Генриетта Робертсон и Жанет Марцелл, которые утверждали, что видели Хейзел около 11:30 и 14:00 в понедельник соответственно, казались надежными свидетелями. Обе знали Хейзел и утверждали, что разговаривали с ней. Томас Кэри, который видел Хейзел прогуливающейся по центру Троя во вторник между 11:00 и полуднем, также знал Хейзел и утверждал, что видел ее недалеко от Юнион-Стейшн незадолго до того, как она сдала свой чемодан. Тоже правдоподобно.
– Итак, что мы знаем? – сросил О’Брайен. Они с Кеем снова заперлись в кабинете окружного прокурора. – Она уходит от Минни Тейлор около половины одиннадцатого утра в понедельник, сказав, что собирается в Уотервлит, но затем появляется на Юнион-Стейшн час спустя. Неужели передумала? Неужели солгала Минни? Неужели Минни солгала нам?
– Все возможно, – устало сказал Кей. – Не знаю насчет Минни.
– Итак, Хейзел, предположительно, садится на поезд… куда-то, но возвращается в Трой менее чем через два часа и делает заказ на свой багаж. Куда она отправилась?
– Я проверил, – сказал Кей. – Единственный поезд, отправляющийся с Юнион-стейшн в это время, идет по Кольцевой и прибывает в Олбани в 11:55.
– И что тогда?
– Ну, если она сказала Генриетте Робертсон правду, то отправилась в Нью-Йорк, но это не имеет смысла, если она была в Уэсткотте в 1:15.
– Могла ли она сесть на Кольцевой до Троя? – спросил О’Брайен.
– Могла, – сказал Кей, сверяясь со своими записями. – Выезжает из Олбани в 12:30, прибывает в Трой в 12:55, что соответствует графику.
– Итак, вопрос в том, что могло произойти в Олбани, что заставило ее развернуться и отправиться обратно в Трой.
– Вероятно, что-то не очень хорошее, – заключил Кей.
Теперь О’Брайен предполагал, что Хейзел намеревалась отправиться из Олбани в Нью-Йорк днем 6 июля, но кто-то ее отговорил. Тот факт, что Хейзел доставила свой сундук в дом родителей только после того, как вернулась в Трой, казалось, подтверждал эту теорию. Возможно, первоначальный план состоял в том, чтобы отправить сундук куда-нибудь еще.
Ожидала ли Хейзел встретить мужчину в Олбани? Может, он не приехал? Встретился ли он с ней в Олбани, но отменил все договоренности, которые они заключили? Возможно, они договорились встретиться снова на следующий день в Трое – или следующей ночью у пруда?
Табортонский лес казался странным выбором для места встречи, хотя, возможно, и не для Хейзел. Гилберт Миллер, который жил прямо у пруда и знал семьи Тейлор и Дрю, рассказал детективу Уильяму Пауэрсу, что летом видел Хейзел в лесу у пруда «три или четыре воскресенья».
– Она всегда была одна. Я никогда не разговаривал с ней в таких случаях… Иногда она оставалась в лесу по три-четыре часа, бродила или сидела.
«Ивнинг уорлд» писала, что подруга Хейзел, Лилиан Робертсон, «сообщила окружному прокурору О’Брайену, что Хейзел часто посещала фермы в этом районе и много раз предлагала им отправиться к пруду Тила.
«Это место, по-видимому, привлекало ее», – заключала газета.
На временной шкале все еще оставались огромные дыры: между 14:00 понедельника и 11:00 вторника, а затем снова с 14:00 вторника до тех пор, пока ее не увидели на Табортон-роуд около 19:00 Роллманы. Где была Хейзел в эти промежутки, оставалось окутанным тайной. По словам Мэри Грин, работодателя хорошей подруги Хейзел, Кэрри Уивер, Хейзел обещала проводить Кэрри в ее трехнедельный отпуск в Огайо на Юнион-Стейшн в понедельник вечером, но так и не появилась, что было на нее не похоже. Кэрри никогда больше не увидит свою подругу.
О’Брайен и Кей совсем не были уверены, что делать с историей Питера Кипперли. Детективы проверили его – скромный человек с солидной репутацией в Снайдерс-Лейк. Доктор Элиас Бойс, который был первым врачом на месте происшествия после обнаружения тела Хейзел и проводил вскрытие, утверждал, что видел похожую пару в Сэнд-Лейке днем 7 июля. Но ни один из них никоим образом не был уверен, что женщина – именно Хейзел. Кипперли так и не вызвали в качестве свидетеля на дознание (как и Ориллу Хортон – по-видимому, О’Брайен не принял во внимание его рассказ).
Фрэнк Смит утверждал, что Хейзел 7 июля села в трамвай до Аверилл-Парка, но О’Брайен не верил ничему из того, что говорил юноша. Следователи опросили каждого кондуктора и машиниста на линии, многие из которых знали Хейзел в лицо. Никто не вспомнил, что видел кого-то похожего на нее 7 июля. Позже в ходе расследования ливрейный служащий Джон Абель утверждал, что видел привлекательную молодую женщину, севшую в стриткар в направлении Табортона, но это было незадолго до 19:00, и Абель, который знал Хейзел, не смог точно ее идентифицировать. Уильям Клеменс, высокомерный и зачастую опрометчивый обозреватель «Ивнинг уорлд», сообщил, что все четыре постоянных кондуктора этого маршрута взяли выходной – один отправился в поход, а трое других посетили бейсбольный матч в Альбии – и их сменщики не знали Хейзел. Но, как выяснили следователи, все, что писал этот человек, подлежало тщательной проверке.
Станция Аверилл-Парк, последняя из двадцати с лишним остановок на девятимильном пути из Альбии, находилась примерно в полутора километрах от Хрустального озера, которое окружали дома и отели. Могла ли женщина, одетая как Хейзел, пройти весь путь до Табортон-роуд от конечной остановки, не будучи замеченной множеством людей?
Может быть, Хейзел поехала в Аверилл-Парк в экипаже или автомобиле? И все же никто не заявил, что подвез ее, и никто не сообщил о странной машине или экипаже на дороге тем вечером.
Печальная реальность заключалась в том, что, основываясь на собранных до сих пор доказательствах, О’Брайен и его детективы не могли с уверенностью сказать, как Хейзел попала в пруд 7 июля. И почему она туда отправилась.
Ранние предположения о том, что она навещала своего дядю Уильяма Тейлора, теперь казались маловероятными: Хейзел, похоже, не испытывала эмоциональной привязанности к угрюмому старику, а ее брат и невестка Джозеф и Ева Дрю уехали с фермы несколькими месяцами ранее.
Какое еще могло быть объяснение? Тайное свидание? Возможно.
Передышка от всего стресса, накопившегося за предыдущие дни – прерванная поездка на озеро Джордж, расставание с Кэри, разочарование от того, что произошло в Олбани? Этого нельзя было исключать.
Какими бы ни были планы Хейзел на последние два дня ее жизни, никто – ни семья, ни работодатель, ни ближайшие друзья, – казалось, ничего о них не знал.
Если только кто-то что-то не скрывал.
Окружной прокурор имел привычку делать смелые заявления. Некоторые считали это показным. Тем не менее, будучи успешным политиком, он одинаково ловко скрывал информацию всякий раз, когда ему это было нужно.
В течение следующих трех дней публике предстояло увидеть обе стороны Джарвиса О’Брайена.
В пятницу, 17 июля, когда О’Брайен уехал по делам в Олбани, окружной детектив Уильям Пауэрс, демонстрируя свою независимость, объявил, что вот-вот арестует трех человек: двух мужчин, живущих недалеко от места преступления, и женщину из Троя – не по подозрению в совершении преступления, а за сокрытие информации, которая может привести к задержанию убийцы.
– Я удовлетворен тем, что пришло время произвести три ареста, – сказал он журналистам. – Я буду действовать, как только смогу связаться со своим начальником. Конечно, аресты будут произведены исключительно для того, чтобы не дать подозреваемым скрыться и заставить их рассказать все, что они знают. Более серьезное обвинение будет зависеть от доказательств, собранных в ходе следствия.
Пауэрс так и не определил свои цели, но предположения были сосредоточены на Фрэнке Смите, Уильяме Тейлоре и Минни Тейлор.
Позже в тот же день, вернувшись из поездки, О’Брайен обнаружил, что в кабинете его ждут пять писем, два из которых, как говорили, содержали ценную информацию о местонахождении Хейзел в ночь на понедельник, 6 июля, – загадка, которая с самого начала беспокоила детективов. Некоторые из сообщений были анонимными, некоторые – нет, но О’Брайен изначально отказался комментировать какую-либо содержащуюся в них информацию.
Когда репортеры проявили настойчивость, окружной прокурор неохотно пошел на компромисс, обнародовав некоторые подробности, но не все. В четырех письмах были указаны имена и адреса людей, которых видели Хейзел и Минни. Все пятеро усомнились в правдивости заявлений родственников Хейзел, сделанных следователям. Одна новая зацепка была особенно заманчивой: в одном из писем утверждалось, что Хейзел видели в компании мужчины, имя которого никогда публично не называлось, всего за несколько часов до ее смерти 7 июля. Под давлением журналистов О’Брайен признал, что в письме содержались следующие строки: «Хейзел Дрю встретила мужчину на складе. Они поехали в Аверилл-Парк. Он вернулся в почтовом фургоне после полуночи».
О’Брайен знал, что эта информация о предполагаемом свидании с мужчиной в Аверилл-Парке не первая, хотя ранее утверждалось, что мужчин двое и что это произошло не 7 июля, а 6 июля, за день до ее убийства.
Газета «Вашингтон геральд» сообщила 18 июля, что О’Брайен «не считает, что письма указывают на личность убийцы, но надеется, что они покажут, что Хейзел Дрю была занята безобидными развлечениями с того момента, как она покинула дом Минни Тейлор рано утром в понедельник, пока ее не узнали на Табортон-роуд во вторник вечером».
Если это правда, то вывод О’Брайена весьма любопытен. Раньше он твердил о том, как важно знать местонахождение Хейзел 6 и 7 июля, и публично отвергал некоторую информацию как второстепенную для расследования. Тем не менее он счел письма достаточно важными, чтобы вызвать своих детективов обратно из Табортона, где отряд из десяти офицеров под руководством Уильяма Пауэрса проверял новые ниточки. В том числе сообщение, что два пьяных альпиниста вернулись домой в ночь убийства и упоминули о встрече с симпатичной молодой женщиной на Табортон-роуд. Еще один тупик; двое мужчин были найдены и смогли убедить офицеров в том, что они узнали о преступлении только из сплетен жителей деревни. В субботу, 18 июля, проведя полночи наедине с Дунканом Кеем и офицером окружного прокурора Джоном Мурнейном, О’Брайен выступил с еще одним из своих дерзких заявлений.