Мирослава кивнула.
Глава 14
Адрес Геращенко детектив сразу же сбросила на телефон Наполеонова.
На его вопрос, – откуда узнала, ответила, – из анонимных источников.
Она не собиралась сдавать следователю девушку, а он в свою очередь отлично понимал, что у частного следователя, как и у полиции, имеются свои источники, которые берегут, как зеницу ока.
Группа сразу же приехала по адресу данному Мирославой, не спеша поднялась по лестнице.
В дверь позвонил Наполеонов.
– Кто там? – спросил девичий голос.
– Это вас беспокоят из поликлиники. Вы когда последний раз делали флюорографию?
Наполеонов почувствовал, что его рассматривают в глазок. Он терпеливо ждал. И его терпение было вознаграждено. Невысокий худощавый парень в строгом костюме при галстуке не вызвал подозрения.
Дверь открылась. На пороге стояла симпатичная девушка с волосами, остриженными под каре и блестящими, как у белки глазами.
Наполеонову показалось, что под её лёгким халатиком, кроме стройного молодого тела ничего не было.
– Ой, – сказала девушка, – я и не помню, когда вообще была в поликлинике.
– Это плохо! – строго сказал Наполеонов, – флюорографию нужно проходить каждый год. Пройдёмте!
– Куда? – удивилась девушка?
– К вам в квартиру. Предъявите паспорт, я заполню данные.
– Ну, если это необходимо, – проговорила она нерешительно.
– Конечно, необходимо! Иначе бы я тут с вами не стоял, – он легонько подтолкнул хозяйку в квартиру.
Она подчинилась, и следователь проник за ней в прихожую, оставив дверь приоткрытой.
Девушка прошла в гостиную, открыла один из ящиков стенки и достала паспорт.
– Кто там? – раздался недовольный мужской голос из кухни.
– Это из поликлиники.
– Вы проживаете не одна? – строго спросил Наполеонов.
– Одна. Это мой гость.
– Интересно, а его паспорт у вас?
– Какой ещё паспорт, – рявкнул гость, вышел из кухни и сразу попал в объятия группы захвата, просочившейся в прихожую и ждавшей знака следователя.
– А это кто? – испуганно закричала Геращенко, – они, что тоже врачи?
– Нет, санитары, – отозвался следователь.
И обратился к Никитенко, – вы арестованы по подозрению в убийстве Светланы Климовой.
– Какой Климовой? Что за чушь вы несёте?!
– Пройдёмте, мы вам всё объясним.
– Кто, кто это? – верещала девушка, – Остап! Что им надо?
Наполеонов сунул ей под нос удостоверение, – собирайтесь, поедите с нами.
– Зачем?
Не отвечая на её вопросы, следователь грозно проговорил, – собирайтесь!
После задержания Никитенко потерял весь свой апломб и впал в состояние апатии. Он не стал запираться и сознался, что да, он застрелил Светлану Климову.
– Зачем? – спросил Наполеонов, – чем она вам мешала?
– Ничем. Я просто хотел отомстить Эвелине. Сначала я намеривался убить Климова и повесить убийство на неё. Мне повезло, я снял квартиру не просто в доме, где жил любовник Эвелины, но прямо в квартире рядом. Сначала я хотел его зарезать. Но мне подфартило, я украл пистолет из стола сына парня, который делал мне программу для моей фирмы.
– Вы не опасались, что хозяин заметит пропажу?
– Нет, я сообразил, что пистолет попал к мальчишке незаконно, и он ничего не скажет отцу.
– Почему вы убили не мужа, а жену?
– Дело случая, – пожал плечами Никитенко. – Я всё время следил за квартирой Климовых. И вот однажды, Светлана открыла дверь, чтобы уйти. Но её остановил телефонный звонок. Я слышал, как она переспросила, – кто говорит? Эвелина? Подруга Геннадия? И что вы хотите? Встретиться со мной? Во вторник? Хорошо… В 2 часа дня? Приходите.
– И что дальше?
– Ничего. Я решил, что это мой шанс. Я был начеку, увидел в окно машину Эвелины, позвонил Игорю, сказал, что его мать в опасности, потом позвонил в дверь Климовых. Светлана открыла, но стала объяснять, что сейчас она говорить со мной не может, так как к ней с минуты на минуту должны прийти. Я затолкал её в квартиру. И тут она увидела перчатки на моих руках и пистолет. Она отпрянула, но я схватил её за бусы, выстрелил и оттолкнул её на диван. Нервы у меня были на пределе. Звук рассыпавшихся бус прозвучал для меня, как набат. Но я выскочил из квартиры и зашёл к себе.
Пистолет я бросил в квартире, а перчатки и одежду сложил в приготовленный заранее мешок. И стал ждать. Пришла Эвелина и тут же следом за ней Игорь.
– И вы всё это время оставались в квартире?
– Да. Я слышал, как приходила полиция, опрашивала соседей. Я даже слышал, как кто-то сказал, что меня практически не бывает дома. Ночью я прихватил упакованный мешок и покинул квартиру навсегда.
– Куда вы дели мешок?
– Отвёз на дачу.
– На чью?
– На родительскую.
– И оставили там в доме?
– Почему оставил в доме? Вы меня держите за идиота?
Наполеонову очень хотелось ответить утвердительно, но он сдержался и спросил, – так что же вы сделали с мешком?
– У нас на даче похоронена собака моего отца. Его любимец. Я раскопал могилу и положил в неё мешок, потом снова зарыл и посадил на ней кусты пионов.
Никитенко усмехнулся, – батя был доволен. А то всё раньше упрекал меня, что я не любил его собаку.
– Почему вы решили всё-таки убить Светлану?
– Я же вам объяснил, случай подходящий.
– И вам не было жалко ни в чём неповинную женщину?
– А почему собственно я должен её жалеть?! – спросил он холодно и окинул следователя неприязненным взглядом.
Глава 15
Май входил в пору цветения.
Казалось, всё в подлунном мире от маленькой былинки до столетнего дуба радовалось весне и жизни.
И почти никто не задумывался о том, что жизнь, это не только нежность яблоневых лепестков на губах, но и солоноватый привкус крови… Своей или чужой, не в этом суть…
– Как несовершенен и жесток, может быть этот мир, – думала про себя Мара Ильинична, ласково проводя пальцами по щеке тоскующего о матери племянника.
Вслух она говорила, – всё образуется, Игорёша. Надо жить.
И он кивал ей, с трудом сдерживая слёзы.
Андриана Карлсоновна Коваль приехала в детективное агентство спустя два дня.
День клонился к закату. Но над первыми цветами ещё кружились пчёлы и рокотали шмели.
– Хорошо у вас тут, – вздохнула Коваль.
Мирослава и Морис отвыкшие жить в большом шумном городе не возразили ей.
– Я очень благодарна вам, – обратилась Андриана Карлсоновна к детективам, удобно устроившись в кресле в кабинете Волгиной, – вернее мы все вам благодарны, я, Мила, Эвелина. С нашей девочки сняты все подозрения.
Коваль тяжело вздохнула, – и кто бы мог подумать, что Остап способен такое сотворить. Ведь это уму непостижимо!
– Нет, я понимаю ревность, – попыталась она спорить сама с собой. Взять хотя бы того же Отелло! Но ведь ему даже в голову не приходило, что вместо Дездемоны он может убить жену Кассио!
– У Кассио не было жены, – тихо обронил Морис.
– Но была возлюбленная Бьяко. Отелло же не тронул её.
Детективы промолчали. Им не хотелось уточнять, считала ли Андриана Карлсоновна поведение Никитенко правильным, если б он застрелил Эвелину.
Вместо этого Мирослава спросила, – как чувствует себя Эвелина?
– Неплохо, принимая в расчёт всё то, что случилось с ней за последнее время.
И помолчав, добавила, – она образумилась и порвала с Генкой.
– А как же ребёнок? – тихо спросил Морис.
– А что ребёнок? – не моргнув глазом, ответила Коваль, – вырастим. Нас трое.
– Трое?
– Ну, да, Эвелина, Мила и я.
– Ах, да.
– А вы знаете, что я решила? – Андриана Карлсоновна всем корпусом резко повернулась к Мирославе.
– Я же не умею читать мысли, – улыбнулась Мирослава.
– Умеет, ещё как умеет, – подумал про себя Морис.
А Коваль продолжила, – я решила, что хватит мне размениваться на мелочи!
– В смысле?
– Долой кошек, собак и ревнивых мужей!
– За что же вы так на них ополчились? – едва заметно улыбнулась Волгина.
– Да, ни на кого я не ополчилась, – отмахнулась Коваль, – их, конечно, бедолаг тоже не брошу на произвол судьбы. Но я решила, что мне пора и за крупные дела браться! Как вы думаете, Мирославочка? – прищурила Коваль лукаво правый глаз.
– Ну, что ж, попробуйте свои силы, Андриана Карлсоновна.
– Небось, думаете, что бабка из ума выжила?
– Ну, что вы!
– А вы не боитесь конкуренции?
Морис не выдержал и рассмеялся.
– Вот, вот, – Андриана Карлсоновна метнула в него неодобрительный взгляд.
А Мирослава серьёзно проговорила, – к сожалению, Андриана Карлсоновна, работы хватит и нам и вам и многим другим детективам.
– Вот и я так же думаю. Спасибо вам ещё раз, коллеги, и мне пора. Мила с Эвелиной меня, поди, уже заждались.
Детективы переглянулись.
– В самом деле, уже смеркается. Может вас довезти до города? – предложила Мирослава.
– Нет, что вы! Меня домчит быстрее ветра мой верный конь.
И несколько минут спустя детективы, стоя у ворот, смотрели на быстро удаляющийся мотоцикл, уносящий в своём седле их неугомонную… коллегу.
Прошло ещё три дня, прежде чем в детективное агентство позвонил следователь Наполеонов. Поздоровавшись с Морисом, он попросил к телефону Мирославу.
– Пожалуйста, – с лёгким удивлением в голосе отозвался Миндаугас и позвал, – Мирослава, с вами хочет говорить Шура.
– Да, – взяла трубку из рук Мориса Мирослава.
– Я прочитал твою книжку, – начал он, обойдясь без предисловий.
– Мою? – не сразу поняла она.
– Ну, да, этого англосакса Кларка.
– И как? – спросила Мирослава.
– А так, что я бы не отказался питаться так, как кормят французских школьников.
– Ты же не любишь овощи, – усмехнулась Мирослава.
– И тем не менее! Однако ты не за что не догадаешься, что же мне там понравилось больше всего.
– Могу предположить, что слова Шарля де Голля: «Жизнь – это не только работа. Чрезмерный труд доводит до безумия».