боих передовых отрядов были одинаково скверные перспективы. Раймонд ле Гро, будущий зять Стронгбоу, который отплыл в Ирландию в 1168 году, явно еле-еле сводил концы с концами; дядя Стронгбоу, Эрве де Монморанси, отправившийся туда же в 1169 году, был «еще одним беглецом от Фортуны, безоружным и нищим»[582].
Успех ирландского предприятия приписывали и чистому везению, и военному гению, но историки обычно обходят вниманием тот факт, что триумф Стронгбоу в предпринятой им авантюре в значительной мере зависел от наличия достаточных средств[583]. Ключом к победе графа стали не столько таланты и военный пыл кучки его норманно-валлийских и восточноанглийских вассалов, сколько деньги (stipendia), которые он выплачивал тысячам своих наемников[584]. В 1173 году, когда стало казаться, что деньги скоро закончатся, солдаты Стронгбоу пригрозили дезертировать и перейти на сторону противника[585]. И хотя письменных свидетельств от той эпохи до нас почти не дошло, косвенные данные указывают, что Ричард де Клер обратился к евреям, чтобы собрать нужные для похода средства.
У Стронгбоу ушло целых два года, чтобы набрать необходимое число людей, вооружить их и, наконец, отправиться в поход; не исключено, что так много времени ему понадобилось из‐за того, что мало кто соглашался с ним в оптимистичной оценке ситуации и в возможности успеха. Других искателей приключений пришлось убеждать, что у Стронгбоу действительно имелись шансы победить, – в 1168 году проницательный Генрих II явно в этом сомневался. Сначала у Стронгбоу была всего лишь жалкая кучка отчаянных людей; это произошло, в частности, и потому, что Генрих отменил данное им разрешение на этот поход. Что могло убедить потенциальных заимодавцев дать деньги в долг обедневшему рыцарю, отправляющемуся воевать при явном неодобрении короля? Ссуды, данные Стронгбоу, никогда не связывали с обвинением в ритуальном убийстве в Глостере. И все же обвинение в религиозном убийстве и подразумеваемая угроза создать культ жертвы были бы для евреев мощным стимулом дать денег на рискованное предприятие. Английские евреи-заимодавцы знали, как опасно вести дела с членами семьи де Клер. В 1130 году другой Ричард Фиц-Гилберт де Клер (дядя Стронгбоу, ум. 1136) был должен королю двести марок серебром за помощь короны в выплате долгов евреям. Три еврея, в свою очередь, предложили королю шесть марок золотом за дальнейшую помощь во взыскании ссуды с Ричарда; по-видимому, эти деньги пошли не на обычные траты аристократов, но на попытки замирить Уэльс[586].
На примере Второго крестового похода видно: финансирование военных экспедиций и рыцарей было сложным процессом, в котором непосредственное участие принимала церковь. Скорее всего, Ричард де Клер сначала обратился за помощью к обители св. Петра. Если аббатство и не могло помочь графу напрямую, оно вполне могло попытаться посодействовать ему в реструктуризации долгов другим заимодавцам, как двадцатью годами ранее сделало аббатство св. Бенета в Хольме в Суффолке для Филиппа Бэссета, а более ста лет спустя – аббатство Тьюксбери для другого Ричарда де Клера. Поскольку Стронгбоу нечего было оставить в залог, аббатство св. Петра могло предоставить ему такой залог, чтобы де Клер сумел получить ссуду у евреев Глостера; именно так поступил приор бенедиктинской обители в Хэтфилд-Певереле и тем самым помог одному человеку взять заем у евреев Норвича[587]. В глостерских грамотах зафиксированы весьма сложные финансовые сделки, типичные для аббатства, служившего источником местных финансов.
Хотя в конечном итоге Ричард Фиц-Гилберт добился успеха, ссуда была ужасным кредитным риском. Валлийское возрождение 1130–1160‐х годов постепенно подточило когда-то огромные владения де Клеров[588]. Поэтому без угрозы обвинения в ритуальном убийстве трудно понять, что могло подвигнуть кого бы то ни было одолжить деньги банкроту без всяких видимых перспектив, к тому же пребывавшему в немилости у короля. Как утверждал один еврейский историк, без еврейских денег «Стронгбоу было бы чрезвычайно трудно, если вообще возможно, воплотить свои амбиции в жизнь»[589]. Поддержка, которую оказали Стронгбоу евреи, фигурирует только в историях евреев в Англии; она не упоминается ни в истории Ирландии, ни в истории Англии эпохи Анжуйской династии[590].
Английские магнаты и правители очень хорошо умели выжимать из евреев деньги и ссуды. Во время гражданской войны императрица Матильда требовала денег от евреев Оксфорда. Вновь заняв этот город, король Стефан угрожал сжечь дома евреев (и в 1141 году действительно сжег по крайней мере один, возможно, вместе с его обитателями), чтобы получить от них в три раза больше денег, чем Матильда[591]. В 1210 году, когда король Иоанн обрек евреев на еще один налог (талью) для своей ирландской кампании, купец Авраам отказался внести свою долю. Его заключили в Бристольский замок, где ему каждый день вырывали по одному зубу, чтобы заставить его передумать. Потеряв восемь зубов, Авраам сдался и расстался с колоссальной суммой в десять тысяч марок[592].
Таков непосредственный исторический контекст, в котором следует рассматривать выставленное для опознания тело, вытащенное из реки в Глостере. Гарольда назвали жертвой преднамеренного убийства, а не случайного утопления, прежде всего затем, чтобы оказать давление на потенциальных еврейских заимодавцев, обосновавшихся в Глостере чуть более десяти лет назад. Глостерская община являлась самым молодым и самым маленьким еврейским поселением в Англии, а потому местных евреев легче было запугать и вымогать у них деньги[593].
Уильям Ньюбургский и Гиральд Камбрийский сообщают, что Фиц-Гилберт брал в долг у всех, у кого только мог. Он вынужден был обратиться к заимодавцам-христианам, например, к Фиц-Хардингу из Бристоля, и предложить хороший залог, а также к нескольким еврейским заимодавцам, жившим как неподалеку, так и в других краях. Христианский заимодавец, кажется, поставил куда более суровые условия, поскольку заполучил от несостоятельного графа земли, а некоторые евреи, которые, судя по записям, одолжили графу деньги, так и не вернули свои средства назад[594]. Стронгбоу занял деньги у еврея Йоссе из Глостера, которого оштрафовали на сто шиллингов за то, что он давал ссуды «тем, кто отправился в Ирландию вопреки королевскому запрету»[595]. Де Клер также одолжил деньги у Аарона из Линкольна, самого богатого еврея в Англии, который помог финансировать строительство аббатства св. Альбана, Линкольнского собора, собора в Питерборо, по крайней мере девяти цистерцианских аббатств и обители св. Петра в Глостере[596]. После смерти Аарона в 1186 году невыплаченные долги перешли к королю; в 1191 году Фиц-Гилберт, именуемый «граф Стригильский» [Чепстоу], все еще оставался должен восемьдесят марок, которые так и не были выплачены[597]. Долги аббатства св. Петра были уплачены только в 1195 году. Возможно, Ричард Фиц-Гилберт занимал также у Моисея из Глостера, третьего по богатству еврея в Англии XII века, поскольку известно, что в 1192 году сыновья Моисея Авраам и Самуил заплатили триста марок короне за взыскание долгов своего отца. Логично также предположить, что Стронгбоу обращался и ко второму по размерам состояния еврею в Англии, Юрнету из Норвича, который ссужал деньги в своей родной Восточной Англии; суммы, выданные Юрнетом, практически не зафиксированы в сохранившихся источниках, в отличие, например, от ссуд, выданных Аароном.
Стронгбоу мог выяснить, как вести дела с евреями, от своих знакомцев в Восточной Англии, которые знали ситуацию в Норвиче не понаслышке и также нуждались в деньгах. В конце 1167 года, непосредственно перед отплытием в Ирландию, он присоединился к войскам, сопровождавшим Матильду, старшую дочь Генриха II, отправлявшуюся в Саксонию, чтобы стать женой тамошнего герцога Генриха Льва. До того времени Фиц-Гилберт не удостаивался от короля никаких знаков благоволения с самого восшествия Генриха на престол. В эти четырнадцать лет он не упоминается в числе присутствовавших при дворе; а также, будучи сыном графа Пемброка, он не получил, однако, свой наследственный титул (comes)[598]. Включение Фиц-Гилберта в посольство, отправившееся в Саксонию, тем более поразительно, что Генрих II (по неясным причинам) был о нем весьма низкого мнения. Не исключено, что Фиц-Гилберт удостоился высокой чести сопровождать принцессу по собственной просьбе, поскольку таким образом он приобретал право отложить выплату любых долгов до возвращения из поездки по королевскому делу[599]. Посольство, по всей вероятности, покинуло Англию в сентябре 1167 года[600]. Генрих II, скорее всего, согласился на просьбу Стронгбоу, потому что хотел, чтобы его правление сравнивали с правлением его деда Генриха I, а провести такие параллели можно было, воскресив более ранние традиции: двоюродный дедушка де Клера, Роджер де Клер, сопровождал Матильду, дочь Генриха I, в Германию, когда она выходила замуж в 1110 году[601]