я находил нужным поместить в письме. ГрафБенкендорф вполне со мной согласился и просилменя быть у него на следующий день, обещаясьизготовить к этому времени письмо. Я был надругой день у Бенкендорфа. Составленное имписьмо содержало в точности высказанные мноюпожелания; кроме них, в письме была лишь ссылка наличные отношения графа Бенкендорфа и графаМирбаха. Письмо графа Бенкендорфа было переданоНейдгарту, и он, как мне помнится, на следующийдень уехал в Москву.
Нейдгарт не видел в этот раз Мирбаха иоставил письмо в немецком посольстве. Этопроизошло 7 или 8 мая, когда Государь был уже вЕкатеринбурге.
Увоз Государя из Тобольска не зависелот желания русских монархистов спасти его. Онидаже и не знали об этом. Быть может, немцы самихотели спасти Царя? Кривошеий показывает: “Мы непреследовали при этом никаких политическихцелей и исходили из самых элементарныхпобуждений гуманности и нашей преданностисемье... Граф Мирбах принимал их (русскихмонархистов) весьма сухо, и сказанное им в ответна просьбу обратить внимание на необходимостьпринять меры для отражения безопасности царскойсемьи сводилось приблизительно к следующему:“Все происходящее с Россией есть вполнеестественное и неизбежное последствие победыГермании. Повторяется обычная история: горепобежденным. Если бы победа была на сторонесоюзников, положение Германии несомненно сталобы гораздо худшим, чем положение России теперь. Вчастности, судьба Русского Царя зависит толькоот русского народа. Если о чем надо подумать, этооб ограждении безопасности находящихся в Россиинемецких принцесс”.
Государь правильно понял Яковлева.Скрываясь под маской большевика, он пыталсяувезти Царя и Наследника, выполняя немецкую волю.Нельзя не видеть этого, если вдумчиво отнестись ктому, что делал Яковлев в Тобольске и в пути.
Но не Царя спасали немцы, пытаясьувезти его из Тобольска, а свои интересы.
Все время в Тобольске Царь был под ихнаблюдением. Было использовано старое,испытанное средство: их шпионы имели на себепечать Распутина. Таким путем немцы боролись срусскими патриотами, не допуская увоза ими Царя.
Они сами увезли его, когда опасность ихинтересам стала реальной. Если Государь и послеотречения от Престола призывал к борьбе с врагом,мог ли враг оставить его и его сына там, где длянего снова возникла угроза восстановленияфронта, возникновения былой русской мощи в лицеРусской Армии, на знамени которой всегда былиначертаны слова “Великая Россия”, пока она былаИмператорской?
Цель увоза несомненно носилаполитический характер. Поэтому-то все вниманиеЯковлева и было приковано к особе Государя иНаследника Цесаревича. Но она была неположительная, а отрицательная: не допустить,чтобы Государь остался в обстановке, опасной длянемцев.
Сам Государь думал иначе. Он полагал,что им и его сыном хотят воспользоваться вположительных целях.
Я не нахожу в данных следствияподтверждения такому взгляду и объясняю егопсихологическим состоянием Государя.
Мужественно, без ропота, с истиннымдостоинством нес он крест своих личныхстраданий.
Но те, кто его близко знали, поймут,вероятно, что означало, что в Тобольске онпотерял самую типичную черту своего характера:свою нечеловеческую выдержанность. Он был не всилах более скрывать надлома своей души ивыражал это и в беседах, и в молчаливо-мрачномсостоянии духа.
Жильяр показывает: “Однако как нистарался владеть собой Государь, при всей еговыдержанности, он не мог скрыть своих ужасныхстраданий, которым он подвергался со времениБрестского договора. С ним произошла заметнаяперемена. Она отражалась на его настроении,духовных переживаниях. Я бы сказал, что этимдоговором Его Величество был подавлен, кактяжким горем. В это именно время Государьнесколько раз вел со мной разговоры наполитические темы, чего он никогда не позволялсебе ранее. Видно было, что его душа искалаобщения с душой другого, чтобы найти себеоблегчение. Я могу передать смысл его слов, егомысли. До Брестского договора Государь верил вбудущее благополучие России. После же этогодоговора он, видимо, потерял эту веру. В это времяон в резких суждениях выражался о Керенском иГучкове, считая их одними из самых главныхвиновников развала армии. Обвиняя их в этом, онговорил, что тем самым бессознательно для самихсебя они дали немцам возможность разложитьРоссию. На Брестский договор Государь смотрелкак на позор перед союзниками, как на изменуРоссии и союзникам. Он говорил приблизительнотак: “И они смели подозревать Ее Величество визмене! Кто же на самом деле изменник?”
Царя пугала судьба России. Он скорбелза свой народ.
Многие из нас легко похоронилиИмператора Николая II. Он в своей душе никогда нехоронил нас и продолжал оставаться нашим Царем.
Здесь и коренится источник еговзгляда, что враг хотел воспользоваться им сположительными целями.
Куда везли Государя?
Немцы увозили его ближе к расположениюсвоих вооруженных сил на территории России.Князь Долгоруков был с Государем до самогопоследнего времени. От дверей Ипатьевского домаотправили его в тюрьму. Там он говорил, чтоЯковлев вез Государя в Ригу.
Почему большевики не пропустили Царя?
Это вопрос — праздный. Царь был имвсегда опасен, хотя бы и в немецких руках.
Нельзя думать, что Екатеринбургсамовольно не подчинился Москве и сам задержалГосударя. Подписывая одной рукой полномочияЯковлева, Свердлов другой рукой подписывал иное.Задержала Царя в Екатеринбурге, конечно, Москва.Свердлов обманывал немцев, ссылаясь на мнимыйпредлог неповиновения Екатеринбурга.
Мы скоро увидим, как все это произошло.
Глава XI
Перевоз детей изТобольска
Задержание Государя в Екатеринбурге,вероятно, не встретило в конце концов возраженийнемцев. Екатеринбург лежит на железной дороге. Онбыл более безопасен для них, чем глухой Тобольск,отрезанный от железнодорожных путей идальностью расстояния, и реками.
Но здесь оставался еще НаследникЦесаревич. Нужно было спешить с увозом его.
С отъездом Яковлева власть над детьмиперешла в руки его сподвижника матроса ПавлаХохрякова, имевшего полномочия от ЦИКа иуральского областного совдепа.
Хохряков копировал Яковлева.
Все его внимание было сосредоточено наНаследнике. Он спешил увезти его и тщательноследил, действительно ли он болен.
Гиббс показывает: “Он приходил исмотрел Алексея Николаевича. Он, должно быть, неверил его болезни, потому что, посмотрев его, онушел, но тут же вернулся, думая, должно быть, чтоон после его ухода встанет”.
Гендрикова отмечает в своем дневнике 16мая: “Хохряков приходит по нескольку раз в день,видимо, очень торопится с отъездом”.
Кончилось тем, что Наследник былувезен из Тобольска полубольным. С чьимиинтересами считался Хохряков?
17 мая отряд полковника Кобылинскогобыл распущен и заменен красногвардейцами.
Вот его состав [ 59 ]:
1 взвод
Зен.Кокоруш.Дрерве.Неброчник.Иковнек или Иковиен.Виксна.Гравит.Страздан.Таркш.Пурин. Овсейчи.Прус.Аленкуц или Лясикуц.Брандт или Брайдт.Гредзен или Герзден.Лепин.Эгель.Герунас.Озолин.
2 взвод
Плуме.Грике.Пранучкис или Транучкис.Бильскам.Вилемсон.Цекулит.Макон.Якубовский.Альшкин.Баранов.Рольман.Крайно.Оявер.Киршянский.Фруль.Блуме.Мальне или Мельне.Яунзен или Яунзем.Тиман.Дзиркал или Дзиркам.Корсак или Карсак.Ларишев или Ларинцев.Штернберг.Гинтар.
3 взвод
Дубульд или Дубульт.Аунин.Берзин.Сирснин или Сирсник.Табак.Штеллер.Чсальнек (фамилия точно не установлена).Сея.Рейнгольд.Бойлик или Байлик.Герц.Зиверт.Таркянин.Диев.Залин.Лигбард.Пумпур.Гейде.Волков.Кейре.
Пулеметная команда
Гаусман.Лицит.Перланцек.Тобок.Цалит или Цалищ.Зильберт.Берзин.Орлов.Гусаченко.
Во главе этого отряда, состоявшегопочти сплошь из латышей, был человек, носившийфамилию Родионова.
При встрече с ним кому-то из свитыприпомнилось: пограничная с Германией станцииВержболово, проверка паспортов, жандарм, похожийна Родионова.
Завеса над ним немного приподнялась,когда он увиделся с Татищевым.
Камердинер Волков показывает:“Родионов, увидев Татищева, сказал ему: “Я васзнаю”. Татищев его спросил, откуда он его знает,где он его видел. Родионов не ответил ему. ТогдаТатищев спросил его: “Где же Вы могли менявидеть? Ведь я же жил в Берлине”. Тогда Родионовему ответил: “И я был в Берлине”. Татищевпопытался подробнее узнать, где же именно вБерлине видел его Родионов, но он уклонился отответа, и разговор остался у них неоконченным”.
Так же говорят и другие свидетели:Кобылинский, Жильяр, Гиббс, Теглева, Эрсберг.
Генерал М. К. Дитерихс занималдолжность генерал-квартирмейстера в ставке,когда был убит генерал Духонин. Он говорит всвоей книге, что этот Родионов был в числе убийцДухонина [ 60 ].
Как Родионов относился к детям Царя и ктем, кто самоотверженно служил им до самогоконца?
Свидетели показывают:
Кобылинский: “Я бы сказал, что в немчувствовался “жандарм”, но не хороший,дисциплинированный солдат-жандарм, акровожадный, жестокий человек с некоторымиприемами и манерами жандармского сыщика...Родионов, как только появился у нас, пришел в доми устроил всем форменную перекличку. Этопоразило меня и всех других. Хам, грубый зверьсразу же показал себя... Была в это времявсего-навсего одна, кажется, служба в доме. Латышиобыскивали священника; обыскивали грубо,ощупывая монашенок, перерыли все на престоле. Вовремя богослужения Родионов поставил латышаоколо престола следить за священником. Это таквсех угнетало, на всех так подействовало, чтоОльга Николаевна плакала и говорила, что, если быона знала, что так будет, она и не стала бы проситьо богослужении. Когда меня не впустили больше вдом, я и сам не выдержал и заболел: слег впостель”.
Мундель: “Сам Родионов производилвпечатление наглого, в высшей степени нахальногочеловека, с язвительной улыбочкой. Это не типпрапорщика, а скорее всего жандармского офицера.Вот что я могу удостоверить: у него была шинельофицерского сукна, как носили и жандармы”.
Теглева: “Про Хохрякова я не могусказать ничего плохого. Он не играл значительной