У любого из этих людей могли быть мотивы убить Хейзел. В то время ни один из них не был серьезно исследован. Все упомянутые выше люди были связаны с Республиканской партией, и, похоже, легче согласиться с тем, что О’Брайен и некоторые из его детективов были бы заинтересованы скрывать активность Кушинга и Шатцле, если бы те действовали от имени кого-то имеющего влияние в Трое. Но также возможно, что, защищая Шатцле и Кушинга, они защищали какие-то секреты внутренней работы партии, в которые были посвящены двое молодых людей.
Для протокола
По какой-то причине некоторые газеты, похоже, также защищали личность Кушинга.
Ранее в ходе расследования газета «Трой рекорд», которой руководил пожизненный республиканец Дэвид Бэнкс Плам, выделилась из массы газет, предоставив цитаты из анонимного источника в рамках расследования – эти комментарии противоречили официальной позиции врачей, которые единогласно отвергли возможность самоубийства. Наиболее вероятным источником этих комментариев был либо Дункан Кей, либо Уильям Пауэрс, либо оба.
Когда во вторник, 21 июля, впервые появились свидетельства супругов Хоффей, «Рекорд» поспешно присоединилась к большинству коллег, чтобы сообщить о «том, что считается важным ключом».
«Окружная прокуратура считает эту информацию очень важной, и в настоящее время прилагаются все усилия для установления личности двух мужчин», – сообщалось в «Рекорд».
Однако менее чем через двадцать четыре часа тон газеты в отношении «важного ключа» полностью изменился, и в ход пошли странно сформулированные, необоснованные заявления, ставящие под сомнение ценность показаний Хоффеев. «Вчерашнее развитие событий не следует считать окончательным по той причине, что правдивость изложенного еще предстоит установить», – указывала газета и добавляла, что «хотя окружной прокурор и его помощники работали и работают не покладая рук, ни на ком из тех, чьи имена упоминаются в расследовании, не лежит прямого подозрения. Результатом вчерашнего выезда полиции стала еще одна история, точность которой еще предстоит определить».
Далее не было указано никаких причин для внезапного прекращения расследования новой зацепки, но изменение в характере отношения к ней произошло сразу после того, как «детектив Кей сказал, что они проверили след экипажа, замеченного на дороге супругами Хоффей, но его пассажиры предъявили алиби».
На следующий день «Рекорд» продолжила освещение новой истории, но полностью обошла вниманием двух мужчин и экипаж, которые были замечены возле пруда, и вместо этого вышла с таким заголовком: «Тейлор снова на переднем плане: Хоффей видел его в экипаже с молодой женщиной». Газета указывала на несоответствие между воспоминаниями Тейлора о том, когда он в последний раз видел Хейзел, и рассказами Уильяма Хоффея и возницы Джона Абеля. В конечном счете расхождение между Тейлором и его соседями не имело большого отношения к делу, но помогло похоронить историю Хоффеев.
Здесь не на что смотреть
При наличии мотивации детективы Кей и Пауэрс, безусловно, могли формировать повестку дня так, как указывалось в «Трой Рекорд», учитывая, что все они принадлежали к одному республиканскому братству.
В некоторых сообщениях говорилось, что именно Уильям Пауэрс поднял Кушинга с постели рано утром 21 июля, в других утверждалось, что это сделал Дункан Кей. Но именно Дункан Кей сообщил прессе, что человек, к которому возникли вопросы, был допрошен и оправдан. Кей также был вызван на встречу с таинственным незнакомцем, вероятно Кушингом, в здании суда в то же утро.
Возможно ли, что Кея втянули в уже организованный заговор и он предпочел смотреть в другую сторону?
Или если не Кей, то, может быть, Пауэрс?
Хотя Кей был главным заместителем О’Брайена по оперативной работе, он в основном взял на себя Трой и Олбани. Пауэрс при поддержке детектива Луиса Ансера вел расследование вне города, и ему была предоставлена бо́льшая свобода действий в отношении того, какие версии следует расследовать. Пауэрс и Ансер провели большую часть расследования в Сэнд-Лейке, остановившись в отеле Крейпа и регулярно сообщая последние новости О’Брайену в Трое.
После того как детективы поговорили с Хоффеями и проследили за Роллманами и Гандрумом, Пауэрс вернулся в Трой, оставив Ансера в деревне. Узнав, что экипаж был арендован у Шайна, кто-то – он, или Кей, или, возможно, оба – расспросил Кушинга и быстро, прежде чем вышли дневные газеты, очистил его от всех подозрений. Хотя в «Ивнинг телеграмм» сообщалось, что история Кушинга «расследуется», ни в одном отчете нет упоминания о том, что следователи допрашивали женщину, имя которой никогда публично не называлось и которая якобы сопровождала его.
Пауэрс сделал все возможное, чтобы дискредитировать показания Хоффеев, сообщив газете «Олбани Аргус» от 25 июля, что их рассказ о лошади и экипаже возле пруда в ночь на 7 июля «не вызывает большого доверия».
О’Брайен доверял Кею и Пауэрсу. Оба имели связи с местными республиканскими газетами, что позволяло им при необходимости влиять на общественное мнение. Оба, вероятно, знали, кем был Кушинг, еще до того, как пришли к нему домой, поскольку сами участвовали в городской политике на уличном уровне.
Через два года после дела Хейзел Дрю Кушинг и Пауэрс были выбраны представителями Восьмого и Одиннадцатого округов Троя соответственно в Республиканском генеральном комитете округа Ренсселер. Секретарем комитета в том году был Дункан Кей.
Помимо политики, между Кушингом, Шатцле и Пауэрсом была еще одна связь: география.
Пауэрс родился и вырос в том же небольшом районе Южного Троя, расположенном вокруг ручья Поэстен-Килл, откуда были родом Кушинг и Шатцле. Кроме того, в 1902 году Ева Лапп, двоюродная сестра и близкая подруга Хейзел, а через два года ее невестка, работала домашней прислугой в том же районе, на Четвертой улице, 292, в доме по соседству с Кушингами.
И еще один персонаж, занимающий центральное место в этом деле, также имел связи с этим районом, проведя там годы своего становления: сама Хейзел Дрю.
Между 1901 и 1908 годом семья Дрю провела около пяти лет в Южном Трое. Сначала они остановились на Четвертой улице, 217, затем, прежде чем отбыть на несколько лет к Уильяму Тейлору в Сэнд-Лейк, переехали на соседнюю Вторую, 246. Дрю вернулись в город в 1907 году и поселились на Четвертой улице, 400. Хейзел, которой в то время было всего шестнадцать, не переехала со своими родителями в Сэнд-Лейк, но осталась в городе одна, живя и работая у Хислопов на Третьей улице, 360. Выросшая в сельской местности, Хейзел провела все свои подростковые годы в Южном Трое.
Пауэрс, Кашинг и Шатцле были старше Хейзел, но ненамного. Когда Хейзел исполнилось восемнадцать на последнем году работы у Хислопов, Пауэрсу было двадцать пять, Кушингу двадцать три, а Шатцле двадцать семь. Кроме того, у них были братья и сестры, близкие к Хейзел по возрасту: у Шатцле старший и младший братья все еще жили дома в 1906 году. Брату Кушинга Джеймсу было чуть за двадцать, а его сестры Делия и Мэри были на несколько лет моложе и старше Хейзел соответственно. Зная, что Хейзел провела свои подростковые годы в непосредственной близости от этой банды и учитывая ее открытость и общительность, вполне оправданно заключить, что она знала этих мужчин, а они знали ее.
Мы поговорили с видными историками, родившимися, выросшими в Трое и десятилетиями собиравшими знания о городе, и обсудили тот маленький район в Южном Трое, откуда родом Хейзел.
Мы специально спросили, могла ли Хейзел знать Кушинга, Шатцле и Пауэрса, основываясь на том, где они все жили и выросли. Историк округа Ренсселер Кэти Шиэн ответила так: «Абсолютно, абсолютно, абсолютно верно. Это правда, и так было, наверное, еще двадцать лет назад».
Дон Риттнер, автор более двадцати книг о Трое и его окрестностях, согласился с коллегой: «Они определенно знали друг друга. Трой – это куча районов, и эти районы… они могут быть до шести кварталов, понимаете? Значит, вы знали всех в радиусе шести кварталов».
В годы, последовавшие за убийством Хейзел Дрю, Уильям Пауэрс добился больших успехов в политике округа Ренсселер. Еще до расследования дела Дрю он доказал, что более амбициозен, чем средний окружной детектив. В 1905 году, в возрасте двадцати четырех лет, он основал общественно-политическую группу активистов, образно названную «Ассоциация Уильяма П. Пауэрса».
Пауэрс даже купил здание на северо-западном углу улиц Вашингтон и Хилл для своей штаб-квартиры. Истинный смысл существования «Ассоциации Уильяма П. Пауэрса» найти трудно, но ее название дает представление о том, для чьей выгоды она создавалась.
В дополнение к карьере окружного детектива, Пауэрс в разные периоды жизни был адвокатом, государственным нотариусом и сотрудником по условно-досрочному освобождению – до выхода на пенсию. В 1914 году он был избран шерифом округа Ренсселер по списку республиканцев, проведя кампанию под знаменем морального крестоносца, готового очистить грязные улицы с пылом, напоминающим старые времена. Пообещав в ходе предвыборной кампании искоренить грех азарта во всех его проявлениях, Пауэрс сдержал слово – он боролся не только с бильярдными и салунами в центре Троя, но и с церковными пикниками и общественными лотереями.
Окончательное решение
Мы даем здесь один из возможных ответов на вопрос о том, что случилось с Хейзел Дрю в ночь ее убийства, ответ, который мы считаем вполне правдоподобным.
Что, если Хейзел не поехала на трамвае в Аверилл-Парк, а ее подвезли Кушинг и Шатцле? Мы знаем, что она любила кататься на досуге и что всего за две недели до этого, 21 июня, она и Минни Тейлор ехали в экипаже с двумя мужчинами, которых так и не опознали. По некоторым сообщениям, она планировала еще одну поездку с теми же двумя мужчинами после 4 июля. Это объяснило бы не только то, как она добралась до Табортона, но и то, как она планировала вернуться в Трой той ночью.