В 1910 году Кушинг был вновь избран представителем Одиннадцатого округа в Республиканском окружном комитете – на этот раз к нему присоединились Уильям Пауэрс и Гилберт Миллер, которые помогли вытащить тело Хейзел из пруда. Секретарем комитета в том году был Дункан Кей.
Бывший работодатель О’Брайена Джордж Б. Веллингтон был избран постоянным членом комитета. Когда в том же году республиканцы прошли маршем на партийный съезд штата в Саратога-Спрингс, Кушинг и Миллер исполняли обязанности помощников начальника штаба парада, Томаса Хислопа, первого работодателя Хейзел. Верность партии приносила плоды: 1908-й, год убийства Хейзел, стал последним, когда Кушинг работал в салуне. Вскоре его взяли грузоотправителем на фабрику по пошиву воротников и манжет «Фрисби, Кун и Ко» в Трое. «Фрисби, Кун и Ко» была создана и зарегистрирована, чтобы заменить другую, существовавшую на этом же месте и объявившую себя банкротом. Примечательно, что среди директоров фабрики был Джеймс С. Шерман, еще один республиканец, в то время действующий вице-президент Соединенных Штатов.
В 1914 году компания «Фрисби, Кун и Ко» тоже закрылась, став жертвой очередного банкротства и множества грязных обвинений в мошеннических финансовых действиях.
Хотя Кушинг и не был из знатной семьи, он сумел наладить отношения со многими влиятельными людьми того времени в Трое благодаря своему участию в республиканской политике.
Эти отношения развивались и во время его военной службы: он был сержантом в роте Второго полка Гражданского корпуса Троя, ставшего впоследствии Нью-Йоркским полком национальной гвардии. Среди тех в Гражданском корпусе, с кем он общался и чьи приказы исполнял, были двое работодателей Хейзел: майор Томас Хислоп и лейтенант Джон Х. Таппер.
Вопросы и возможные ответы
Если Кушинг и Шатцле действительно ответственны за убийство Хейзел, возникают четыре взаимосвязанных вопроса:
Каким мотивом они руководствовались?
Сознавали ли следователи их вину?
И если да, то почему они не арестовали виновных?
Могли бы влиятельные чиновники, такие как Джарвис О’Брайен, Дункан Кей или Уильям Пауэрс, повлиять на расследование и рискнуть своей карьерой, чтобы защитить двух двадцатилетних республиканских активистов невысокого уровня?
Есть вопросы, на которые нельзя дать однозначный ответ, но мы можем строить предположения, основываясь на накопленных доказательствах.
Одна из возможностей: Кушинг и Шатцле действовали по приказу представителя республиканской элиты Троя.
Возможно, Хейзел столкнулась с одним из своих работодателей или с кем-то, с кем познакомилась через одного из своих работодателей, и этот кто-то решил, что «проблема» должна просто исчезнуть. Девушка из Южного Троя, родившаяся и выросшая в деревне, Хейзел сумела получить доступ в дома некоторых самых влиятельных людей города. Кто знает, какие сплетни и намеки она слышала, когда сновала по дому, занимаясь своими делами и оставаясь незамеченной, в то время как богатые и влиятельные обсуждали свои последние планы и махинации? Она легко могла подслушать то, что никак не предназначалось для ее ушей. И если бы Хейзел попыталась использовать такую информацию в своих интересах, это могло бы привести ее к фатальному концу.
Или у нее могли возникнуть романтические отношения с одним из этих влиятельных лиц, женатым мужчиной, который и хотел разорвать все связи, но боялся того, что Хейзел сделает или скажет в своем отчаянном стремлении сохранить и удержать. Все врачи, присутствовавшие на вскрытии, согласились с тем, что Хейзел не была беременна в момент смерти, но была ли она беременна когда-либо? На этот счет окончательного решения принято не было. Между тем смутьян Уильям Клеменс и некоторые другие представители прессы предположили, что это и стало причиной ее уединения на ферме Тейлора зимой.
Тот факт, что перед смертью Хейзел по крайней мере один раз заметили на Табортон-роуд одну и без каких-либо средств передвижения, наводит на мысль о тайном свидании.
В прессе по этому поводу ходило много слухов, и особенно старался Клеменс, предположивший, что Хейзел планировала встретиться со своим тайным любовником у пруда, а затем убежать вместе с ним. Репортеры склонялись к тому, что любовник был женатым мужчиной, который не собирался покидать свою семью или подвергать опасности свой социальный статус, поэтому его истинным намерением при организации свидания было найти уединенное место, чтобы «разделаться» с Хейзел. В качестве возможных подозреваемых в этом сценарии фигурировали несколько лиц, в том числе неизвестный мужчина из Скенектади и Джон Магнер, проводник в поезде, но никаких конкретных доказательств причастности кого-либо из них к преступлению предъявлено не было.
Влиятельные лица
Когда Хейзел в 1902 году в возрасте четырнадцати лет покинула дом, чтобы прислуживать в семье Томаса Хислопа, глава этой семьи был на пике политической власти. Годом ранее «Честный Том», как иногда приветствовали его сторонники, был переизбран на третий срок подряд в качестве городского казначея Троя. В следующем году он планировал баллотироваться на пост мэра. Когда четыре года спустя Хейзел ушла из этого дома в возрасте восемнадцати лет, по причинам, которые никогда публично не раскрывались, Хислоп уже полностью лишился государственной должности, уступив другому кандидату на пост мэра, будучи преданным своей партией в результате междоусобной смуты. Он также оказался на грани крупного политического скандала, связанного с хищением государственных средств его бывшим заместителем Фрэнком Кэррингтоном, которому было предъявлено обвинение и который в конечном счете был осужден всего за несколько недель до убийства Хейзел, в конце мая 1908 года. Хислопу обвинение не предъявили, но позже город подал на него в суд из-за растраченных средств. И проблемы Хислопа не исчерпывались только политикой – у него, казалось, постоянно возникали трудности по части бизнеса, и многие из его коммерческих предприятий заканчивались банкротством или судебными процессами.
Перейдя на работу к Тапперам, Хейзел неожиданно оказалась в другой, куда более живительной среде. Перебравшись из ставшего уже знакомым Южного Троя, она очутилась всего в нескольких кварталах от бурлящего центра городской жизни – вокзала Юнион-Стейшн и кампуса почтенного Политехнического института. Но всего лишь в нескольких минутах ходьбы лежал квартал красных фонарей, где, помимо прочего, находились бордели Мэйм Фэй, а также множество сомнительных баров и игорных клубов.
Джон Х. Таппер тоже баллотировался на пост мэра Троя по списку республиканцев и проиграл в 1897 году. Его политические корни уходили в то время, когда он был членом Комитета общественной безопасности Фрэнка Блэка.
К тому времени, когда Хейзел поступила к нему на работу, он отошел от управления своей угольной компанией «Блэк даймонд», но продолжал вести активную общественную деятельность в Трое и с удовольствием путешествовал по миру в сопровождении своей канадской жены Аделаиды. Согласно общему мнению, Тапперы стали для Хейзел почти родными, особенно Аделаида, которая привозила ей сувениры из своих путешествий, в том числе брошь, обнаруженную на теле Хейзел, когда ее вытащили из пруда. Тем не менее «бабушка и дедушка» быстро нашли замену, пока Хейзел выздоравливала после своей таинственной болезни на ферме дяди в начале 1908 года.
Последний работодатель Хейзел, профессор ПИРа Эдвард Кэри, был менее выдающимся деятелем, чем два предыдущих. Он дважды назначался городским инженером Троя, но его политические амбиции, похоже, не простирались дальше этого. И все же, как и Томас Хислоп, он оказался втянутым в публичный скандал, случившийся примерно в то время, когда Хейзел работала на него. Столкнувшись с незначительными обвинениями в коррупции в собственном департаменте, Кэри был вынужден снять свое имя с рассмотрения для повторного назначения в октябре 1907 года из-за закона, принятого в ответ на скандал и запрещавшего городским инженерам занимать по совместительству другие должности. Случилось это за несколько месяцев до того, как Хейзел пришла работать к Кэри.
Был также один человек, имевший по крайней мере косвенное отношение к этому делу, который, согласно документам того времени, не был ни допрошен, ни даже опознан следователями.
Когда детективы посетили резиденцию Кэри ночью 18 июля в сопровождении Клеменса, они обнаружили в подвале множество ранее пропущенных улик. Основное внимание было сосредоточено на корреспонденции, найденной в мусорном ящике, особенно после того, как Клеменс не смог удержаться и опубликовал кокетливое (и несколько тревожное) письмо, полученное Хейзел от некоего Гарри, друга-художника, с которым она познакомилась прошлым летом.
Почти забытым среди этих открытий оказался листок с именем Флоренс Баркер, написанным несколько раз рукой Хейзел. Клеменс недоумевал – Флоренс Баркер, как известно, не входила в число подруг Хейзел. Он предположил, что, возможно, Хейзел собиралась начать новую жизнь под новым именем – Флоренс Баркер.
Но кто такая Флоренс Баркер? Сам Клеменс так и не узнал об этом. Насколько нам известно, следователи даже не смотрели в эту сторону.
Если бы они сделали это, то обнаружили бы, что Флоренс Баркер живет через дорогу от Хейзел и Кэри, в тупике в конце величественной Уитмен-корт.
Флоренс Баркер была Флоренс Херринг до того, как в 1899 году вышла замуж за богатого промышленника из Троя Уильяма Баркера-младшего. Тридцати четырех лет от роду, в 1908 году Уильям Баркер был писаным красавцем среднего телосложения, с черными волосами и, согласно его призывной карточке, такими же черными глазами – результатом редкого заболевания, которое иногда приписывают избытку меланина или чрезвычайно маленьким радужкам. Кэри и Баркеры стали близкими друзьями, и вполне вероятно, что Баркеры знали Хейзел, учитывая эти отношения и близость их домов. Что-то побудило Хейзел снова и снова писать имя Флоренс Баркер на листке бумаги. Что? Ответ неизвестен по сей день – еще одна из множества загадок, связанных с жизнью и смертью Хейзел Дрю.