Очень хотелось согласиться, но я покачала головой:
– Они и так поверили, что я невиновна. Однако, думаю, полиция ищет вас, чтобы получить больше информации для расследования. Пожалуй, разумно будет рассказать им то же, что и мне.
Женщина прикусила губу и кивнула.
– Но сначала я схожу к жене полковника. И только затем – в полицию.
– Вы же не собираетесь сказать бедной скорбящей вдове, что ее муж не был ей верен?
Женщина подняла голову и едва не обожгла меня взглядом.
– Еще как собираюсь! Ей стоит об этом знать, а у дочери полковника есть право на его наследство. Понимаете, все время она жила в бедности – без единой привилегии, которые отец-военный должен был ей предоставить. А теперь моей племяннице за сорок, и она ухаживает за больной матерью. Они обе заслуживают того, что им полагается, – даже если это дар из могилы.
– Бедная Элспет, – вздохнула я.
– Лучше уж приду я и мы спокойно поговорим, чем с ней свяжется юрист.
– А вы сможете доказать, что полковник – отец?
Женщина снова неприятно рассмеялась.
– Он писал моей сестре письма. В одном из них полковник как раз и обвинил ее в том, что она заманивает его в брак. Конечно, нам не обойтись без теста ДНК, а его нужно сделать до похорон, так что, сами понимаете, дело срочное.
– Постарайтесь не довести ее до истерики.
Бедная Элспет!
И бедные Эйлин с дочерью!
Пожалуй, вязание в качестве успокоительного средства понадобится Элспет куда больше, чем она предполагала.
Глава 16
Следующий день стал первым рабочим для Кэти. Она порадовала меня уже тем, что пришла за десять минут до начала смены. Девушка принесла с собой коричневый бумажный пакет – я предположила, что там ее обед. Однако она протянула его мне.
– Сюрприз!
Я заглянула внутрь. Там лежали мои носки. Ну, то есть не мои носки. Они были ни капли не похожи на тот комок, который связала я, и выглядели просто великолепно.
– Ничего себе, ты так быстро их закончила!
Я тут же сняла ботинки и натянула носки.
– И сели идеально! – восхитилась я, шевеля пальцами ног. Шерстяные носочки оказались удобными и очень теплыми.
– Я вязала их по своей ноге. Подумала, что у нас примерно одинаковый размер.
Кэти, судя по всему, радовалась не меньше моего. Я надеялась, что это означает хорошее начало нашей совместной работы.
Инструктаж Кэти почти не потребовался: она смыслила в вязании куда лучше меня и разбиралась в различных видах пряжи и других товарах для рукоделия. Мне даже не пришлось учить ее пользоваться кассовым аппаратом, потому что на прошлом месте работы у нее был почти такой же.
Когда у нас выдалась минутка без покупателей, я спросила:
– Как дела у Джима?
– Отлично! – ответила Кэти, к моему удивлению. – Его взяли играть в спектакле. Конечно, в любительском, и платить ему не будут, но Джим просто в восторге: наконец-то ему есть чем заняться. Хоть наши имена и не упоминали в газетах, в ресторанном бизнесе Оксфорда все друг друга знают. Джима никуда не возьмут, и, разумеется, мы при всем желании не можем уехать, пока дело не раскроют.
– Мне очень вас жаль, – вздохнула я и снова порадовалась про себя, что наняла Кэти и сделала ее жизнь чуточку лучше.
– К нам приходила мисс Уотт, принесла денег и сказала, что очень сочувствует нам и не хотела, чтобы все так вышло. Какая хорошая женщина!
Действительно, очень добрый поступок. Неужели Мэри мучила совесть? Я покачала головой. Хватит видеть во всем скрытые мотивы! Мэри Уотт – замечательный человек. Она всего лишь решила помочь двум своим работникам, которые оказались втянуты в столь неприятные события. Разумеется, полковника Монтегю убила не она! Но кто? Судя по всему, у очень многих были причины ненавидеть полковника, но никто не навредил ему. Кроме кого-то одного.
Глава 17
К обеду я пришла к выводу, что не зря взяла Кэти на работу. У нее явно был талант к продажам. Она ничего не навязывала покупателям, но, будучи столь опытной рукодельницей, могла помочь им куда лучше, чем я. Например, убеждала, что они справятся с любым проектом, с каким только пожелают. И, в отличие от Агаты, она не презирала наших клиентов, что тоже было хорошо. Кэти искренне интересовалась их творчеством и отвечала на сложные вопросы. Скажем, одна старушка хотела узнать, какая пряжа понравится внуку примерно возраста Кэти: зеленая или синяя, толстая или тонкая? После таких консультаций покупатели чувствовали себя увереннее: чьи-то мысли Кэти подтверждала, кого-то мягко направляла к более подходящим вариантам. Я задумалась: не смущает ли клиентов, что истинно английским магазином заправляют американка и австралийка? Однако никто и не заикнулся об этом – по крайней мере, при нас.
Мои опасения, что закрытие чайной по соседству как-то повлияет и на мой бизнес, вскоре рассеялись. С момента убийства прошло несколько дней, а от посетителей не было отбоя.
Ко мне периодически подходили с полным надежды взглядом и фразами вроде: «Ох, недавно рядом с вами случилось такое несчастье!..» В ответ я лишь уклончиво бормотала что-то утешительное. Сплетничать о произошедшем не хотелось, к тому же я прекрасно помнила, что Кэти была в числе подозреваемых. Моя сдержанная вежливость отвадила много любопытных носов. Кэти и здесь справлялась даже лучше меня. Пару раз люди обращались к ней с вопросами о чайной, но она лишь непонимающе смотрела на них и говорила: «Я из Австралии, и сегодня мой первый рабочий день».
Кэти держалась молодцом: не лгала, просто умалчивала о том, что в день смерти полковника работала в «Бузине».
Я уже хотела отправить помощницу на обеденный перерыв, как вдруг вошла женщина лет за тридцать, с темными короткими волосами. На ней были штаны цвета хаки, футболка и свитер – определенно купленный в гипермаркете. Женщина осмотрела магазин. Я подошла к ней и поздоровалась, как и со всеми клиентами:
– Доброе утро! Дайте знать, если понадобится совет.
– Спасибо. Я просто взгляну, что у вас есть.
Как по мне, она не особо рассматривала товары – больше просто убивала время. Вскоре мои мысли подтвердились. Когда двое других покупателей расплатились и ушли и в магазине остались только эта женщина, Кэти и я, она приблизилась ко мне.
– У вас есть что-нибудь для начинающих?
Я предложила ей связать простой шарфик. В магазине даже были бесплатные схемы с подробными инструкциями.
– Да-да, спасибо, – кивнула она и тут же сменила тему. – Я слышала, что в чайной по соседству умер человек. Ужас какой-то, не правда ли?
Я согласилась с ней и постаралась вернуться к разговору о вязании, но ничего не вышло.
– Насколько я знаю, вы там были. Понимаете, когда все произошло, мои тетя и дядя обедали в чайной. Случившееся их очень потрясло. Моя тетя узнала вас: она бывала у вас в магазине, живет неподалеку. – Женщина неопределенно махнула рукой. – Тете так страшно из-за того, что на свободе разгуливает убийца! Она даже спать не может. А уж каково вам, когда место преступления прямо за стенкой!..
Эта дамочка была из тех, кто фанатеет по убийствам? Может, она пыталась выдавить из меня информацию? Что, по ее мнению, я знала?
– Мне очень жаль ваших тетю и дядю. Произошел настоящий кошмар.
– А что еще хуже, тетя почти ничего не видела. Однако вы, по ее словам, сидели лицом к лицу с жертвой.
Я погрузилась в жуткие воспоминания: будто вновь увидела, как полковник Монтегю бьется в предсмертных судорогах. Меня аж передернуло.
– С радостью уступила бы вашей тете свое место. Если ее интересует, кто убил полковника, – я знать не знаю. Иначе сразу сообщила бы полиции.
– Разумеется. Просто, понимаете, забавная штука: иногда мы не осознаем увиденных нами мелочей. Тетя сказала, что по чайной туда-сюда ходили люди. Может, вы разглядели больше, чем вам кажется? Не хотите рассказать обо всем по порядку? Вдруг поможет.
Мне не нравилось, как смотрит на меня эта женщина. Она не просто болтала – она давила на меня.
– Если честно, я вообще пытаюсь забыть о случившемся, – ответила я.
Конечно, я солгала. На деле я не могла перестать думать об инциденте. Мне не меньше других хотелось, чтобы преступника поймали, тем более что убийство он совершил прямо по соседству с моими магазином и домом. Никакие допросы от непонятных дамочек мне были не нужны.
Женщина явно поняла, что так ничего от меня не добьется, и попробовала зайти с другой стороны:
– Там работали молодые повар и официантка. Брат и сестра, насколько мне известно. Не знаете, часом, что с ними потом случилось?
Я продолжала смотреть прямо женщине в лицо, однако краем глаза заметила, что Кэти застыла.
– С чего бы?
Она разулыбалась:
– Да понимаете, по словам тети, «Кардинал Клубокси» – сердце Харрингтон-стрит. Кто сюда только не заглядывает! Вот я и решила, что вы могли что-то услышать.
Я недостаточно долго владела магазином, чтобы знать, как прогонять отсюда людей. Как мне хотелось выставить эту мерзкую дамочку за дверь! Я вспомнила дурацкую фразу: «Клиент всегда прав». В этой ситуации клиент вел себя невежливо, назойливо и абсолютно неприемлемо. А еще было очевидно, что ничего покупать женщина не собирается.
Я пыталась придумать, как не слишком грубо выпроводить ее, как вдруг, на мое счастье, в магазин зашла пожилая пара. Более того, я их узнала: они заходили на прошлой неделе, и мужчина весь визит тихо продремал в кресле. Я даже запомнила фамилии посетителей.
– Мистер и миссис Фозерингем! Как ваши дела? Вы уже приступили к работе над свитером для внучки?
Возможно, вам покажется, что у меня феноменальная память, ведь я не забыла ни то, как их зовут, ни то, что именно они купили, однако на деле я лишь начинала запоминать клиентов – особенно таких вежливых.
Миссис Фозерингем просияла: очевидно, обрадовалась, что я обратилась к ним.
– Спасибо тебе, милая. Думаю, свитер выйдет просто замечательным! Светло-розовый цвет оказался отличным выбором. А эти пышные рукава на пухлых детских ручках!.. Я показала дочери, как получается, и теперь она хочет такой же для себя. Вот я и решила прийти, пока пряжа есть в наличии.