— А мы пришли, — Петер показал Саше на комплекс из белых зданий с такими же черепичными коричневыми крышами, как и у недавно виденного замка Кастельторре. Над строениями возвышалась колоколенка старинной церкви.
— Добро пожаловать в Сан Пьетро.
Петер толкнул дверь, и они вошли во двор, полный деревьев и цветов.
— Не ожидала такого в ноябре. — сказала Саша.
— О, здесь у нас свой микроклимат, внутри высоких гор и густых лесов. Неподалеку тут даже горнолыжные курорты есть, конечно, не такие известные, как Кортина д’Ампеццо и прочие альпийские городки, но весьма популярные среди местных. А здесь на нашей горе снега практически не бывает, и зимой все отели закрыты. Знакомьтесь, моя жена, Анна.
Приятная женщина средних лет обняла Сашу, и пригласила в дом, дала ключ от двери, справа от входа в общем коридоре.
Саше очень понравилось ее временное жилище. В простой комнате, по-деревенски обставленной деревянной добротной мебелью, на двух стенах были широкие окна в коричневых рамах. Вид из окон открывался и на горы, и на лес, и на огоньки далеких ферм или деревень, но главное- на крепость Бальярдо, громадой поднимающуюся над утесом.
Слева из коридора была дверь в небольшую кухню и ванную комнату, а справа — в спальню, где две стены так же были полностью заняты окнами, и стояла широкая кровать с мягкими не по-итальянски огромными подушками, пуховым одеялом и пледами.
— Мы затопили, холодно не будет, это на всякий случай, — вошедшая следом за девушкой Анна кивнула на пледы. — Вам нравится? А вот телевизора у нас нет, зачем он тут.
— Мне очень нравится, — сказала Саша, — это потрясающе. И действительно, зачем тут телевизор, с такими видами?
Анна поставила на стол небольшой поднос с горячим домашним хлебом, нарезкой какого-то мяса, напоминающего зельц и несколькими ломтями местного сыра.
— Отдыхайте, уже поздно, завтра с утра Петер все объяснит, что и как найти.
Саша быстро поела, выключила свет и забралась под пуховое одеяло, подставив под спину подушки. Тишина стояла нереальная и нереальным казалось то, что еще утром она завтракала в тосканском замке под осенними дождями.
В комнате было очень тепло, и девушка осторожно приоткрыла одно из окон, запустив в комнату свежий горный воздух. Вместе с воздухом в комнату ворвались звуки. Не слышно было пения птиц, осенняя ночь ранняя, лишь несколько запоздалых птичек еще о чем-то переговаривались. Потом и они умолкли, но издалека слышались странные звуки, словно звенели жестяные колокольчики. Звуки приближались, все быстрее становился ритм, потом снова стали удаляться. Саша решила спросить утром, что это могло быть. Потом заухала сова, одна, другая, и вдруг, испугав Сашу, послышался протяжный волчий вой.
Тут уж она закрыла окно, хорошенько задвинув шпингалеты, завернулась в одеяло, для верности водрузив сверху один из пледов, и уснула, утонув в мягкой перине и пуховых подушках.
Глава 7.
Сегодня синьор Сильвио навещал свою сестру в Барге. Вроде и недалеко, Кастельторре и Барга почти соседи, меньше получаса езды, но встречались они редко. И все же в один из шести дней в году Сильвио обязательно заезжал к сестре сразу после обеда и оставался до заката солнца. Эти дни не имели отношения к семейным праздникам, но все в долине знали эти даты. Шесть дней в году, 10, 11 и 12 ноября, а потом 29, 30 e 31 декабря Барга становилась городом, где солнце заходит дважды.
Городок и так был в числе самых красивых борго Италии, его давно облюбовали англичане, и хотя в отличии от зоны Кьянти, давно прозванной местными Кьянтиширом, Барга «Бааргаширом» еще не стала, здесь была очень большая колония переселенцев из Великобритании. Здесь даже праздник был свой, Sagra del pesce e patate (fish and chips — типичная английская еда!). И хотя на самом деле этот праздник был связан не с нынешними англичанами, а с коренными жителями Барги, многие из которых в 19 веке в поисках лучшей жизни эмигрировали в Шотландию, местные отказывались признавать его своим и ворчали, что скоро одни иностранцы заполонят долину.
Но особенный закат у них никто не мог отнять.
Как большинство старых тосканских борго Барга состояла из двух частей, старого верхнего города за крепостными стенами и нижнего, более молодого. Мария, сестра синьора Сильвио, вышла замуж за Леонардо, местного жителя, чья семья уже лет пятьсот жила в Барге, и как раз за их домом открывалась панорама высокой горы Монте Форато, похожей на лицо мужчины с бородой. Там, на горе, природа создала арку, и шесть дней в году — наверное, было какое-то географическое или метеорологическое объяснение, но для местных это было неважно — солнце заходило за гору, а потом снова появлялось в арке. Так, с легкой руки местного поэта, город и стал известен как место, где солнце заходит дважды.
В этом году синьор Сильвио отправился к сестре в ноябре, кто знает, какая погода будет в конце года, может и солнца то не увидишь, да и жена болела, надолго не оставишь, а тут выдался удачный день, он и собрался.
Он всегда обстоятельно устраивался, облокотившись на крышу дома, стоявшего ниже дома сестры, словно на парапет, вздыхал и ждал закат. Когда-то он привозил сюда сына, и эти дни становились для них особенным ритуалом. Как он мечтал однажды приехать сюда с внуком! Но похоже этим мечтам не суждено сбыться.
На обратном пути синьор Сильвио остановился у остерии «Старая мельница». Жена давно собиралась спросить рецепт пирога, торта Гарфаньина, который хозяйка остерии печет каждый год к празднику Святого Петра, покровителя их города. Собственно, все пекут, но в «Старой мельнице» пирог получался особенным. Вот и порадует жену, хоть что-то приятное должно быть в ее жизни!
Сильвио зашел в остерию, прикрыл за собой дверь, смущенно откашлялся, оглядев пустой зал и тут только вспомнил, что хозяйку теперь в остерии не встретишь, готовит тут уж год, как новый повар. Надо было ретироваться, пока этот лохматый «cuoco» его не заметил, чтоб не выглядеть дураком.
Тут он услышал голоса, один из которых был женским. Обрадовавшись, что сегодня хозяйка здесь, он пошел по направлению к кухне, и вдруг узнал этот женский голос. Замер. Прислушался. Два мужских голоса и один женский спорили, убеждали друг друга, обсуждали цифры и упоминали названия городов. Он постоял еще несколько минут, потом попятился и постарался выйти из остерии как можно тише, чтобы его не заметили.
Старик сел в машину и задумался. Вот и узнал рецепт, порадовал жену. Услышанное не выходило из головы. Надо было идти к карабинерам… но что из этого выйдет? Не сделать бы хуже, от этого так много зависит!
Горло пересохло, голову словно тисками зажало. А он все не трогался с места.
— Нет, сам я дел наворочу, лучше вот что: надо поговорить с доном Витторио, священник точно знает, что нужно делать!
Погруженный в свои мысли Сильвио отмахнулся от расспросов жены, сославшись на усталость и головную боль. Пока он решался набрать номер дона Витторио, старый священник как почувствовал его смятение и позвонил сам.
— Дон Витторио, как хорошо, что вы позвонили! Мне посоветоваться надо бы… вы всегда дельные советы даете. Может, зайду завтра, после мессы? Кто приехал? Адвокат Микеле? Конечно, конечно, приходите завтра, мы вас ждем.
У синьора Сильвио словно гора с плеч упала. Надо же, как все сложилось! Не только с доном Витторио поговорит, но заодно и с адвокатом. А они уж подскажут, как лучше. И он с легким сердцем отправился ужинать, жена уже накрывала на стол
Совсем стемнело, когда зазвонил дверной колокольчик. Сильвио сам его когда-то пристроил вместо звонка, только редко к ним теперь приходили гости. А тут вон к ночи кто-то пришел, может дон Витторио решил зайти сегодня?
Сильвио открыл дверь и не поверил своим глазам.
— Ты? И что тебе от нас надо?
Глава 8.
Саша проснулась от колокольного звона, далекого и мелодичного, видимо здесь, на горе, были слышны колокола церквей всех ближайших деревушек.
Из коридора доносился восхитительный запах кофе и горячего хлеба, и Саша, как герой известного мультика при слове «сыр», теряя силу воли, потянулась на ароматы.
В столовой Анна уже накрыла стол, кроме горячего хлеба, кофе, теплого молока в кувшине она поставила на льняную скатерть тарелочки с нарезкой домашних сыров и колбас, графинчик яблочного сока и снова нарезанный толстыми ломтями зельц.
— Ешьте, все свое, все сами делаем!
— А как это называется? — кивнула Саша на зельц, еще вчера она отметила, как же это вкусно.
— О, это вы только здесь, в долине, можете попробовать, это бирольдо. Его традиционно делают из свиных потрохов, используя легкие, язык и прочее, добавляют и мясо. Главное, что бирольдо начинают делать сразу же, как только резали свинью, все должно быть очень свежим.
В течение нескольких часов потроха кипятят, затем их рубят, добавляют специи — гвоздику, мускатный орех, фенхель, чеснок, корицу — по желанию и вкусу. Добавляют и свиную кровь, но все добавки зависят от того, кто делает, и разные травки добавляют, и даже сыр, и орешки пиний. Здесь довольно близко город Пистойя и его горный район, вот там существует более сладкая версия. Фаршу придают форму, набив им свиной пузырь. Варят около 4 часов. Потом некоторое время «продавливают» под прессом, чтобы вышел жир. А вот дальше или хранят в сале в течение полугода или съедают сразу в течение 8-10 дней. Я вам свежего нарезала! Такого блюда нет нигде в Тоскане, не говоря о прочей Италии, только здесь в долине!
Анна рассказала, что они сдают несколько апартаментов с завтраками или без, по желанию гостей, причем за очень небольшие деньги. Маленький монастырь с колоколенкой и церквушкой до сих пор принадлежит какому-то монашескому ордену. Он не используется уже более ста лет, и семья Петера давно арендует его у монахов. А чтобы и самим жить, и аренду выплачивать, часть апартаментов сдается. Этим занимались еще родители Петера, так что маленький монастырь и несколько примыкающих к нему зданий, носящие имя Святого Петра, покровителя городка Кастельторре — не первый десяток лет дом семьи Хоффман. Петер, швейцарец по происхождению и однокурсник графа Роберта, перенял эстафету у родителей, осевших здесь после выхода на пенсию.