами.
— О, ты отстала от жизни! Конечно бывают. И как видишь даже маршалами. Да, мы военные, но кто сказал, что это запрещено женщинам, которые служат в армии так же как мужчины!
— А почему ты не в форме? Карабинеры же всегда в форме.
— Я же дома форму не ношу! Я сегодня не на дежурстве, мне позвонили, когда выяснилось, что несчастный случай произошел в доме синьоров Маркони, я быстренько и подъехала из дома.
По соседству несколько женщин что-то оживленно обсуждали, изредка оглядываясь на столик, где пили кофе Элена и Саша. Одна из них встала, подошла, и начала что-то горячо объяснять Элене. Говорила она так быстро и эмоционально, что Саша не поняла ни слова, правда несколько раз ей послышались слова «neri» и «cavalieri».
Элена резко ответила женщине и та, возмущенно всплеснув руками, ушла.
— О чем это она? Я ничего не поняла, но одно слово разобрала, а может мне показалось. Она говорила о рыцарях?
— А говоришь, не поняла, — засмеялась Элена. — Дуры старые, — сказала она уже тише, — Все им черные всадники мерещатся. Cavalieri neri.
— А кто это? — заинтересовалась Саша.
— О, — сделала большие глаза Элена, — это местная легенда.
Во времена Средневековья, еще до того, как долина перешла под власть Лукки, это были раздробленные территории. Часть на территории сегодняшней Эмилии Романьи, часть в Тоскане, часть была под эгидой герцогства Каносса, и вся местность разделялась на небольшие феоды.
В те времена у одного из местных феодалов был тайный отряд всадников. Они одевались в черные доспехи и появлялись ночью верхом на вороных конях. Стоило кому-то поссориться с их господином, и вместо честного поединка, или споров в суде герцогства, среди ночи появлялись черные всадники, всегда внезапно, и убивали обидчика. Их никому не удалось поймать, а у местного барона и войска то не было, откуда они могли взяться — неизвестно.
Кто были эти черные всадники, так и осталось тайной. Кто-то говорит, что это специально тренированные местные жители за большие деньги расправлялись с обидчиками феодада, а доспехи и кони были спрятаны в тайных пещерах, благо вокруг горы и пещер в густых лесах множество. Кто-то уверял, что феодал знался с темными силами и призывал их на помощь.