Сэр Генри не стал развивать свое высказывание, но все знали, что оно значит. Внимательней изучив шлюпочную палубу, Макс понял, почему сегодня утром она показалась ему какой-то другой. Число дозорных у палубного ограждения было удвоено. Лайнер находился в зоне действия подводных лодок.
Валери ойкнула и обернулась к Лэтропу:
– Так, значит, вы хотели сыграть в шафлборд? Вы знали, что снова затевается расследование!
Г. М. жестом оборвал ее и повернулся к старшему стюарду.
– Эти восемь карточек с отпечатками пальцев, – проговорил он, – они у вас? И что, действительно отпечатки нельзя подделать?
– Карточки в моем сейфе. Сам Гудини не смог бы до них добраться. Я не стал класть под замок еще несколько сотен образцов, поскольку у всей команды есть алиби на вечер воскресенья. От них нам будет мало проку.
Г. М. тщательно прицелился перед новым броском. Уголки его рта опустились еще ниже; в воздухе сгущалась атмосфера опасности, действуя Максу на нервы.
– Скажите-ка мне, сынок, – продолжил Г. М., прикрыв один глаз и лениво наблюдая за происходящим, в то время как палуба поднялась, легонько толкнув присутствующих вверх. – Предположим, мы поймали убийцу или кого-то, кто, как нам удалось доказать, замешан в убийстве. Что вы с ним сделаете? Посадите на гауптвахту?
Третий помощник рассмеялся, но без особого веселья:
– Нет, сэр. Это еще одно расхожее представление, почерпнутое из детективных рассказов. Меня уже спрашивали об этом. О гауптвахте вспоминают лишь в одном случае: если кто-то из команды напьется в порту и буяна потребуется утихомирить. Она не для пассажиров.
Г. М., однако, продолжал настаивать:
– Хорошо, что бы вы тогда с ним сделали? С подозреваемым?
Третий помощник пожал плечами:
– Капитан, вероятно, просто запер бы его в каюте до прибытия в порт, где подозреваемого передадут властям.
– Запер под охраной?
– Скорее всего, просто держал бы взаперти. В конце концов, сбежать подозреваемый не сможет. Существует только один способ удрать с корабля, когда у тебя нет лодки. Прыгнуть за борт.
– Ну да, как Бенуа, – согласился Г. М.
После этого, снова тщательно прицелившись, он бросил петлю, которая приземлилась в двух футах от колышка. Лицо Мерривейла разгладилось и стало спокойным, но Максу это понравилось еще меньше. Сделав глубокий порывистый вдох, он посмотрел прямо на Валери Четфорд.
– Тогда нам лучше покончить с этим, – сказал Г. М. – Заприте эту девушку в каюте. Я буду отвечать за ее передачу властям, когда мы доберемся до Англии.
Глава пятнадцатая
Все онемели.
Валери отступила, легко и не без изящества удержав равновесие на качающейся палубе. Ветер закинул вьющиеся пряди ей за уши, заставив опустить веки. Но лицо выражало неприкрытый ужас.
– Не понимаю, о чем вы говорите! – вскрикнула она высоким голосом, почти заглушенным ветром. – Вы хотите запереть меня?
– Вас, – подтвердил Г. М. – Смотрите-ка. И капитан, и главный механик, и вахтенные на мостике, и двое присутствующих здесь парней, – он указал на Крукшенка и Грисуолда, – не могут позволить себе валять дурака. Они на посту. На случай если вы не знали, перевозить боеприпасы в шторм, какой бушевал последние два дня, – это вам не увеселительный круиз. У всех и так забот хватает. Они не могут позволить вам и дальше вставлять палки в колеса ради забавы.
Сам тон его голоса, пугающе тихого, заставил ее отодвинуться еще дальше.
– Минуточку! – продолжил Г. М. – Прежде чем вы скажете что-либо еще, должен предупредить. На борту нет специального порошка для снятия отпечатков пальцев с предметов. Но тальк, нанесенный мягкой кисточкой, для этого тоже годится. Вы оставили свои отпечатки на металлической части выключателя в каюте миссис Зия-Бей. Они также найдены на пудренице с ее туалетного столика. Крукшенк обнаружил их вчера вечером, а Грисуолд сравнил с образцами. Верно, сынок?
Третий помощник мрачно кивнул.
Старший стюард сердито уставился на палубу.
Никто из остальных не издал ни звука. Только Хупер, с глухим стуком сбросив спасательный жилет, плюхнулся на скамью возле Мерривейла. Доктор Арчер положил руку на спинку скамьи и крепко сжал ее.
– Я хочу, чтобы вы прекратили валять дурака, – продолжил Г. М., спокойно бросая еще одну петлю, – и отказались от всех ваших выдумок, которыми вы нас пичкали. Предупреждаю: это ваш последний шанс.
– Вы отрицаете, – воскликнула Валери, – что я…
И снова Г. М. остановил ее:
– Я допускаю, что вас, возможно, зовут Валери Четфорд и вы действительно приходитесь кузиной Кенуорти. Мне показалась знакомой эта фамилия. Молодой человек, конечно, сын старого Эббсдейла. Я знавал Эббсдейла, когда он занимал высокий пост на Фолклендах. На самом деле мы с капитаном связались с ним сегодня утром.
– Связались с ним? – переспросил Лэтроп. – Но как, во имя всего святого, вам это удалось? Вы не можете отправить радиограмму с этого судна. Вам не позволят. Мы отрезаны ото всех.
– Я решил, – отозвался Г. М., – что такой запрос можно квалифицировать как официальный. И мы воспользовались радиотелефоном. – Его взгляд снова остановился на Валери. – У Эббсдейла есть сестра, Эллен Кенуорти. Ее первым мужем был Джосси Бернард из Министерства иностранных дел, и у них родилась одна дочь – Валери – до того, как Джосси умер около восемнадцати лет назад. Позже Эллен вышла замуж за школьного учителя по фамилии Четфорд. За это пришлось заплатить семейным скандалом, ибо Четфорд отнюдь не принадлежал к сливкам общества. А кроме того, что еще важнее, Эббсдейл считал, будто Четфорд – вот ужас! – живет со своей экономкой по фамилии Фогель. Но Эллен все-таки вышла замуж за Четфорда, забрала ребенка и уехала на Бермуды. Эббсдейл порвал с ней всякие отношения. Верно, молодой человек?
Бросая петлю, он снова вытянул шею.
Джером Кенуорти, кутающийся в большое твидовое пальто, поднялся по трапу, словно блуждающий призрак, волоча за собой спасательный жилет. Он добрался до скамейки и сел, потеснив Хупера.
– Этот молодой человек, – продолжил Г. М., – разговаривал с отцом по радиотелефону, и тот подтвердил, что девушка настоящая. Хорошо! На этом мы и остановимся. Но чего мы не можем допустить, так это отвратительной лжи о пятнадцати минутах, которые она якобы провела с молодым Кенуорти в субботу вечером. Итак, моя девочка, вы готовы признать, что были в каюте миссис Зия-Бей, или нет?
Валери крепко сжала зубы. Она выглядела испуганной и сбитой с толку. В ее лице читалось и другое чувство, которое Макс не мог точно определить и выразить словами.
– Свет моей жизни, – пробормотал Кенуорти, с каким-то ужасом разглядывая свои ботинки, – вам лучше признаться. Сегодня утром они поджарили меня, как баранью котлету. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем обеспечить вам неопровержимое алиби. Но с ним ничего не выходит. В данный момент мне все равно, что с нами случится. Мне плевать, если корабль пойдет ко дну. Но неужели мы должны сидеть на таком ветру? Не лучше ли нам пойти в бар и умереть там?
Валери, прищурив глаза, заговорила удивленным голосом.
– Но… ну, предположим, я слегка погрешила против истины! – воскликнула она. – Из-за чего, черт возьми, вы поднимаете такой шум?
Г. М. был искренне поражен. Он замер с веревочным кольцом в поднятой руке, застыл, будто парализованный, разинув рот и не поправив сползшего на глаза козырька кепи.
– О господи! – выдохнул он. – Вот это широта взглядов! Боже мой… Два убийства за пять дней. Угроза повальной паники в водах, где рыщут подводные лодки. Безумец, разгуливающий по судну с бритвой и револьвером. И эта девица хочет знать, из-за чего мы поднимаем такой шум!
– Чепуха! – взорвалась Валери. Нетерпение ее смешалось со страхом. По крайней мере, именно так истолковал поведение девушки Макс. – Вы знаете, кто убийца.
– Теперь мы его знаем?
– Конечно знаете! Это капитан Бенуа.
– Капитан Бенуа?
– Естественно. И вам это известно. Известно с вечера воскресенья.
– Моя дорогая, хорошая моя…
– Мне все равно, какими байками вы всех потчуете. Я слышала правду от стюардессы, – продолжила Валери. – Миссис Зия-Бей убил капитан Бенуа. Потом, не в силах перенести этого, он застрелился. Двоюродный брат моей стюардессы стоял в дозоре. По ее словам, он сам видел, как все произошло. Видел, как капитан приставил пистолет к своей голове и нажал на спусковой крючок. Это было преступление страсти, я полагаю. Французы, они такие. Бенуа забрасывал жертву любовными письмами, а потом, утратив всякую надежду, свихнулся, убил ее и забрал письма.
Хупер вскочил и яростно замотал головой, но Валери не хотела, чтобы ее перебивали.
– Как я уже говорила, вы могли бы услышать это от меня давным-давно, – выпалила она, обращаясь к Г. М. – Я видела его в субботу вечером…
– Минутку, – ясным и резким голосом остановил ее Г. М., – вы видели, как капитан Бенуа убивал миссис Зия-Бей?
Валери оторопела:
– Я не видела, как он ее убивал. Это было бы слишком ужасно. Я бы такого не вынесла. Но я видела его… ну, в ее каюте. Я видела, как он выходил из каюты, когда миссис Зия-Бей, вероятно, была уже мертва.
Все еще удерживая петлю на весу, Г. М. уставился на Валери так, словно никогда раньше не видел.
– Бенуа присутствует на месте преступления, – пробормотал Г. М. – Бенуа пытается что-то сказать и удивлен, когда ему отвечают: «Ah, oui». Бенуа оставляет записку. Бенуа убит… – Г. М. замолчал, потом снова продолжил: – Значит, с человеком, который слишком много знал, – простонал он, – снова расправились. Когда вы видели, как он выходил из каюты миссис Зия-Бей?
– При… примерно без пяти десять. Он нес большую пачку бумаг, компрометирующие письма… о, пачку толщиной в три или четыре дюйма!
– Вы опять нам лжете? – взревел Г. М.
Вмешался доктор Арчер.
– Если вы позволите мне так выразиться, – улыбнулся он, – эта молодая леди, похоже… э-э-э… болезненно зациклена на компрометирующих письмах. Стопка писем толщиной в три или четыре дюйма – это не пачка. Это целый архив.