убийц “мясниками”. Он говорил про них сотвращением. Брусьянин не мог вынести этойкартины, когда покойников стали вытаскивать вбелых простынях и класть в автомобиль: он убежалсо своего поста на задний двор.
Рассказ об убийстве Царя и его семьи наменя подействовал сильно. Я сидел и трясся. Спатьуже не ложился, а часов в 8 утра отправился я ксестре Капитолине. У меня были хорошие отношенияс ней. Я пошел к ней, чтобы поделиться с неймыслями. Мне на душе было страшно тяжело. Потому кней и пошел я, чтобы поговорить с близкимчеловеком...
Я был у сестры часа два, иприблизительно в 10 утра я пришел опять в домПопова.
Не помню, как у меня протекло время до 2часов дня, когда а опять встал на дежурство. Ясменил тогда Ивана Старкова. Я расставил тогдаохрану на все посты, кроме поста № 7. Старков мнесказал, что на этот пост уже теперь не надоставить караула (под окнами дома). Караульный,очевидно, после ухода с этого поста Дерябина и неставился туда. Я так тогда понял Старкова. Оба ммпонимали, почему уже не нужно было ставить тудапостового, к ничего больше про это не говорили.
Расставив посты, я вошел вкомендантскую. Там я застал Никулина и двоих излатышей нерусских. Там же был и Медведев. Были всеони невеселые, озабоченные, подавленные. Никто изних не произносил ни одного слова.
На столе комендантской лежало многоразных драгоценности. Были тут и камни, и серьги,и булавки с камнями, и бусы. Много было украшений.Частью они лежали в шкатулочках. Шкатулочки быливсе открыты.
Дверь из прихожей в комнаты, где жилацарская семья, по-прежнему была закрыта, но вкомнатах никого не было. Это было ясно: оттуда нераздалось ни одного звука. Раньше, когда там жилацарская семья, всегда слышалась в их комнатахжизнь: голоса, шаги. В это же время там никакойжизни не было. Стояла только в прихожей у самойдвери в комнаты, где жила царская семья, ихсобачкаи ждала, когда ее впустят в эти комнаты. Хорошопомню, я еще подумал тогда: напрасно ты ждешь.
Вот еще что я тогда заметил. Доубийства в комендантской стояли кровать и диван.В этот же день, то есть в 2 часа дня 17 июля, когда япришел в комендантскую, там еще стояло двекровати.На одной из них лежал латыш. Потом Медведев каксказал нам, что латыши больше не идут жить вкомнату, где произошло убийство, в которой раньшеони жили. Очевидно, тогда две кровати и былиперенесены в комендантскую. Виноват, насколькомогу припомнить, Медведев говорил, что латыши(все 10 человек) совсем не идут больше жить вниздома, и, как я тогда понял его, они тогда уже ушлиопять в чрезвычайку, кроме тех двоих, которые,вероятно, остались еще в комендантской. Но видели этих в доме я только один раз: в этот именно день— 17 июля. Больше же ни этих двоих, ни всехостальных я видел ни одного раза.
Примечания:
Речь профессора академика В. О. Ключевского в торжественном собрании Московской Духовной Академии 26 сентября 1892 года.Даты везде указываются по новому стилю. Там же, где употреблен старый стиль, это оговаривается.В России было три категории судебных следователей: 1) “участковый”, 2) “по важнейшим делам” и 3) “по особо важным делам”, делившиеся по степени важности самых дел. Эта “важность” определялась прокурорским надзором, и следствия у следователя по важнейшим делам возникали по предложениям прокурора суда, у следователя по особо важным делам — по предложениям прокурора суда, прокурора палаты или министра юстиции, как генерал-прокурора.Свидетель Д. Н. Дубенский был допрошен мною в Париже 28—29 декабря 1920 года.Свидетель А. С. Лукомскии был допрошен мною в Париже 3 июля 1922 года.Архив Русской Революции, тт. II и III.Свидетель Б. А. Энгельгард допрошен мною 12 апреля 1921 года в Париже. 13Эти свидетели допрошены на следствии: П. А. Жильяр 12—14 сентября 1918 года в г. Екатеринбурге членом суда Сергеевым и мною: 5—6 марта 1919 года и 27 августа того же года в г. Омске, 14 марта 1920 года в г. Харбине и 27 ноября того же года в Париже; М. Ф. Занотти — мною 11 ноября 1920 года в Париже; М. Г. Тутельберг мною 23—27 июля 1919 года в г. Ишиме; А. А. Теглева мною 5—6 июля 1919 года в г. Екатеринбурге и 17 июля того же года в г. Тюмени; Е. П. Эрсберг мною 6 июля 1919 года в г. Екатеринбурге, 17 июля того же года в г. Тюмени и 16 марта 1920 года в г. Харбине; А. А. Волков 22 октября 1918 года в г. Екатеринбурге членом суда Сергеевым и мною: 20—23 августа 1919 года в г. Омске и 15 марта 1920 года в г. Харбине.Свидетель Е. С. Кобылинский был допрошен мною 6-10 апреля 1919 года в г. Екатеринбурге.Эти свидетели были допрошены мною в Париже: князь Г. Е. Львов — 6-30 июля 1920 года, А. ф. Керенский — 14-20 августа того же года, П. Н. Милюков — 23 октября того же года и 12 июля 1922 года.Содержание настоящей главы, кроме показаний предыдущих свидетелей, основывается еще на показаниях камердинера Государя Т. И. Чемодурова, лакея Наследника Цесаревича С. И. Иванова, преподавателя английского языка детям С. И. Гиббса, дочери доктора Боткина Т. Е. Мельник и на записях в дневнике Наследника Цесаревича.Свидетели Т. И. Чемодуров, С. И. Иванов и С. И. Гиббс были допрошены: первый членом суда Сергеевым 15—16 августа 1918 года в г. Екатеринбурге, второй мною 18 июля 1919 года в г. Тюмени, третий мною 1 июля 1919 г. в Екатеринбурге. Письменные показания Т. Е. Мельник составлены ею для дела 25 июня 1920 г. Дневник Наследника Цесаревича был обнаружен при обыске у охранника М. И. Летемина 6 августа 1918 года в Екатеринбурге.Свидетель А. И. Гучков был допрошен мною 15 сентября 1920 года в г. Париже.Трагическая Судьба Императора Николая II.Инструкция в разорванном виде найдена 8 сентября 1918 года в г. Екатеринбурге, в здании Волжско-Камского Банка, где помещался Уральский областной совет, товарищем прокурора Н. И. Остроумовым.Шаровары Императора были похищены из дома Ипатьева охранником Леонидом Васильевичем Лабушевым.Они были найдены в частной квартире 7 августа 1918 года чинами Екатеринбургского Уголовного Розыска в присутствии камердинера Чемодурова.Телеграмма эта получена от прокурора Тобольского Окружного Суда, в числе Других документов по делу, при отношении от 29 марта 1919 года за № 13.Кроме указанных выше судебных доказательств я пользуюсь в освещении тобольского периода показаниями свидетелей: учительницы детей К. М. Битнер, офицера отряда Н. А. Мунделя и записями в дневнике графини А. В. Гендриковой. Битнер и Мундель были допрошены мною в г. Ишиме — первая 4 августа, а второй 6 августа 1919 года. Дневник графини Гендриковой был обнаружен в здании Уральского областного Совета 4 сентября 1918 года товарищем прокурора Н. И. Остроумовым.Эта записка, относящаяся к тобольскому периоду заключения царской семьи, обнаружена в числе других документов товарищем прокурора Н. И. Остроумовым 4 сентября 1918 года в здании Уральского областного совета в г. Екатеринбурге.Свидетель граф Б. М. Капнист был допрошен мною 21 февраля 1920 года в г. Харбине.Свидетель Н. Н. Ипатьев был допрошен членом суда Сергеевым 30 ноября 1918 года в Екатеринбурге.Сведения о переходе к нам Яковлева были мною получены от генерал лейтенанта Дитерихса 17 апреля 1919 года. Я в тот же день командировал доверенное лицо к военному министру генерал-майору Степанову и просил его принять все меры к розыску Яковлева. Арестован он был по телефонограмме чешского полковника Клецанда от 30 декабря 1918 года за № 3909 и отправлен в Омск. Все приведенные выше сведения основаны на точных документах. Они были мне представлены командированным мною лицом 4 июня 1919 года.Милюков П. Н. История второй русской революции, с. 34.Милюков П. Н. История русской революции, с. 28.Сводка Руднева была получена мною через начальника Военно-Административных Управлений Фронта в Сибири генерал-майора С. А. Домонтовича 8 февраля 1920 года.Свидетель П. Н. Переверзев был допрошен мною 8 июля 1921 года в Париже.Свидетельница М. Г. Соловьева (дочь Распутина) была допрошена мною 26— 27 декабря 1919 года в г. Чите.Эта свидетельница была допрошена мною б августа 1920 года в Париже.Этот свидетель был допрошен мною 15 апреля 1921 года в Париже.Свидетель В. В. Похвиснев был допрошен мною 7 мая 1921 года в Париже.Это письмо было получено мною у известного лица 12 июля 1922 года в Париже.Свидетель князь Ф. Ф. Юсупов был допрошен мною 3—4 января 1921 года в Париже.Свидетель В. А Маклаков был допрошен мною 10 сентября 1920 года в Париже.Этот свидетель был допрошен мною 16 апреля 1921 года в Париже.Она была представлена к следствию Бурцевым 11 августа 1920 года в Париже.Свидетель В. Л. Бурцев был допрошен мною 11 августа 1920 года в ПарижеЛюдендорф. Воспоминания о войне 1914-1918 гг.Жильяр П. Трагическая судьба Императора Николая II и его семьи, с. 216.Б. Н. Соловьев был допрошен мною в качестве заподозренного свидетеля (722 ст. уст. угол. суд.) 26 декабря 1919 года — 3 января 1920 года в г. Чите.Свидетель Е. К. Логинов был допрошен военным контролем 24 октября 1919 года в г. Владивостоке.Генерал А. И. Деникин. Очерки русской смуты, т. 1, в. 1, с. 102.Дневник Б. Н. Соловьева был изъят мною у него 28 декабря 1919 года в г. Чите.Дневник М. Г. Соловьевой был изъят мною у нее 28 декабря 1919 года в г. Чите. Цитирую его, сохраняя орфографию.Сестра Соловьевой, младшая дочь Распутина.Матрена Соловьева старается пользоваться более благозвучным именем Мария. Так называет ее муж.Ольга Владимировна Лохтина — поклонница Распутина.Васильев — священник в Тобольске, как указывалось выше. Он не имел никакой организации, но был в первое время связан с Соловьевым. Потом они рассорились на почве денежных дел.Свидетель Н. Е. Марков был допрошен мною 2 июня 1921 года в г. Рейхенгалле.Свидетель В. И. Соколов был допрошен мною 3 июня 1921 года в г. Рейхенгалле.Свидетель К. С. Мельник был допрошен военным