– Так я в переносном смысле! А опустившихся типов полно! И интернет у них имеется.
– Полиция такую версию не рассматривает.
– Конечно! Чего им другие версии рассматривать! Они уцепились за Эвелинку! Им бы галочку поставить, а остальное по барабану!
– Софья! Вы преувеличиваете! Большая часть следователей и оперов работают на совесть.
– Ага. Если она есть у них эта совесть.
– Есть, поверьте мне.
– Чего же они тогда задержали Эвелину?!
– Потому, что у неё есть мотив и застали её на месте преступления с оружием в руках, из которого застрелена Климова.
– Так это же случайность! Или вообще подстроено!
– Кто-нибудь знал, что Эвелина в этот день пойдёт к Климовым?
– Не знаю…Но многие знали, что Генки во вторник не бывает дома.
– По-вашему это убийство могло произойти только во вторник?
– Выходит, что так, – согласилась Софья, и задумчиво проговорила. – убийство совершённое во вторник…
И быстро добавила, – но открыть постороннему человеку Климова дверь не могла! Значит, она знала этого человека! И, во всяком случае, не стала бы впускать в квартиру любовницу мужа!
– Обстоятельства могли сложиться по-разному…
– Могли. Но вот вы бы пустили любовницу мужа в квартиру?
– Я бы мужа спустила, – улыбнулась Мирослава.
– С лестницы?
– Да с чего угодно.
– И Генку надо спустить без парашюта с самого высокого места в городе!
– Хорошо. Спасибо вам. Я, пожалуй, пойду.
– Но вы ничего не ели! И чай остыл! – расстроилась Маврина.
– Ничего страшного, – успокоила её Мирослава, – я дома позавтракала, а к вам пришла не чаи распивать, а получить информацию.
– Много вы её получили, – продолжала расстраиваться Софья, – хороша подруга! Ничего толком, оказывается, про Эвелину не знаю! И какой вам прок от разговора со мной.
– Кто знает, – неопределённо отозвалась Мирослава и направилась к двери.
Выйдя из подъезда, она посмотрела на окна квартиры Мавриной.
Та открыла форточку и помахала ей.
Тополя так близко росли возле стены дома, что их ветви почти касались окон.
– Они летят? – спросила Мирослава.
– Кто? – не поняла Софья.
– Тополя?
– А! Ещё как! Целый снегопад.
– И как же вы?
– Сетки спасают. А бабушка раньше всё марлей завешивала.
– Понятно. До свиданья.
– Пообещайте, что вы придёте ещё раз. Когда Эвелину освободят, – быстро добавила она. – И мы по-настоящему попьём чаю.
– Я постараюсь, – улыбнулась Мирослава и исчезла за пределами тополиной аллеи.
А Софья всё стояла и смотрела в ту сторону, куда она ушла.
Незаметно для себя она стала плакать, приговаривая, – как жалко Эвелинку, просто сил никаких нет.
Неожиданно на молодые тополиные листья упал солнечный свет, и они заблестели, как множество зелёных зеркал.
– И то верно, – согласилась Софья то ли с мыслями, пришедшими ей в голову, то ли с трепетом тополиного блеска, – не могут засудить невинного человека. Эвелину оправдают.
И с этой минуты она свято уверовала в то, что Мирослава не только освободит её подругу, но и найдёт настоящего убийцу.
– Вот тогда тебе, супостат, мало не покажется! – погрозила она ему мысленно.
А Мирослава тем временем договорилась со второй подругой Эвелины Снежаной Капельниковой встретиться в её обеденный перерыв в кафе
Ближайшим кафе от места работы Снежаны была «Белоснежка»
Снежана работала в одной из небольших фирм бухгалтером. Она очень дорожила своим местом, никогда не опаздывала и не отпрашивалась.
Все, даже самые важные дела, например такое, как судьба близкой подруги она была готова решать только в нерабочее время, в обеденный перерыв или вечером.
Мирославу вполне устраивала встреча в кафе.
Ей даже показалось символичным, что она встретится с девушкой по имени Снежана в «Белоснежке».
– В этом есть что-то обнадёживающее, – улыбнулась она.
К тому же Мирослава была уверенна, что успеет за время обеденного перерыва Снежаны задать ей все интересующие её вопросы и получить ответы.
Когда запыхавшаяся девушка в строгом синем костюме со светло-русыми волосами, собранными в высокий пучок на голове, быстрым шагом вошла в кафе и стала оглядываться, Мирослава сразу догадалась, что это и есть Снежана Капельникова.
– Здравствуйте, Снежана, – тихо произнесла она.
Серые глаза внимательно осмотрели детектива, а губы едва тронутые светлой помадой произнесли, – здравствуйте.
Белоснежка была довольно популярным кафе, особенно у молодёжи, поэтому здесь и в будни было многолюдно.
В тёплое время года большая часть посетителей предпочитала размещаться на верхней и нижней террасах.
Но пока ещё было не слишком тепло, поэтому посетители занимали столики в зале.
Девушкам удалось найти свободный столик у самой стены.
Снежана вздохнула. Но Мирославу это не огорчило, скорее наоборот.
– Там в отдалении от других посетителей нам будет удобнее разговаривать, – сказала она девушке.
– А ведь вы правы, – улыбнулась Снежана, – я-то подумала не о конфиденциальности нашей беседы, а о виде из окна.
– Я тоже люблю сидеть у окна, – отозвалась Мирослава, – но чаще всего здесь бываю, когда тепло и можно посидеть на веранде. С верхней открывается чудесный пейзаж.
Снежана кивнула и тут к ним подошла миловидная… гномиха.
Фишкой Белоснежки были костюмы официантов и бармена. Все они изображали гномов.
На бейджике улыбающейся гномихи было написано, – Настя.
Она держала наготове блокнот и серебряный карандаш, готовясь записать их заказ.
Девушки переглянулись, и Снежана заказала суп харчо, тушёную форель и салат из свежих овощей. На десерт фирменное пирожное «Снежинка» из взбитых сливок и белый чай.
Мирослава заказала тоже самое, проигнорировав суп и вместо белого чая предпочла выпить зелёный с жасмином.
– Соня позвонила мне и сказала, что вы были у неё утром, – сказала Снежана, управившись с супом.
– Да, так и есть. Я узнала, что Софья утром будет дома и поэтому решила сначала поговорить с ней.
– Разумно, – кивнула Снежана.
– Вы верите, что Эвелина могла убить жену своего любовника? – спросила Мирослава в лоб.
Вероятно, девушка не ожидала от Мирославы этого вопроса, тем более в самом начале разговора. Глаза её расширились, но она быстро совладала с эмоциями и ответила уверенно, – нет, конечно.
И тут же призналась, – я не ожидала, что вы так сразу меня об этом спросите.
– Я думаю, – проговорила Мирослава, что ваша подруга Софья на это ответила бы, – а чего кота за хвост тянуть.
Снежана невольно улыбнулась, – да это в духе Софочки. Быстро же вы её изучили.
– Скорее просто предположила.
– А вы верите в виновность Эвелины? – спросила Снежана.
– Я не знакома с вашей подругой, поэтому могу предполагать всё что угодно.
– Но вы ведь взялись защищать Эвелину? – удивилась Снежана.
– Защищает адвокат, – поправила её Мирослава.
– Ах, ну, да.
– А детектив ищет доказательства невиновности клиента и в идеале разыскивает настоящего убийцу.
– Это возможно?
– В мире мало невозможных вещей.
– А чем могу помочь я?
– Расскажите мне какая она ваша Эвелина?
Снежана задумалась, а потом проговорила, – если бы нужно было охарактеризовать её одним словом, я бы сказала, что Эвелина целеустремлённая.
– Вот как… И в чём это проявляется?
– Во всём. Она в детстве мечтала спрыгнуть с парашютом, но очень боялась высоты. Так Эвелина забиралась на всё, на что только можно было и нельзя.
– Например?
– Покупала турпутёвки и отправлялась в горы. В городе не упускала возможности напроситься в гости к тем, кто жил на верхних этажах 20-30– этажных зданий и подолгу стояла на балконе. Один раз она даже залезла на кран, оставленный крановщиком на уровне 16-ого этажа строящегося дома, Тогда случился ужасный скандал! Несмотря на то, что Эвелина обещала слезть сама, рабочие вызвали спасателей.
– И сняли?
– Сняли. Но такой штраф ей припаяли. Хорошо, что ей удалось уговорить начальника участка не заявлять в полицию.
– Она ему призналась, что борется со страхом высоты? – улыбнулась Мирослава.
– Вот-вот! Мужик рассвирепел и сказал ей, – пошла вон! И чтоб духу твоего здесь никогда не было. Просить дважды Эвелинка себя не заставила.
– И результате ей удалось спрыгнуть с парашютом?
– Удалось. Но попрыгав с полгода, она охладела к этому виду спорта.
– А ещё в чём проявлялась её целеустремлённость?
– Эвелина мечтала стать дизайнером. И не просто абы каким. А лучшим!
– Стала?
– Думаю, да. Одной из лучших в своей профессии точно.
– А ещё?
– А ещё Генка, – помрачнела Снежана.
– Мне чувство вашей подруги к Климову больше напоминает не целеустремлённость, а одержимость.
– Может быть, – согласилась Капельникова, – но и цель у неё была – во чтобы то, ни стало выйти за Генку замуж. Как будто других парней нет.
– Эта её целеустремлённость не довела её до добра.
– Мы все её предупреждали об этом. Но вы не знаете Эвелину! – отчаянно махнула рукой Снежана.
– А вы знаете Остапа Никитенко?
Снежана с интересом посмотрела на Мирославу, – да, это парень, с которым встречалась Эвелина, прежде, чем влюбиться в Геннадия.
– И что вы можете о нём сказать?
Снежана пожала плечами, – да ничего особенного, парень, как парень.
– Софья очень хвалила его.
– Снежана улыбнулась, – ну да, в глазах Сони плюс имеет всякий холостой парень. А если к тому же он может прокормить семью, то это целых два плюса.
– А вы придерживаетесь другого мнения?
– Ну, почему же. Я тоже считаю, что от женатых добра ждать не приходится. Все женатики поют одну и ту же песню и при том не о главном.
– Я бы не согласилась с вами, – улыбнулась Мирослава.
– В чём? – удивилась Снежана.
– В том, что песня не о главном. Она о главном, только для них.