Я повесила на окно объявление о поиске помощницы. Времени на это ушло немного: я просто взяла тот же лист, что и неделю назад.
Закрыв магазин в обычное время, я направилась в банк – положить на счет удручающе малую выручку за сегодняшний день. По дороге домой я заглянула в продуктовый, чтобы повесить на доску еще одно такое же объявление.
Владелица магазина бросила на меня подозрительный взгляд поверх очков.
– Что? Опять помощница?
По ее виду можно было подумать, что я бью сотрудниц или, может, запираю в подвале между сменами.
Я постаралась беззаботно улыбнуться.
– Сейчас так трудно найти хороших работников!..
– Неправда. Нужно всего лишь достойно им платить и относиться по-человечески.
Сколько надменности! А ведь единственным работником в магазине, кроме владелицы, был ее муж-подкаблучник. Он плохо слышал – пожалуй, на этом их брак и держался.
Когда я наконец прикрепила объявление, мужчина как раз вышел из подсобки с коробкой злаковых батончиков в руках. Он принялся выкладывать их на полку с кексами и печеньем. Заметив это, женщина завопила:
– Нет, Деннис! Я просила принести сухое печенье, а не мюсли! Иди и делай то, что я сказала, старый дурак!
– Большое спасибо за ценный совет по трудовым отношениям, – улыбнулась я и ушла.
Хотела меня унизить? А нечего!
Глава 11
На следующий день я наложила на люк чары для защиты от злых сил. Это было самое подходящее из того, что я нашла в гримуаре, хотя мне бы куда больше пригодилось заклинание от неловких ситуаций вроде неожиданного появления в магазине моей мертвой бабушки.
Если бы я писала книгу заклинаний, чары от неловких ситуаций располагались бы на первых страницах.
Покупателей сегодня было немного, и даже в чайной по соседству не происходило ничего интересного. Может, попробовать успокоиться с помощью вязания? Даже не знаю, с чего мне в голову пришла такая мысль. Так говорили те, кто увлекался рукоделием. Я же считала вязание тяжелой борьбой с мягким комочком пряжи, борьбой, в которой пряжа всегда побеждала.
Схема вязания носков подходила даже новичкам, но я ее простой не считала. У всех людей разные таланты. К сожалению, вязание – явно не мой. Это бы меня не слишком огорчало, если бы не тот печальный факт, что я унаследовала магазин рукоделия. Должна же его владелица уметь вязать хотя бы носки!
Вдруг открылась дверь и прозвенел колокольчик, сообщая о приходе покупателя. Я была только рада отложить спицы: получившийся у меня носок пришелся бы по размеру разве что поросенку, корове или еще кому-то с крошечными ступнями и длиннющими худыми икрами. Придется все распустить и начать сначала.
Я подняла взгляд – и в изумлении уставилась на гостью. Это была Кэти-Она-Же-Катя. Девушка как будто немного стеснялась и, заметив мое явное удивление, покраснела. Однако магазин – место общественное. Я не могла просто ее выгнать.
– Добрый день! Чем могу помочь? – спросила я ровным, деловым тоном.
Очевидно, Кэти ощущала себя не в своей тарелке и вообще выглядела так, словно хотела оказаться за тысячу миль отсюда. Меня бы это тоже устроило.
– Я узнала, что вы ищете помощницу, – ответила девушка.
Повисла пауза. Кэти что, серьезно предлагала свою кандидатуру? Да она не могла пронести поднос, не уронив его, и поставить чайник на нужный столик, а еще лгала о том, кто она и откуда! Да, точно, к тому же ее подозревали в убийстве.
Вероятно, по выражению моего лица было заметно, о чем я думаю. Не успела я отказать ей, как она быстро произнесла:
– Я прекрасно вяжу!
– Правда? – только и смогла выдохнуть я.
Девушка скривилась, словно съела лимон без сахара.
– Намного лучше, чем обслуживаю столики.
Что ж, если она хотела продемонстрировать свои навыки, у меня было для нее подходящее тестовое задание. Я взяла спутанные носки, годившиеся разве что для поросят, и положила их на стойку.
– Если сможешь распутать этот хаос и превратить его в пару нормальных носков, ты принята.
Признаю, мой план был не так уж хорош. Даже если Кэти вязала не хуже моей бабушки, нанимать ее в качестве ассистентки было ужасной затеей. Во-первых, я ей не доверяла. Во-вторых, она нисколько не соответствовала идеальному образу помощницы в моей голове. Я представляла в этой должности кого-то вроде бабушки: пожилую даму, которая прекрасно вяжет, разбирается в схемах и при этом неплохо продает. Кэти на вид не отвечала ни одному из этих требований.
Однако девушка подняла спутанный ком пряжи и осмотрела его.
– Как так вышло? Это кошка виновата?
– Нет, я. Если честно, вяжу я просто отвратительно. Но все же я владелица магазина рукоделия – вот и решила, что стоит научиться. Выходит, правда, так себе.
Кэти не убежала на улицу и даже не посмеялась надо мной. Вместо этого она разложила вязание на столе и внимательно его изучила.
– Первое, что могу заметить, – вы слишком туго затягиваете петли.
Я почти поверила, что эта девушка, прежде лгавшая обо всем, действительно разбирается в рукоделии.
Кэти осторожно посмотрела на меня.
– Вы не против, если я распущу изделие и начну заново?
Я вспомнила о бесконечных часах и нецензурных словах, потраченных на сие творение, и носками оно такими темпами все равно бы не стало. Так что почему бы не использовать эту пряжу повторно?
– Не против.
Кэти без труда распутала комок и распустила петли. Нить несколько раз цеплялась, и девушке пришлось побороться с особо упрямыми узлами, но по движениям ее пальцев я понимала, что они с пряжей говорят на одном языке. Каждый хорош в своей сфере. Кто-то может сесть за пианино и сыграть шедевр с закрытыми глазами, кто-то отлично рисует, пишет, решает задачки по математике, работает официантом. Последнего таланта у Кэти не было, но вот со спицами она ладила.
Скатав пряжу в клубок, девушка села в кресло для посетителей, взяла схему, быстро изучила ее и принялась вязать.
Мои руки болели от усилий, которые я приложила сегодня, чтобы испортить несколько рядов. Пальцы Кэти же двигались плавно, ритмично. Меня успокаивало то, как она вяжет.
– Что ж, пока ты занята рукоделием, давай я проведу интервью, – предложила я.
Это был своего рода хитрый план. Я не собиралась нанимать Кэти, а вот устроить допрос подозреваемой – еще как! Я же детектив-любитель.
– Хорошо.
За вязанием Кэти вела себя более непринужденно. Отлично: мне и хотелось, чтобы она расслабилась.
– Расскажи о себе.
Да, тот самый прекрасный вопрос, который все ненавидят на собеседованиях.
Девушка набрала еще несколько петель.
– Я родилась в Мельбурне, но в детстве вместе с семьей переехала в Сидней. Вязать меня научила бабушка: она присматривала за мной, пока мама была на работе. Когда я вяжу, мне кажется, что она рядом.
Кэти взглянула на меня и снова вернулась к рукоделию. Теперь ее черты были куда мягче, чем когда она работала официанткой в чайной.
– Понимаю, у меня бывает такое же ощущение. Ну, когда я в этом магазине. Научить меня вязать бабушка, как видишь, не смогла.
Кэти слегка улыбнулась.
– Смерть бабушки стала для меня настоящим ударом, – вздохнула она. – Да, она была немолода и прожила долгую жизнь, и все же я так и не оправилась от утраты. Что ж… Окончив школу, я вернулась в Мельбурн и устроилась там в магазин рукоделия. Могу дать вам электронную почту владельца. Я бы до сих пор там работала, если бы Джим не уговорил меня на эту поездку.
Я прислонилась спиной к кассовой стойке. Когда Кэти вязала, она становилась разговорчивее.
– А как вы с Джимом начали встречаться?
Девушка на мгновение остановилась, чтобы свериться со схемой, и продолжила щелкать спицами.
– Не слишком интересная история, – ответила она. – Мы познакомились в Мельбурнской академии театра и драмы. Сокращенно – МАТД, но мы, конечно, прозвали ее МАТ. Учеба в университете – совершенно не мое. Думаю, Джиму она тоже не по душе. Но мы оба мечтали стать актерами – вот и оказались в одной группе по импровизации.
– Импровизации? Ничего себе!
– Забавный предмет. Джим тот еще шутник и отличный пародист. Он обожает притворяться кем-то другим – говорит, это тренирует актерские навыки. Окончив курсы, мы работали то в одном, то в другом месте, но денег получали мало. Джим устроился поваром, а я – в магазин рукоделия. И вот однажды он предложил мне все бросить и переехать на год в Англию. Я подумала, он шутит.
– Но оказалось, что нет?
Кэти уже закончила мысок. Выглядел он вполне подходящим для пальцев ног человека. Впечатляющий результат!
– Австралийцы любят путешествовать – так уж мы устроены. Вот Джиму и захотелось уехать. Он сказал, что сейчас самое время посмотреть мир: мы молоды и детей у нас нет. Пожалуй, он прав.
– И вы решили отправиться в Оксфорд?
– Ну, несколько дней мы провели в Лондоне, но Джима тянуло в Оксфорд. Сказал, мол, дома будем хвастаться, что там побывали. – Кэти закатила глаза. – Как я и говорила, он тот еще шутник.
Вязала девушка быстро и уверенно – аж душа радовалась.
– Приехав сюда, мы решили это отпраздновать. Пошли гулять, забрели на вашу улицу, и тут Джим пригласил меня на «истинно английское чаепитие». И предложил притвориться поляками – чисто забавы ради.
– Но почему именно поляками?
– Просто так. За день до этого мы прикидывались итальянцами.
– То есть вы зашли в «Бузину», будучи в роли поляков.
– Да. Мисс Мэри Уотт проводила нас за столик. Тут пришла ее сестра с приятелем. Начиналась ссора. Флоренс обиженным тоном сообщила, что отправляется на прогулку. Мэри ответила: «А готовить кто будет? А обслуживать посетителей?»
– Они что, ругались прямо посреди чайной?
– Да. Ну, думаю, дальнейший спор вы можете себе представить. Затем Флоренс и ее спутник ушли. Джим шепнул, что это наш шанс. Мы допили чай и рванули в квартиру. Джим заставил меня смыть макияж и переодеться в простую юбку и новую водолазку с длинными рукавами. Сам он выбрал лучшие джинсы и рубашку. Заявил, что мы представимся мисс Уотт как работающие вместе брат и сестра. Как по мне, это какой-то бред. И все же мы вернулись в заведение. Бедная старушка была просто в отчаянии. Перед нами зашла большая компания немцев – женщина едва не расплакалась.