— Да, — сказал Алекс, как будто это было так просто.
Лори опешила. С самого первого момента, когда она только взялась за новый выпуск своей передачи, ей страшно не хватало рядом с собой Алекса, и не только потому, что ее раздражал Райан Николс. С Алексом она чувствовала себя легко и уверенно. Когда они разговаривали, идеи лились рекой. Чутье никогда не подводило ее — по крайней мере, в том, что касалось работы. И вот теперь Алекс говорит ей, что она должна игнорировать факты, требуя поверить ему на слово. И это при том, что внутренний голос буквально кричит, чтобы она его не слушала!
Алекс вновь потянулся к ней. На этот раз она позволила заключить себя в нежные объятья. Он погладил ее по волосам.
— Извини, больше ничего сказать не могу, но прошу тебя, поверь мне. Ну почему ты отказываешься мне верить?
Лори отступила назад, чтобы, отвечая на его вопрос, смотреть ему в глаза.
— Потому, что мне кажется, что ты мне лжешь.
— Лори, я никогда тебе не лгал и никогда не солгу. Но если ты спросишь меня, причастен ли Марк Темплтон к убийству Хантера Рейли, я лично проголосую за его невиновность.
— То есть он по-прежнему твой клиент, я правильно поняла? Пойми, Алекс, я говорю о нас. После того как я познакомилась с Кейси Картер, я была здесь, в твоей квартире, вместе с отцом и сыном. Даже тогда ты пытался отговорить меня какими-то намеками. Почему ты прямо не сказал мне, что лично знаешь некоторых главных участников? Ты вынуждал меня едва ли не клещами вытягивать из тебя информацию, как на перекрестном допросе.
— Я не лгал. Я просто не все тебе сказал.
Лори покачала головой. Она отказалась верить, что перед ней стоит тот, кого она любила, и пытается обосновать разницу между ложью и сокрытием правды.
— Прошу тебя, Лори, прокрути снова наш разговор после того, как ты познакомилась с Кейси. Ты ни разу не упомянула ни Марка Темплтона, ни Джеймса Рейли, ни фонд. Это было дело об убийстве пятнадцатилетней давности, а не о том, что стало спустя несколько лет с фондом. Убийство Хантера всегда связывали с отношениями между ним и Кейси, о чем я не имею ни малейшего представления. Но даже знай я хотя бы что-то про этот фонд, зачем мне было поднимать эту тему, тем более что мне запрещено говорить об этом?
— Ты сейчас говоришь как самый изворотливый адвокат…
— А ты разговариваешь со мной, как с подозреваемым в своей передаче.
— Ну хорошо, я поняла. Ты никогда не скажешь мне правды. Тогда ответь мне всего на один вопрос: ты обязан сохранять лояльность своим клиентам, даже если они виновны?
Алекс сел на диван и, похоже, приготовился к отражению новой атаки.
— Разумеется.
— То есть это навеки. Помнится, когда-то ты сказал мне, что такие вещи уносят с собой в могилу. — Алекс не ответил. Оба знали, к чему она клонит. — Из чего следует, что если один из твоих клиентов — предположим, Марк Темплтон — боится, что в передаче вроде моей всплывет нечто ужасное о его прошлом — например, убийство друга с целью скрыть растрату или хищение, — ты приложишь все усилия к тому, чтобы эта передача не вышла в эфир?
— Да, мисс Моран, именно так. Вы правильно меня поняли. Вы — виртуоз перекрестного допроса. Признаю свое поражение. Ну, как, теперь довольна?
Если бы! Совсем недовольна.
— Ты сказал, что у тебя нет выбора, Алекс. Так вот: у меня тоже. Перед тем как его убили, Хантер Рейли планировал нанять независимого аудитора, чтобы тот проверил финансы фонда. Это дает Темплтону мотив. Когда он вернулся домой с банкета, его жена и дети спали. Так что у него нет алиби. Звони своему клиенту. Он либо должен предстать перед телекамерой, либо иметь дело с последствиями того, что мы скажем о нем в его отсутствие. Кстати, мы планируем завершить съемки уже через пару дней.
Глава 48
Открыв дверь в квартиру, Лори едва не споткнулась о футбольный мяч. Она наклонилась, чтобы поднять его, однако увидела на полу в коридоре другие признаки присутствия Тимми: футляр от трубы, картриджи с видеоиграми и разнообразный спортивный инвентарь, которого на уроке физкультуры хватило бы на целый класс. Поскольку в манхэттенских многоэтажках гаражей не имелось, это был обычный коридорный декор, и он ее вполне устраивал.
— Как там мои мужчины?
Сидя рядышком на диване, Лео и Тимми смотрели свой любимый детективный сериал «Босх». На кофейном столике между двумя грязными тарелками виднелась пустая коробка из-под пиццы. По версии Тимми, это был сущий рай.
— Начали без меня?
Предполагалось, что поедание пиццы и просмотр фильма будет совместным для всех троих. Тимми нажал на кнопку «стоп».
— Мы немножко подождали, но пицца так вкусно пахла!
— Мы только что начали, — пояснил Лео. — Иди переоденься. Пока Тимми перекручивает на начало, я разогрею пиццу.
Уставясь в телеэкран, Лори лакомилась вторым куском пиццы, когда на столе зазвонил ее мобильник. Она покосилась на дисплей в надежде, что это Алекс. Но нет, звонила Кейси. Пусть оставит голосовое сообщение, решила Лори. Она перезвонит ей завтра, из загородного дома Рейли, где они будут снимать интервью с генералом и его младшим сыном. Интервью с Кейси и ее семьей будет заснято в самую последнюю очередь. Увы, вместо того чтобы отобразить на своем экране текстовое сообщение, телефон зазвонил во второй, а затем и в третий раз. Кейси явно поставила свой сотовый на автодозвон.
— Выключи его, — сказал отец. — Твое рабочее время давно кончилось.
— Помнится, мама всегда говорила тебе то же самое, — ответила Лори и, встав, направилась с телефоном в кухню.
Судя по голосу Кейси на том конце линии, она была чем-то взволнована. Даже забыла поздороваться.
— Я только что говорила о передаче с Анжелой и мамой. Нам кажется, что лучше не стоит упоминать фотографию в рамке, которая пропала из дома.
Лори тихо вздохнула. Не хватало ей накануне съемки редакторской правки со стороны участников передачи…
— Боюсь, я плохо вас понимаю, Кейси. Мне казалось, вы полагали, что пропавшее фото Хантера вместе с президентом было главным доказательством того, что в ту ночь в доме был кто-то еще.
— Так и есть. Именно поэтому вы не должны подробно описывать это фото. Мы подумали, что будет лучше, если вы просто скажете, что пропала какая-то вещь, возможно, даже фотография, но только не станете говорить, что это фото Хантера вместе с президентом.
— Ну хорошо. Только зачем это нужно? — спросила Лори и тотчас пожалела об этом. Увы, любопытство взяло над ней верх.
— Это примерно то же самое, как когда полиция держит в тайне какой-нибудь факт, чтобы проверить людей, которые якобы владеют информацией. Думаю, после вашей передачи такие наверняка найдутся. И чтобы отличить тех, кто действительно что-то знает, от разного рода сумасшедших, мы всегда можем спросить у них, что им известно про фото. Теперь понятно?
Лори было понятно другое: Кейси и ее семейство насмотрелись полицейских телесериалов.
— Дайте подумать. Возможно, во время съемки мы спросим вас о фото, но предупреждаю заранее: потом мы редактируем отснятый материал. Кстати, пока мы с вами говорим, вы не могли бы побольше рассказать мне про Марка Темплтона? Как долго они с Хантером были знакомы?
— С первого курса в Йеле. Они жили в одном общежитии. Фамилия Хантера гремела по всему кампусу. Марк учился на стипендию и чувствовал себя в Лиге плюща[11] немного не в своей тарелке. Хантер взял его под свое крыло. Что говорит о многом.
— И их дружба всегда оставалась такой — Хантер покровительствовал Марку?
— Можно сказать и так. Хантер был яркой личностью, и Марк всегда оставался в его тени. Именно поэтому я не исключаю того, что последний втихаря прикарманивал средства фонда. Возможно, с годами в нем заговорила обида, и он решил, что ему полагается что-то вроде компенсации…
Лори тоже приходила в голову такая мысль.
— Когда президент США решил воздать дань уважения фонду Рейли, Марк тоже получил приглашение в Белый дом?
— Нет. Хантеру было позволено взять с собой кого-то одного.
— И кого же он взял?
Лори знала, каков будет ответ на вопрос, но все равно спросила.
— Меня. — Кейси на миг умолкла, как будто поняла причину вопроса. — О господи, вы хотите сказать, что это Марк? У вас есть доказательства?
Ответа на этот вопрос у Лори не нашлось, но в одном журналистка была уверена: очень плохо, что она не может поговорить об этом с Алексом.
Глава 49
Лори никак не ожидала увидеть в руке у Эндрю Рейли банку с пивом, когда гример припудривал ему лицо. Нет, она знала, что он любитель выпить, но ведь сейчас всего половина одиннадцатого утра! Более того, ему предстоит перед камерой ответить на вопросы, касающиеся убийства его родного брата!
Поймав на себе хмурый взгляд Лори, Эндрю поднял банку в приветственном жесте.
— Обещаю, всего одну. Вы уж извините, но в этом доме меня всегда пробирает мандраж. Это, конечно, не тот старый диван, но дом, в котором убили моего брата, тот же. Бывает, лежу я на диване, смотрю по телевизору матч, как вдруг словно наяву вижу, как он бежит по коридору в спальню, где потом все произошло. Честное слово, порой мне кажется, будто я слышу выстрелы…
— Сочувствую. — Это было все, что она смогла сказать. Других слов не нашлось.
— Вот видите, как я умею поднять настроение! — Поймав в зеркале взгляд гримерши, Эндрю спросил: — Ну и как я выгляжу, киска? Произведение искусства, и никак иначе?
Гримерша в последний раз посмотрел на творение своих рук и сняла с его шеи полотенце.
— Сущий Адонис, — заявила она.
— Уж не это ли именуют сарказмом? — подмигнув, парировал Эндрю.
— Генерал Рейли здесь? — спросила Лори. Она провела в доме уже четверть часа, но генерала так и не заметила. С другой стороны — ничего удивительного: площадь особняка более семисот квадратных метров.
— Нет. Шофер при