Коррадо и Саша вышли из автомобиля, прошли мимо закрытых на ночь ворот замка и спустились чуть ниже, к орнитологическому питомнику.
Молодой человек отворил дверь, и они пошли между рядов клеток, где одни птицы недовольно что-то вскрикивали, другие спали, не обращая внимания на идущих по аллее людей.
Наконец они остановились у большого вольера, барон снял с гвоздя две тяжелые перчатки, надел одну на свою руку, другую на руку Саши, замершей в волнении, и отворил дверь вольера.
Огромная ночная птица мягко слетела с балки и села на руку Коррадо.
— Пойдем. — Кивнул барон Саше. — здесь, за пределами торжественного приема, он снова перешел на ты.
Они вернулись на дорогу, Коррадо достал ключ и распахнул двери в тяжелых воротах крепости. Птица спокойно сидела на его руке, лишь изредка поворачивая голову к Саше, и медленно закрывала глаза, словно говоря: — Не бойся, все будет в порядке.
Поднявшись по мощеной булыжником дорожке, они оказались во дворе замка, у колодца, где Саша прошлый раз почувствовала себя плохо.
Сейчас такого ощущения не было, хотя атмосфера казалась жутковатой. Облака разошлись, и на черном небе над сияющим холодным светом громадным строением, появилась серебристая луна.
— Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, тем более, что сейчас никто не мешает, — Коррадо отстегнул карабин, поднял руку и скомандовал: — Avanti!
Огромная птица бесшумно поднялась с его перчатки в воздух и вот уже крылья ее закрыли луну.
— Пусть полетает, поохотится.
Какое-то время они прогуливались по двору замка, говоря о совершенно обычных вещах, барон рассказывал о центре реабилитации птиц, о своей идее открыть сельскохозяйственный музей, о том, что надо придумать, как привлечь туристов, но сам замок Чезерано открывать для публики он не собирался.
— А ты знаешь, что здесь, в этом дворе, самое сердце этой долины? Это потом власть перешла к Лукке, а потом возникло итальянское государство. А несколько веков именно здесь был центр Вселенной для этих земель.
Совершенно бесшумно появился в небе темный силуэт, вспыхнули глаза в отражении подсветки замка.
— Вытяни руку, — скомандовал барон. — Да, вот так вперед.
Круги птицы становились все ниже.
— Vai, Bubbo, vai! — Коррадо голосом направлял сову, и вот уже она неожиданно мягко опустилась на руку Саше, словно была невесомой.
Коррадо показал Саше на перекладину у колодца:
— Давай, командуй!
— Аванти! Вперед! — как только что Коррадо, Саша указала направление птице.
Буббо поднялся и торпедой, низко летящей над землей, сделал круг по двору и уселся на перекладине, внимательно следя за девушкой.
Саша снова вытянула руку:
— Иди ко мне Буббо! — и исправившись, уже по-итальянски — Vieni, Bubbo, vai!
Птица снова описала круг и опустилась на перчатку, крепко обхватив острыми когтями толстую кожу. И наклонив голову, посмотрела на Сашу:
— Ух, — сказал Буббо.
Коррадо протянул руку, птица перелетела на его перчатку, и они отправились в обратный путь.
У вольера Саша не выдержала:
— А можно его погладить?
— Конечно можно, засмеялся Коррадо, — он мирный, тем более уже поохотился. Слышала шорох и писк в траве во дворе замка?
— Нет, — испуганно ответила девушка и опасливо покосилась на птицу. Но Буббо снова успокаивающе зажмурился.
— Тем более вы с ним сразу нашли общий язык. Видишь, как он тебя слушается? Мне интересно было проверить. Обычно он только команды хозяина выполняет.
Саша протянула руку и погладила мягкие до невесомости перья, и даже почесала птицу где-то за ухом, и Буббо издал нечто напоминающее кошачье мурлыканье, после чего умиротворенно ухнул.
Домой, вернее, в ее временное, но весьма уютное пристанище, Саша попала очень быстро. Пользуясь темнотой, барон, в нарушение правил, проехал по экологической дороге, и буквально через десять минут Саша уже была в Сан Пьетро.
Коррадо пригласил ее заходить в питомник, распрощался, не спросив номер телефона, и не поинтересовавшись, сколько еще девушка будет в долине.
Засыпая, она услышала далекое уханье совы, теперь в нем не было ничего пугающего, оно казалось знакомым, и девушка мысленно пожелала Буббо спокойной ночи.
Где-то в середине ночи она проснулась от звука мотоцикла, но потом подумала, что ей померещилось, и попыталась снова уснуть. Проворочавшись какое-то время, она встала и пошла в ванную, не включая света. Случайно выглянула в окно, выходящее в лес, и даже протерла глаза, не померещилось ли.
Лес стоял темной громадой, свет от фонарей на стенах маленького монастыря туда почти не доставал. Но Саше показалось, что в лесу вспыхивает какой-то огонек, он то замирал на месте, то двигался дальше у самой кромки леса. Похоже, что там был человек и вел он себя очень странно. Он медленно передвигался между деревьями, застывал, потом огонек опускался ниже и пропадал, словно человек садился на корточки.
Саша хотела открыть окно и крикнуть, чтобы человек убирался, но подумала, что перепугает весь дом, да и мало ли что делал человек в лесу, чего кричать-то. Она вернулась в постель и долго не могла уснуть, лишь под утро провалившись в беспокойный сон с кошмарами, о которых сразу забыла, проснувшись.
Глава 11.
Утром Саша первым делом вышла на улицу и прошла к лесу, к тому месту, что было так хорошо видно из ее окна. Ночь была сухая, даже туман утром не лежал в долине, и она, не испачкав обувь, смогла шагнуть с тропинки в лес, туда, где ночью прыгал свет фонарика. И сразу увидела ямки под деревьями. Копать ночью под деревом? Вернее, судя по ямкам, выкапывать? Это какой-то сумасшедший, — подумала девушка и решила обязательно рассказать об этом Анне.
Тут зазвонил телефон. Это была Элена, пригласившая девушку зайти в полдень к ней в отделение в Кастельторре, и потом вместе пообедать. Саша сразу же забыла, что собиралась рассказать Анне о ночном происшествии, быстро перекусила и отправилась в город.
Бродя по горам и замкам девушка ни разу еще не прогулялась по самому Кастельторре, а теперь как раз подвернулась возможность.
Городок, который она представляла серым и холодным, ее удивил. От небольшого темного от времени собора — Дуомо улочки разбегались в разные стороны и были неожиданно оживленными. Городок был полон маленьких лавочек с грибным, травяным и сырным духом, магазинчиков подарков с самыми невероятными штучками, вроде бюстов Наполеона в виде филина, очаровательных Санта Клаусов и гномов.
Старые колонны соседствовали с картинными галереями, а аркады переулочков вдруг приводили к огромному мраморному старому гербу, отвалившемуся от стены. Словно рыцарь забыл свой щит, торопясь раствориться в уползающем в горы тумане…
Замок, вписанный в крепостную стену, оказался солидной и внушительной крепостью. Это была еще одна «скала»— рокка, так привычная в Эмилье Романье и совсем не встречающаяся в Тоскане, видимо близкое соседство с более северным регионом сказывалось на архитектуре замков.
Рокка Ариостеска — замок Ариосто — относится к XII веку, а имя свое крепость получила в честь наместника этих земель от семьи д’Эсте в 1522–1525 годах, поэта Лодовико Ариосто.
Ни замок, ни уютный старый центр нельзя было увидеть с железной дороги, и даже от станции, Кастельторре хорошо спрятался среди мостов и туманов.
На центральной площади вне старых стен, откуда она обычно добиралась автобусом наверх, поближе к Сан Пьетро, кипела жизнь, сновали машины, спешили по своим делам прохожие. Компания неизменных старичков перегородила тротуар возле небольшого бара, они явно встали здесь надолго, пока все события за утро обсудят!
Городок взяли в кольцо две реки, одна — бурная Серкьо, смывающая с гор камни, вторая более спокойная, но не менее живописная — Туррите. А за одним из поворотов стены, в арке, вдруг открылся персонаж, которого в затерянном в горах и лесах городке никак не ожидаешь: на постаменте уронил тощую шею на камни железный конь, а на спине сгорбился такой же тощий рыцарь, оказывается, Дон Кихот живет не в Испании, а лесах северной Тосканы!
Полистав брошюрку в местном турбюро, еще не закрывшимся до следующего лета, Саша узнала, что корни города относятся к VIII веку, уже с XIII века он становится крупным торговым центром всей долины, а в XIV веке городом управлял правитель Лукки Каструччо Кастракано, который и построил первый мост.
В XV веке жители города отбились от власти Лукки и перешли к Феррарскому семейству д‘Эсте, наверное, отсюда и архитектурная схожесть с Эмилией Романьей. Город пытался завоевать урбинский герцог Франческо делла Ровере, Кастельторре успел побывать под властью Флоренции, пока не вошел в состав наполеоновской Цезальпийской республики. После падения Наполеона город вернулся ко двору д’Эсте, после чего вошел в состав объединенного Итальянского королевства. А там и Лукка подоспела, и Кастельторре снова стал её провинцией.
И совершенно не удивительно, что в соборе, построенном в XVI веке, Саша нашла шедевры искусства, ведь они есть в любой, даже самой маленькой тосканской деревне. Здесь это работы Верроккьо и Гирландайо.
На одной из улочек так заманчиво запахло кофе, что Саша немедленно отворила дверь старого бара. Она попросила кофе и устроилась за стойкой. До сих пор горный городок казался ей тихим и безлюдным, но в баре было шумно, казалось здесь собралась вся мужская половина здешних мест. Пожилые кастельторцы что-то громко обсуждали, столпившись возле столика, где сидел их товарищ в смешной брезентовой панамочке, худощавый, в очках с бокалом вина перед ним. Но отпить ему не давали, синьору все время приходилось что-то рассказывать, а вопрошающие почему-то заглядывали под столик и одобрительно качали головами.
Вытянув шею Саша попыталась рассмотреть, что ж там такого интересного под столиком, но с того места, где она сидела ничего не было видно. Тут из под столика вдруг выглянула усатая и бородатая морда небольшой собаки, все загалдели еще оживленнее и собака тут же спряталась обратно. Саша не удивилась, что в баре была собака, любовь итальянцев к собакам всем известна, и не было ничего странного, что синьор со своей собакой зашел в любимый «локале» — свой привычный бар по соседству с домом. Но почему собака вызвала такой ажиотаж?