И он вышел, отперев двери и распахнув их перед собой.
Макс оставил все свои вещи в кают-компании. Выходя, он мельком увидел, как Валери Четфорд уронила голову на стол, лицом в сложенные на нем руки. Коммандер Мэтьюз ждал брата в дальнем углу холла на палубе С, рядом с закрытым офисом старшего стюарда.
– Ну? – спросил Макс. – Что случилось?
– Самый ловкий трюк, о котором я когда-либо слышал, – зло произнес коммандер Мэтьюз с почти неприкрытым восхищением. – Ложная тревога и… убийство в мгновение ока.
– Ему не удалось прикончить бедного старину Г. М.?
– Нет. Еще неизвестно, насколько серьезно он ранен. Сейчас старик у врача. – Фрэнк Мэтьюз оглядел брата. – Цвет лица у тебя неважный, мой мальчик. И я тебя не виню. – Он невесело рассмеялся. – Не бери в голову. Мы справимся. Хочешь выпить?
– Не сейчас. Что именно произошло?
– Одному Богу известно. Только чудом сам Грисуолд уцелел. Мы все спим в одежде. Каюта Грисуолда примыкает к его офису. Когда сработала сигнализация, он встал, открыл сейф, отпер кассу и позвонил помощнику, чтобы тот собрал деньги и документы, пока он, Грисуолд, поможет Крукшенку управляться с пассажирами.
Крукшенк сказал, что в помощи не нуждается, и Грисуолд вернулся. Его не было всего пять минут. Но и этого хватило. Да ты можешь поговорить с Грисуолдом сам.
Макс попытался привести мысли в порядок.
В охватившем их хаосе проступал четкий след – след убийцы. Извилистый, петляющий, как след улитки, отметил Макс.
Но эти петли не могли сбить с толку старика. Отчего-то убийце понадобились карточки с отпечатками пальцев, которые старший стюард запер в сейфе. Г. М. хотел добраться до них первым, однако убийца тоже не терял времени. Но как быть с тем, что Грисуолд не показал бы карточки никому? Не говоря уже о том, чтобы отдать в руки любому из пассажиров. Что касается взлома корабельного сейфа, дело это не самое простое для любителя.
Ложная тревога послужила двойной цели. Она заставила старшего стюарда открыть сейф, что было естественным в случае нападения подводной лодки. И породила суматоху, сыгравшую на руку преступнику. Пока вся команда «Эдвардика» была озабочена торпедной атакой, он мог взять что хотел. Для спонтанного плана просто гениально. Макс был очень удивлен, ибо не предвидел ничего подобного.
Коммандер Мэтьюз открыл дверь в офис старшего стюарда.
– Входите, – глухо сказал Грисуолд. – Взгляните на этот ужас. Бедняга Тайлер!
В офисе царил беспорядок. Самодельные картонные папки, в которых помощник старшего стюарда хранил карточки с отпечатками пальцев команды, были разбросаны по полу. Казалось, весь он устлан похожими на паутину листками с черными папиллярными узорами и надписями. Ящики письменного стола были выдвинуты. Кассовый ящик – тоже. На столе стояла стальная коробка с деньгами и документами, крышка которой была поднята. Сейф демонстрировал пустое нутро.
Грисуолд сидел в углу на только что починенном вращающемся стуле, обхватив голову руками.
– Пять минут! – прорычал он. – Пять минут!
Когда вошел капитан, бедняга вскочил на ноги.
Краем глаза Макс посмотрел в сторону. За полуоткрытой дверью он увидел каюту старшего стюарда. На койке лежало скрюченное тело с согнутыми в коленях ногами, укрытое с головой одеялом.
Крови вытекло из раны совсем немного, и в офисе было очень мало кровавых пятен.
На несколько секунд Макс закрыл глаза, прежде чем повернуться к старшему стюарду.
– Итак, – сказал он, – наш убийца залез в сейф и украл карточки с отпечатками пальцев.
– Нет, он этого не сделал, – возразил старший стюард. – Он даже не прикоснулся к сейфу.
– Что?!
– В том-то и дело, – отозвался старший стюард, пылко протягивая руки, как будто что-то держа в них. – Старина… сэр Генри… как он, сэр?
– Я не знаю, – ответил коммандер Мэтьюз. – Вы могли бы спуститься вниз и узнать. С ним сейчас доктор Блэк.
– Старина Г. М., – продолжил Грисуолд, вытирая лоб тыльной стороной кисти, – предупреждал меня, что кто-нибудь может попытаться взломать мой сейф. Я посмеялся над ним. Никто не смог бы взломать сейф, если вы понимаете, что я имею в виду. Я сказал ему об этом, когда разговаривал с ним сегодня вечером.
Черт возьми, я понял, что произошло. Все ясно как божий день! Старик заподозрил неладное, услышав сигнал торпедной атаки и прибежал сюда, желая убедиться, что все в порядке. Убийца застал у моего офиса его и Тайлера. Должно быть, подкрался к ним незаметно, ибо ударил обоих сзади. Затем мерзавец взял то, что хотел. Но я готов поклясться, что он не прикасался к сейфу. Смотрите!
Он потянул дверцу сейфа на себя, открывая его пошире. Внутри имелось множество отделений и потайных ящиков, некоторые были оборудованы крошечными дверцами и замками. Старший стюард достал из кармана связку ключей на цепочке. Его волосатые руки дрожали, и он с трудом подобрал маленький ключик, которым открыл одно из отделений.
– Вот, пожалуйста, – объяснил он. – Все карточки внутри. Не тронуты. Завернуты в носовой платок, как я их и оставил. Этот тип, похоже, просмотрел все остальные образцы и не стал возиться с этими.
Макс заколебался:
– Может, он не смог до них добраться? Ведь они хранились в запертом отделении.
– Если бы… Только ведь я его не запирал. Замкнул позже. После убийства Тайлера. Вроде того чудака, что запер конюшню, когда лошадь свели. Что-то в этом роде. Она была открыта во время… вот какая штука. И еще кое-что. Злоумышленник украл все паспорта, не возвращенные владельцам. Но если он охотился за ними, то зачем? Что, черт возьми, вы об этом думаете?
Макс присвистнул.
– Это ведь усложнит жизнь их обладателям, когда они высадятся в Англии, не так ли?
– Еще как усложнит! – признал старший стюард. – Если, конечно, хоть кто-то из нас до нее доберется.
– Мистер Грисуолд! – резко одернул его коммандер Мэтьюз.
– Извините, сэр. Я имел в виду…
– Чьи паспорта пропали?
– Мистера Лэтропа, мисс Четфорд, капитана Бенуа и миссис Зия-Бей. Двоим последним это уже не повредит, но для остальных чревато серьезными неприятностями. И в довершение всего единственный, кто имел хоть какое-то представление о том, что за этим стоит, сэр Генри, наполовину мертв. У него возникла идея. Он сказал мне об этом, хотя и не объяснил, в чем она состоит. И если он не поправится…
Зазвонил телефон.
Разум Макса был словно одурманен, и немудрено. Когда Грисуолд взял трубку, Макс отметил, что на часах двадцать пять минут пятого. Выражение, проступившее на лице старшего стюарда, заставило братьев придвинуться ближе к аппарату. В установившейся тишине они могли слышать доносящийся из трубки голос доктора Блэка, корабельного врача:
– Мертв? Конечно нет, жив.
– Он поправится?
– Само собой. Сотрясения мозга нет. Ему придется полежать пару дней, и голова будет трещать, но он легко отделался.
– Когда мы сможем с ним поговорить?
– Завтра или послезавтра. Не раньше. Разве случившегося для вас не достаточно?
Грисуолд положил трубку. Раздался всеобщий вздох облегчения. В офисе явственно повеяло возрожденной надеждой, как будто кто-то снял колдовское заклятие.
– Теперь преступник от нас не уйдет! – торжествовал коммандер Мэтьюз, потирая руки. – Послушайте, мне нужно идти. У меня много дел. Мистер Грисуолд, Макс. Оставляю вас за главных. Расспросите людей, ожидающих в кают-компании, если хотите. Теперь, похоже, поимка убийцы только вопрос времени. В общем, продолжайте расследование.
Казалось, еще никогда тяжелая ночь не перетекала в утро так долго и мучительно. Всякий раз, когда Грисуолд приводил в свой офис следующего пассажира для допроса – увы, бесполезного, – Максу казалось, что часы остановились. Время текло медленно, и это не могло не раздражать. И все же бодрость и надежда не покидали Макса. В двадцать минут восьмого они с Грисуолдом были напуганы диким воплем, донесшимся со стороны кают-компании.
Только вбежав туда и оказавшись в гуще возбужденных людей, все еще сидевших под замком, они поняли, что это был крик ликования. Один из иллюминаторов был открыт, серый рассвет струился сквозь него, касаясь лиц, бледных в искусственном освещении. Пассажиры собрались вокруг иллюминатора. Ухмыляясь, третий помощник поманил Макса.
Когда Мэтьюз выглянул наружу, утренний ветер, холодный и усыпляющий, коснулся его век. Дымящееся туманом иссиня-черное море вздымалось и набегало, стоило «Эдвардику» нырнуть вниз, скатываясь с очередной длинной волны. Брызги жалили лицо Макса. Вскоре на горизонте, окрасившемся в серый цвет, он увидел далекие силуэты. Сначала маленькие, фиолетовые, с пятнышками в небе над ними, они постепенно превратились из точек в корабли. Макс увидел трубы с султанами черного дыма и длинные низкие корпуса, над которыми возвышались орудийные башни. Быстрые и поджарые, как терьеры, эсминцы заступили на боевое охранение.
Хупер снял спасательный жилет, бросил его на стул и похлопал Макса по спине.
– Гора с плеч, паря, – просто сказал он. – Военно-морской флот здесь.
Глава восемнадцатая
– Этот удар по тыкве, – заметил сэр Генри Мерривейл не без скромной гордости, – был просто замечателен. Он, вероятно, навсегда испортит очертания моего поистине шекспировского черепа. Но со мной не случалось ничего подобного с тех пор, как я играл в регби за команду Кембриджа в тысяча восемьсот девяносто первом году.
Он натянул одеяло на грудь и откинулся на подушки, стараясь не двигать без надобности головой. И тем не менее выражение на его лице было почти приветливым – редкость для Г. М.
Макс уставился на него.
– Послушайте, – пришел в недоумение молодой человек, – с вами что-то не так?
– Не так? Да, я уверен: что-то действительно не так! Я инвалид – вот кто я. Но ныть и жаловаться не в моих правилах, не правда ли?
– Вы уверены, – усомнился Макс, – что удар вас не доконал? Я ожидал застать вас в бреду, проклинающим свой жалкий жребий. В чем дело?