санкционировало известную меру, предложеннуюему Керенским. В то время некоторые заседанияПравительства происходили секретно, и журналытаких заседаний не велись. Вероятно, в такой жеформе состоялось и решение самого вопроса”.
Инструкция Керенского дляцарской семьи. Режим
Лишение свободы Их Величеств создалодля них особый уклад жизни.
Кто установил его?
Керенский показал на следствии:“Установление известного режима в отношенииНиколая II, его жены и всех вообще лиц, которыепожелали остаться с ними, было возложеноВременным Правительством на меня. Мне жепринадлежало и наблюдение за выполнениемрежима... Согласно воле Временного Правительствая выработал инструкцию, которая устанавливаласамый режим в Царском, и передал ее дляруководства Коровиченко” (коменданту дворца).
Инструкция вводила следующиеограничения:
Царская семья и все, кто остался с ней, были изолированы от внешнего мира.Заключенные пользовались правом передвижения только в пределах дворца.Для прогулок были отведены особые места в парке, специально для этого огороженные. Во время прогулок узники окружались караулом.Богослужения совершались в дворцовой церкви.Всякие свидания с заключенными были абсолютно запрещены и могли быть допущены только с согласия Керенского.Вся переписка подвергалась цензуре коменданта дворца.Дворец и парк были оцеплены караулами солдат.Существовало двойное наблюдение за жизнью заключенных: наружное, принадлежавшее начальнику караула, и внутреннее, принадлежавшее коменданту дворца.
Кроме этих общих мер были приняты ещедве, направленные, главным образом, на особуИмператора.
Первая состояла в отобрании уИмператора его различных документов потребованию Чрезвычайной Следственной Комиссии,что имело место в мае—июне.
Вторая мера состояла в ограничениисвободы Императора и внутри дворца. Он былотделен на некоторое время от Государыни ивиделся с нею под наблюдением дежурного офицера,в присутствии всей семьи и приближенных толькоза столом. Позволялось в это время вести беседылишь на общие темы. По этому поводу Керенскийпоказал на следствии: “Эта мера была приняталично мною, по моей инициативе, после одного издокладов, сделанных мне по их делу СледственнойКомиссией. Имелся в виду возможный допрос ихКомиссией. В целях беспристрастногорасследования я признал необходимым произвестиэто отделение. Николаю II об этом я объявил самлично. Александре Федоровне было объявлено обэтой мере Коровиченко по моему приказанию...Такой порядок был установлен мною, кажется, впервых числах июня и существовал приблизительнос месяц. Затем надобность в нем исчезла, и он былотменен”.
Жизнь царской семьи после отреченияИмператора — это состояние ареста. В основе еголежала, главным образом, мысль получить такимспособом возможность найти “вину” Царя и Царицыперед Родиной.
Глава III [ 11 ]
Жизнь заключенной семьи вЦарском. Эксцессы революционной среды
Эта идея создала основной фон жизницарской семьи в период ее пребывания в Царском.
На этой почве вырастали многиеэксцессы, порождая для семьи неведомые ей дотолепереживания.
Строгость режима, установленногоКеренским, показалась некоторым из господреволюционных офицеров недостаточной. Онипотребовали от полковника Кобылинского, чтобывся царская семья ежедневно предъявлялась им.Упадок дисциплины, моральная распущенность имещанское любопытство прикрывались здесьсоображениями, что семья может бежать.Кобылинский долго боролся с такимидомогательствами, но в конце концов он должен былсделать доклад генералу П. А. Половцеву,сменившему Корнилова. Требование офицеров былоудовлетворено в несколько смягченной форме:ежедневно, когда царская семья выходила кзавтраку, в столовую являлись два офицера:кончавший дежурство и вступавший в него. Однажды,когда оба офицера явились к царской семье,Государь простился с офицером, уходившим сдежурства, и, по своему обыкновению, протянулруку его заместителю. Тот отступил назад и непринял ее. Государь подошел к нему, взял его заплечи и, заметно волнуясь, сказал: “Голубчик, зачто?” Офицер ответил:
“Я — из народа. Когда народ протягивалВам руку. Вы не приняли ее. Теперь я не подам Вамруки”. Этот офицер гордился впоследствии своимпоступком. Его фамилия Ярынич.
При полном безвластии того временицарскосельский совдеп также вмешивался в жизньсемьи и “делегировал” в помощь Кобылинскомусвоего человека: армянина Домодзянца в чинепрапорщика. “Глупый, грубый и нахальный”, посвидетельству Кобылинского, он упорно стремилсяпроникнуть во дворец в роли начальствующеголица. Когда это не удалось, он началподкарауливать царскую семью в парке и, как мог,отравлял ее жизнь. О нем упоминает в своемдневнике Наследник Цесаревич и бранит его меткимрусским словом. Как и Ярынич, он также не принялоднажды руки Государя.
Подобные случаи повторялисьнеоднократно и, как видно из показанийсвидетелей, особенно тяжело отражались насостоянии детей, вызывая у них чувствооскорбления, душевного возмущения.
Один из офицеров, студентуниверситета, не известный мне по фамилии,особенно старался проявить свою бдительность поохране и обыкновенно ни на шаг не отходил отсемьи во время прогулок в парке. Идя однаждысзади Государя, он буквально стал наступать емуна пятки. Взмахом трости назад Государь былвынужден охладить пыл революционера-охранника.
Подобное поведение некоторых изофицеров, а иногда и прямая агитация таких, какДомодзянц, развращали солдат. Они такжестарались проявить собственную инициативу вделе охраны и переходили границы всякойпристойности. Во время прогулок они не отходилиот семьи, подсаживались к Императрице,разваливались в непринужденных позах, курили ивели неприятные для нее речи.
Однажды они увидели в руках Наследникаего маленькую винтовку. Это была модель русскойвинтовки, сделанная для него одним из русскихоружейных заводов, ружье-игрушка, совершеннобезвредная ввиду отсутствия специальных для неепатронов. Солдаты усмотрели опасность и черезофицера потребовали обезоружить Наследника.Мальчик разрыдался и долго горевал, покаполковник Кобылинский тайно от солдат не передалему ружья по частям, в разобранном виде.
Когда дети поправлялись после болезни,семья собралась как-то вся вместе и проводилавечер за чтением. В комнату вошли солдаты изаявили, что отсюда идут сношения с внешним миромпутем световой сигнализации. Это одна из Княжен,занимаясь рукоделием, машинально покачиваласьиз стороны в сторону. Ее тень и была принята засигнализацию.
Солдаты входили во внутренние покоидворца, где не было никаких постов, рассматривалиобиход семьи, высказывая невежественные, лживыеи грубые суждения.
Иногда поступки их были лишены всякогосмысла, носили чисто хулиганский характер. Впарке жили дикие козы. Один из солдат, стоя начасах, застрелил одну. Он подвергся репрессии. Нокогда он снова стоял на том же посту, он застрелилдругую.
Склонность революционных солдат кворовству была немалая. Часовые взламывалихранилища с царскими вещами, находившиеся внекомнат дворца, забирались в кладовые, похищалипровизию.
Были в составе охраны и иные люди, каксреди офицеров, так и среди солдат. Они совсеминаче относились к царской семье, но делали ониэто тайно, боясь обнаружить свои чувства.
Царская семья иприближенные
Мученичество Царя порождала не однатолько революционная среда. Я погрешил бы передистиной, если бы умолчал о некоторых лицах,издавна окружавших Царя и пользовавшихся егомилостями.
В числе других людей наиболее близкимик Царю до его отречения от Престола были:начальник походной канцелярии Нарышкин,начальник конвоя граф Граббе, флигель-адъютантМордвинов, флигель-адъютант герцог Н. Н.Лейхтенбергскии, флигель-адъютант Н. П. Саблин,заведовавший делами Государыни граф Апраксин.
Мы видели, как уходил Нарышкин изпоезда Царя, прибыв вместе с ним в Царское. Передотъездом Царя в Тобольск ему была данавозможность взять с собой несколько человек поего личному выбору. Он выбрал Нарышкина. Когдапоследнему было объявлено желание Государя, онпопросил 24 часа на размышление. Государь не сталждать конца его размышлений и выбрал И. Л.Татищева.
Прибыв во дворец 22 марта, Государьждал, что к нему не замедлят явиться Мордвинов игерцог Лейхтенбергскии. Они не ехали. Онсправился о них у камердинера Волкова. Тот пошелк обер-гофмаршалу графу Бенкендорфу. “Доложи, —сказал Бенкендорф, — не приехали и не приедут”.
В показании Волкова значится:“Государь не подал никакого вида и толькосказал: “Хорошо”. А Мордвинов был одним из самыхлюбимых флигель-адъютантов. Таким же любимымфлигель-адъютантом был Саблин. Когда в днипереворота к дворцу стали стягивать войска ипришел гвардейский экипаж, в составе которогонаходился Саблин, я видел почти всех офицеровэкипажа. Но Саблин не явился и больше непоказался царской семье”.
Граф Апраксин был во дворце, когдагенерал Корнилов арестовал Государыню. Оностался в числе добровольно арестованных, ночерез несколько дней ушел.
Граф Граббе тайно скрылся, бежал нетолько от семьи, но и от своей службы.
Свидетели показали:
Кобылинский: “Самоотвержения графаАпраксина хватило всего-навсего дня на три, небольше. Он очень скоро подал заявление и просилего выпустить, так как-де все дела здесь, водворце, он кончил”.
Теглева: “Многие изменили им... ГрафАпраксин ушел от них, убежал начальник конвояграф Граббе. Забыл их близкий Государю человек,свитский генерал Нарышкин, ни разу их ненавестивший в Царском”.
Эрсберг: “Ни разу к ним не явилсясвитский генерал Нарышкин. Убежал от нихначальник конвоя граф Граббе. Ушел Апраксин. Ниразу к ним не пришел и ушел от них старший офицергвардейского экипажа флигель-адъютант НиколайПавлович Саблин”.
Не все оказалось благополучным и всреде дворцовой прислуги. Многие приняли на себяроль добровольных сыщиков и шпионов. КогдаИмператрица поняла серьезность положения, онауничтожила некоторые свои документы при помощиВырубовой. Как только Керенский прибыл во дворец,ему было сейчас же доложено об этом прислугой.