– Сэр, можете подойти?
К нам тут же приблизился Иэн.
– В чем дело?
Он тоже встал за стол, с любопытством посмотрел на меня, а затем заглянул в сумку. Как же мне хотелось быть такой же аккуратной, как Рейф! В приличной сумке должны лежать только кошелек и телефон, ну и, может, помада. Не кучи хлама, которые я зачем-то таскала с собой: открытые пачки мятных конфет, старые билеты на поезд, смятые салфетки, монеты (теперь они гремели где-то на дне) из каждой страны, где я когда-либо бывала…
В сумке же нет ничего, связанного с колдовством? От одной этой мысли мое сердце подскочило.
Иэн застыл. Затем натянул перчатки, запустил руку в сумку и достал сложенную газетную вырезку.
– Не могли бы вы объяснить?
И куда исчез тот красавчик-полицейский? Вместо него вернулся плохой коп – да еще и в десятикратном масштабе.
Иэн показал мне вырезку. На ней была фотография полковника Монтегю. Его лицо было перечеркнуто шариковой ручкой.
Правильного ответа в ситуации, когда полицейский показывает тебе улику, вынутую из твоей собственной сумки, я не знала – если такой вообще существовал. Пару долгих секунд все просто пялились на газетный лист. Наконец мой замерзший от шока мозг оттаял.
– Это не мое! Я эту бумажку в первый раз вижу.
Голос у меня стал высоким, резким – прямо как у Кэти, когда она пыталась убедить нас в своей невиновности. Наверное, она почувствовала тогда то же, что и я, – тяжелый жар, давящий на грудь.
Иэн положил улику в пластиковый пакет.
– Честное слово, – сказала я, усилием воли делая голос нормальным. – Уверена, кто-то подкинул мне это.
Все взгляды в зале были направлены на меня – так же, как на полковника Монтегю в последние минуты его жизни. Мне стало душно. Я пожалела, что не надела под свитер футболку и теперь не могла снять его.
– Продолжим разговор в отделении.
Верните хорошего Иэна! Я осмотрелась, словно он где-то прятался, но встречалась взглядом лишь с ошарашенными людьми.
– Вы меня арестовываете?
– Просто хотим доставить вас в участок и задать еще несколько вопросов.
Например: «Где вы были последние пару часов?»
По задней стороне шеи пробежал холодок – это Рейф приблизился ко мне. Никогда еще его присутствие так меня не радовало.
– Люси говорит правду, – сказал он. – Когда мы уходили из ее магазина, она открыла сумку, чтобы показать мне вязание. Вырезки из газеты там не было. – Он оглядел комнату. – Подкинуть ее мог кто угодно.
Точнее – тот же человек, который отравил полковника.
Домой после самого насыщенного в моей жизни чаепития я вернулась около шести часов вечера. Мне ужасно хотелось увидеться с бабушкой.
Поездка до полицейского участка оказалась крайне унизительной. В общественном центре на тот момент оставалось не так много людей, но вполне достаточно для того, чтобы пустить слухи. Машину вела та же женщина, которая проверяла мою сумку. Она была неразговорчивой – может, ей просто не полагалось дружелюбно вести себя с бедолагами на заднем сиденье.
Отделение полиции долины Темзы находилось в Кидлингтоне, в непримечательном комплексе зданий, расположенных за высокой стеной. Проерзав полчаса на неудобном стуле в зале ожидания, я в сопровождении полицейского направилась в комнату для допросов. Иэн и сержант Элизабет Драй подробно расспросили меня о случившемся, но я уже рассказала все, что знала. Я сообщила, что вырезка из газеты не принадлежала мне и до сегодняшнего дня я не видела ни ее, ни полковника. Кажется, решающим фактором стало то, что полицейские выяснили, когда и в какой газете опубликовали ту статью – в выпуске «Лондон Таймс» несколько месяцев назад. Я тогда была в Бостоне.
Затем Иэн спросил, не оставляла ли я сумку без присмотра и не сидел ли кто-то близко ко мне. Я уже устала вспоминать разные мелочи. На моих глазах убили человека. Если честно, мне было не до того, чтобы следить за теми, кто находился рядом со мной. Однако я понимала: владелец вырезки избавился от нее до осмотра вещей, поэтому задумалась. Со мной постоянно был Рейф. По пути из чайной с нами общалась женщина из Ирландии. Я рассказала Иэну о том, что она показала телу средний палец и затем отвернулась. Еще я сидела рядом с Катей – то есть Кэти, – но вокруг было слишком много людей. Если бы она положила что-то в мою сумку, кто-нибудь да заметил бы.
– Точно! – вдруг вспомнила я. – Я минут на пять отошла в угол, чтобы позвонить, и оставила сумку без присмотра.
За это время кто угодно мог подбросить мне вырезку из газеты.
Иэн мягко постучал пальцами и уставился на стену так, словно бежевая краска на ней его очень интересовала.
Статья, которую нашли в моей сумке, освещала отчет Министерства обороны – в нем говорилось о планах модернизировать вооруженные силы Британии. В заметке приводилась длинная цитата отставного полковника Монтегю: он был крайне убежден, что сокращение бюджета и должностей ослабило некогда великую британскую армию. Неужели это мнение и привело к его смерти?
– Думаю, статья как-то связана с убийством, – сказала я. – Может, полковник разозлил кого-то, кто поддерживает снижение инвестиций в военную сферу?
Иэн перевел взгляд на меня. Судя по всему, моя гипотеза его не впечатлила.
– Не исключено. Но, скорее всего, он вызвал у кого-то недовольство, еще будучи военным.
Инспектор отметил несколько фактов биографии полковника, приведенных в статье: он явно внимательно ознакомился с ней, прежде чем допрашивать меня.
– «Полковник Монтегю, тогда еще лейтенант, в тысяча девятьсот шестидесятых годах служил в Германии, а в тысяча девятьсот семидесятых – в Ирландии», – зачитал вслух Иэн.
Он взглянул на меня, и я начала копаться в памяти, вспоминая историю XX века.
– Смута?[7] – догадалась я. – Ирландская республиканская армия?
Иэн кивнул и еще немного постучал пальцами, а затем повернулся к сержанту Драй:
– Изучите сведения о военной карьере полковника, в частности – о его службе в Ирландии.
Я посмотрела на Иэна.
– Вы считаете, что женщина из Ирландии, которая отнеслась к нему с такой ненавистью, злилась на него аж с тех пор?
– В этом деле очень много зацепок и вариантов.
Видимо, он хотел сказать: «Не суй свой нос куда не просят». Однако мой нос сначала угодил в убийство, а из-за той заметки меня вместе с носом еще и утащили на допрос. Не попытаться узнать больше было просто нельзя!
– Спасибо за сотрудничество! – выдохнул Иэн. – Если подождете у выхода, кто-нибудь отвезет вас домой.
Кто-нибудь? Надеюсь, Иэн. В нашу первую встречу мы постоянно переглядывались, и я была уверена, что он пригласит меня на свидание. А теперь дело об убийстве интересовало его больше, чем я. Что вполне понятно, но уверенности в себе не добавляет.
Я грустно стояла у дверей отделения. Неужели полицейские забыли обо мне и до Харрингтон-стрит придется ехать на автобусе?
Но тут показался потрепанный старый «Мини Купер» – машина Иэна. И я вдруг поняла, что могу посоревноваться с трупом полковника за его внимание.
День наконец-то стал лучше – не только для меня, но и для Иэна: он отвезет меня домой, а я расскажу ему, что еще интересного выяснила о погибшем.
Глава 6
– Я уж думала, меня кто-то из ваших подчиненных повезет, – пожаловалась я, забираясь на переднее сиденье.
В машине мы остались наедине. Здесь пахло Иэном: легкий аромат мяты и розмарина, необычный и очень манящий.
Инспектор завел автомобиль, и мы поехали.
– Совмещать приятное с полезным нужно аккуратно, – ответил Иэн и бросил на меня такой взгляд, что я сразу поняла, к какой категории отношусь.
Я покраснела, чувствуя себя совсем по-девчачьи, и с трудом подавила желание поправить прическу. Я никогда не умела флиртовать, и раз сразу не нашла, что ответить, то просто промолчала. Может, он и ожидал, что я начну заигрывать с ним в ответ, но я, конечно, позволила моменту улететь в теплые края. На несколько секунд повисла тишина. И тут я вспомнила: даже если с флиртом у меня не очень, то в поиске информации в интернете я настоящий гуру.
Об Иэне я нагуглила все что можно несколько месяцев назад, но с полковником Монтегю дело обстояло иначе.
– Я нашла более свежую статью о полковнике, – сказала я, гордясь собой.
– И о чем же она?
Иэн что-то не особо горел желанием узнать найденные мной сведения – скорее хотел меня порадовать. Ну и пусть!
– Вышла в «Дейли Экспресс» в мае. Вот заголовок: «Военные В ЯРОСТИ! Британских солдат преследуют из-за Смуты в Северной Ирландии», – зачитала я. – «В ярости» написано заглавными буквами.
– Да, в «Экспрессе» такой стиль – норма, – объяснил Иэн.
У меня отвисла челюсть.
– Вы что, не рады, что ваша догадка подтверждается?
Инспектор пожал плечами.
Я решила подождать. Может, я и не оксфордский детектив, но тоже не глупа. Как я и думала, секунд через тридцать Иэн спросил:
– Так что там было дальше, в той статье?
Ха!
– «Бывшие главнокомандующие негодуют: правительство отказалось дать амнистию британским солдатам, которых, по словам военных, “преследуют” из-за СМУТЫ в Северной Ирландии». Слово «смута» – заглавными буквами.
– Тогда это был крупный конфликт. Это и сейчас довольно деликатная тема.
Я продолжила читать:
– «“Бывшим солдатам, которым сейчас больше шестидесяти-семидесяти лет, грозит уголовное наказание за убийства, совершенные в семидесятых! – возмущается полковник Монтегю. – Привлекать к ответственности за события сорокалетней давности – просто глупо. Тем более что записи вело наше правительство, а не ирландцы. Такое решение несправедливо – настало время для амнистии”».
– Интересно.
– И это еще не все. Дальше написано: «Полковник Монтегю был командиром взвода в Белфасте. Он участвовал в конфликте, в ходе которого убили безоружного участника протеста, а еще нескольких человек, в том числе желавшего примирить стороны священника, тяжело ранили». – Я задумалась. Если ирландке, которую мы видели в чайной, сейчас где-то семьдесят, то во время конфликта ей было двадцать с небольшим. – Возможно, у женщины из Ирландии был брат или возлюбленный, который погиб или получил ранения в этой стычке. Вдруг она винит в этом полковника Монтегю?